Шахматы – игра политическая. Былое и современность

Часть первая

В Россию шахматы попали, вероятно, прямиком из Персии, в которой, скорее всего, были изобретены. Это видно и по названию фигур: например, везде в Европе сильнейшая фигура – «королева», а в России это «ферзь» – визирь. Квалифицированными любителями шахмат были столпы российской культуры Пушкин, Тургенев, Лев Толстой. Пушкин в «Евгении Онегине» срифмовал милую шахматную шутку:

Уединясь от всех далеко,
Они над шахматной доской,
На стол облокотясь, порой
Сидят, задумавшись глубоко,
И Ленский пешкою ладью
Берет в рассеянье свою.

Шахматы – игра политическая. Два шахматиста строят друг против друга козни, заманивают в ловушки, стараются победить. Политический переворот в России ХХ века возглавляли шахматисты. Ленин и Троцкий были сильными любителями, играли в шахматы по переписке, когда одна партия продолжается месяцами. Видно, хорошим шахматистом был Яков Свердлов, постоянно громивший Сталина, с которым делил жильё в ссылке. Сталин как месть от тяжкой обиды за эти унижения прозвал их дворового пса «Яшка».

Об увлечении Ленина шахматами писал в посвящённой ему поэме Маяковский:

Скажем,
мне бильярд —
отращиваю глаз,
шахматы ему —
они вождям
полезней.

Может быть поэтому, став диктатором страны, Сталин испытывал к шахматам почтение. Выразилось это и в том, что относительно мало шахматистов, по сравнению с другими поддаными Сталина, попали в кровавые жернова его чисток.

Важным событием для престижа шахмат в СССР стал выдающийся международный турнир, проведённый в Москве в 1925 году. Приехали участвовать в нём чемпион мира Капабланка, экс-чемпион Ласкер и другие звёзды. В замечательном фильме о турнире «Шахматная горячка» снялся чемпион мира. В сеансе одновременной игры Капабланка проиграл тогда 14-летнему школьнику Мише Ботвиннику (МБ).

Со временем МБ стал ключевой фигурой для расцвета шахмат в СССР. Ему простились ошибки в происхождении: отец меньшевик, мать член бунда. МБ поставил перед собой цель стать образцовым гражданином страны, и выполнил её – возможно единственный из всех своих сограждан. Член партии, великий шахматист, он ещё стал доктором наук в электротехнике, по оценке его коллеги, которого я расспрашивал – реальным учёным.

В бесовский сталинский век МБ вёл себя относительно прилично. Но иногда пользовался тем, что, как он скажет десятилетия спустя, «его интересы совпадали с интересами страны». В 1936 и 1937 годах МБ, работая над кандидатской диссертацией, не участвовал в чемпионатах СССР. Чемпионом оба раза становился Григорий Левенфиш. Матч между новым чемпионом и МБ закончился вничью.

В ноябре 1938 года в Голландии впервые проводили турнир (АВРО-турнир), победитель которого провозглашался соперником чемпиона мира. Капабланка посоветовал организаторам пригласить представлять СССР 48-летнего Левенфиша. Возможно, экс-чемпион мира, которому во время турнира исполнялось 50 лет, ещё лелеял надежды побороться за утерянный им титул. И тут соперником ему мог стать МБ, в 1935 году уже деливший с Капабланкой победу на выдающемся турнире в Ноттингеме.

Но 27-летний МБ добился от правительства, что в Голландию послали не Левенфиша, а его. Капабланка провалил турнир, но МБ был лишь третьим. Победу поделили 24-летний Ройб Файн из США и 22-летний Пауль Керес из Эстонии. Из-за победы над Файном в личной партии право на матч с чемпионом мира Алехиным присудили Кересу.

На следующий день после закрытия турнира Ботвинник передал Алехину официальный вызов на матч за титул чемпиона мира, который предлагалось провести в СССР. Став невозвращенцем в 1921 году, Алехин скучал по России. В 1935 году в Известиях была напечатана телеграмма Алехина: «Не только как долголетний шахматный работник, но и как человек, понявший громадное значение того, что достигнуто в СССР во всех областях культурной жизни, шлю искренний привет шахматистам СССР по случаю 18-й годовщины Октябрьской революции. Алехин». Понятно, Алехин принял вызов МБ.

Война изменила планы шахматистов, но после её окончания МБ снова вызвал Алехина на матч. На этот раз вмешалась смерть Алехина.

Было решено провести матч-турнир шестерых гроссмейстеров за вакантный титул. Файн отказался, справедливо рассудив, что в Москве, где должна была состояться вторая половина соревнования, честной борьбы быть не может.

Перед важной партией с американским бывшим вундеркиндом Решевским МБ вызвали в Кремль, и сталинский сатрап Жданов предложил ему, что представлявшие СССР Смыслов и Керес, чтобы не пропустить вперёд Решевского, умышленно проиграют ему. Это было страшным оскорблением: МБ доминировал в турнире, и жульничество лишало его чести заслуженной победы и разрушало репутацию. МБ от предложения отказался, но партию Решевскому, после такой беседы, понятно, проиграл. Всё же первое место МБ не упустил и, опередив Василия Смыслова, взявшего второе место на 3 очка, стал чемпионом мира.

В 1952 году МБ было нанесено тяжёлое оскорбление. В августе была назначена Всемирная шахматная олимпиада в Хельсинки, и МБ собирался возглавлять команду СССР, впервые участвовавшую в этих соревнованиях. Неожиданно руководство сообщило МБ, что по мнению участников команды уровень его игры упал, и он из команды исключён. МБ смертельно обиделся на шахматистов и в первенстве СССР, состоявшемся в конце года, постарался их всех обыграть.

Годы спустя Смыслов удивлялся: как МБ мог быть столь наивен, чтобы поверить, что это реально было мнение шахматистов? Но иначе МБ должен был понять, что это – решение Сталина. Вождь был ревнивым и чужую славу переносил тяжело. А любить Сталина – это был партийный долг.

Став чемпионом, Ботвинник создал глобальную систему соревнований за высший титул, обеспечившую золотой период истории шахмат. Это огромная заслуга МБ перед игрой. Великие предшественники МБ Капабланка и Алехин всеми силами избегали матчей за свой чемпионский титул с сильнейшими конкурентами. Манипулируя своим политическим влиянием в СССР МБ мог придерживаться такой же стратегии. В созданной им системе МБ каждые 3 года защищал своё звание с сильнейшим из современников. Иначе юные гении сомнительного происхождения Бронштейн и Таль вряд ли пробились бы к шахматному трону. Чемпионами становятся молодыми, и победа в 1961 году 49-летнего МБ в матч-реванше над 25-летним Талем – 10 побед и 5 поражений – стала уникальным достижением человеческого духа в шахматах. Для сравнения: чемпионы мира Бобби Фишер завершил карьеру в шахматах в 29 лет; Гарри Каспаров – в 41 год.

МБ был реальным членом партии, разделял её идеалы, что бы это ни означало. Когда мы с женой Аней, любимой ученицей МБ, 15 мая 1979 года подали прошение о желании покинуть СССР, МБ пригласил нас к себе для беседы. Он изъявил готовность пойти в ЦК партии и добиваться, чтобы ко мне стали относиться как к украинцу Романишину, то есть хорошо. Когда мы отказались от такой услуги, МБ в нескольких публичных выступлениях заявлял, что нас с Аней из СССР отпускать никак нельзя. Если Карпов и Каспаров защитят от меня престиж страны, то Аня непременно станет чемпионкой мира среди женщин. А проблемы в том, чтобы держать нас в «лучшей в мире стране» на положении военнопленных, МБ не видел.

Полностью политизировал шахматы в СССР Анатолий Карпов. Его победы стали знаком торжества строя, опиравшегося на КГБ и называвшегося «Реальный социализм». Карпов исполнял даже мелкие задания КГБ, например передал мне перед летней Олимпиадой 1980 года в Москве через двоих моих друзей – мы уже год о ждали ответа на наше прошение об эмиграции, что после Олимпиады нашу семью планируют отпустить. Протесты двоих недавних чемпионов СССР во время Олимпиады были бы властям неприятны.

Матч на первенство мира в Мерано осенью 1981 года между Карповым и невозвращенцем Виктором Корчным был из самых грязных событий в истории шахмат и спорта в целом. К его началу советские власти уже более двух лет держали в заключении сына Корчного Игоря, желавшего выехать к отцу.

Ко времени того матча мы с Аней уже более двух лет были «отказниками» и после нашей первой голодовки протеста нам позволили участвовать в первенствах Москвы. Для меня это был значительный турнир, носивший статус «открытого» – участвовать в нём пригласили несколько сильнейших гроссмейстеров СССР из разных республик.

Турнир я выиграл, и на закрытии его огласил наше с Аней открытое письмо с требованием до начала матча Карпова с Корчным отпустить сына Корчного. «Тень шахматной решётки не должна падать на шахматную доску» – завершалось письмо графической ассоциацией. На мероприятие я пригласил западных корреспондентов, которых достаточно в Москве, письмо имело широкое освещение. В Нью-Йорк Таймс о нём рассказали на первой полосе. Поскольку мало кто пролистывает эту толстенную газету дальше, это было событием.

Корчной тот матч проиграл, и его сына отпустили. Не знаю – было ли то поражение платой за свободу сына?

Ко времени этих событий Карпову вырос серьёзный конкурент – воспитанник МБ Гарри Каспаров. Консультации МБ нового гения включали и политическую составляющую. Гарри, появившийся в шахматном мире под еврейской фамилией его отца «Вайнштейн», под наставничеством МБ сменил её на армянскую фамилию матери. В 18 лет Гарри уже стал членом КПСС.

Политическая интрига борьбы «двух К» началась в августе 1983 года, когда политическое руководство и Карпов уговорили Каспарова ради политических интересов страны отказаться играть полуфинальный матч претендентов против Корчного в Пасадине – в наказание США за отказ тех участвовать в летней олимпиаде 1980 года в Москве. Каспарову за его патриотический поступок была обещана большая поддержка, растаявшая в воздухе. Каспарова признали побеждённым, и его карьера должна была получить тяжёлую пробоину.

Но начинались перемены. Вторым человеком в СССР временно стал Гейдар Алиев, глава Азербайджана и покровитель Каспарова. Спорткомитет получил приказ удовлетворить любые требования Корчного и восстановить его матч с Каспаровым. У меня мелькнула надежда, что в свой список требований Корчной включит и освобождение моей семьи. Это ему ничего не стоило. Всё-таки мы заступались за его сына.

Но ведущие шахматисты, как правило, индивидуалисты, и Корчной «забыл» об услуге.

Многолетнее драматичное соперничество двух великих «К» за звание чемпиона мира, начавшееся матчем в Москве осенью 1985 года, включило 5 матчей на разных континентах и стало самой яркой страницей в долгой истории шахмат.

Борис Гулько