Дедушка Ленин

Надо заметить, что сын мой никогда не отличался высокой социальной активностью и не любил заведения типа садика, школы, пионерлагеря и т.д. Естественно, что продленку он тоже терпеть не мог. Поэтому, когда вечером мы за ним приходили, он обычно уже сидел одетый с застегнутым портфелем, так сказать на низком старте. На этот раз, когда я открыла дверь класса, он был не одет, из чего я поняла, что что-то случилось. Ребенок понуро сидел на первой парте перед столом учителя с видом преступника. На стене перед ним висел портрет Ленина. В этот момент ко мне подбежала толстая, румяная девочка с косичками по имени Маша и с радостным ехидством сказала:

– А ваш Юлик нарисовал карикатуру на дедушку Ленина.

Я почувствовала, как противный холодок медленно заполняет мой живот: в тот момент Горбачёв еще не пришёл к власти. Мысли начали с бешеной скоростью кружиться в моей голове:

– Интересно, – думала я, – как выглядит эта карикатура?

Я понятия не имела о художественных способностях своего сына. «Мог ли он сколь-нибудь похоже нарисовать Ленина, т.е. так, чтобы ни у кого не было сомнений, что это Ленин!? Иными словами, если на рисунке будет характерная бородка и лысина – нам конец! А вдруг Ленин на рисунке не похож на себя, но есть подпись – мол, Ленин? Тут вообще в диссиденты загремишь!»

Я стала искать глазами учительницу продленки. Обернувшись, я увидела ее в углу класса. Она с видом дружинника, поймавшего хулигана, не смотрела, а взирала на меня. Надо отметить, что в так называемых группах продлённого дня обычно работали серенькие учительницы, которые, как правило, не очень настаивали на своей профессиональной принадлежности и не блистали педагогическими способностями. Эта тоже не выбивалась из общего ряда.

– Что случилось ? – нарушила я многозначительную паузу.

– Ваш сын нарисовал карикатуру на Ленина, за это я сняла с него звездочку и исключила из октябрят, – с большим достоинством изрекла она. Тут она достала из ящика стола свернутый тетрадный листик в клеточку с приколотой к нему октябрятской звездочкой.

– Дайте мне, пожалуйста, посмотреть рисунок, – нервничая, сказала я.

 

Взяв в руки листик и развернув его, я с облегчением вздохнула: на рисунке был нарисован человечек типа: точка, точка, два крючочка. Подписи не было. Я почувствовала прилив мощной энергии, перемешанной с раздражением на эту глупую учительницу.

– А с чего вы взяли, что это Ленин?

– Маша сказала. Они сидели за партой, и Юлик ей сказал, что сейчас будет рисовать карикатуру на Ленина. А когда он нарисовал, Маша меня позвала и показала. Когда я увидела эту карикатуру, то возмутилась и сняла с него звездочку. Завтра я это передам в учительскую.

– Ну и стукачка эта Маша – подумала я. – Павлик Морозов, блин…

– И вообще, я поговорила с вашим сыном – продолжила учительница – он оказывается ни разу не был в мавзолее и даже не знает, что там покоится дедушка Ленин.

Тут самообладание ко мне полностью вернулось, и я металлическим голосом сказала:

– Во-первых, мой сын не знает, что означает слово карикатура, может Маша знает, а он пока нет.

– А во- вторых, верните мне звездочку, пожалуйста. Это же не Вы его принимали в октябрята – не Вам и исключать его. А рисунок можете нести в учительскую.

Учительница растерянно на меня посмотрела и протянула мне звездочку, отцепив ее от так называемой карикатуры.

 

Мы пошли домой. Вечером, когда сын уже лежал в постели папа его спросил:

– Слушай, сынок, ты очень расстроился, когда тебя исключили из октябрят?

– Нет, – ответил он. – Я подумал – буду просто школьником.

 

Больше на продленку он не ходил. Не ходить-то он не ходил, но тяжелый комплекс мальчика, который ни разу не был в некоем загадочном мавзолее,  у него развился. Примерно раз в неделю он стал спрашивать, когда же мы пойдём в мавзолей. Понятно, что ни в какой мавзолей мы идти не собирались, тем более, как мне помнится, в это время частные лица уже не могли просто так посещать мавзолей. Только в составе какой- нибудь группы или делегации. Не то что раньше. Вот я, например, точно знаю, что была в мавзолее с мамой и папой. Они приехали в Москву, пошли на Красную площадь, встали в живую очередь у мавзолея и через несколько часов не только сами причастились, так сказать, но главное – ребёнку показали нетленного дедушку Ленина. Это событие совершенно не отпечаталось в моей памяти, т.к. было мне всего пять лет…

Ну так вот. Не то чтобы мы думали, как бы попасть в мавзолей и показать наконец сыну дедушку Ленина. Никому из нас тащиться туда и терять день, естественно, не хотелось, но его занудство нас стало доставать.  И потом,  а вдруг ещё кто- нибудь в школе из учителей возьмет да и спросит: а тебя, мальчик, родители хоть раз в мавзолей водили?!

И вдруг неожиданная удача. В один прекрасный день сын приходит из музыкальной школы, которую он тоже терпеть не мог, абсолютно счастливый.

– Ты че, пятерку что ли получил? –  с сомнением спросила я, ибо до сих пор ни разу такой радости у нас не было.

– Да нет, – нагло сказал он

– И вправду, с чего бы это вдруг такому бездельнику поставили пятерку?- подумала я

– Ну, а чему ты радуешься ? –  Он лукаво на меня посмотрел и сказал:

– Наша музыкальная школа пойдёт на экскурсию в мавзолей.
На лице его был восторг: ну наконец- то!

– Надо только с кем-то из родителей,-добавил он.

Настроение мое резко упало. На дворе стоял январь. Видимо, экскурсию хотели приурочить ко дню смерти Ленина 24 января. И правда: кому есть дело до детей, не говоря уже о родителях, которые так или иначе вынуждены будут какое- то время, а вполне вероятно значительное, стоять на  морозе, пока их впустят в мавзолей. Но делать было нечего. Вариант отговорить сына от похода в мавзолей исключался.

В лучших ленинских традициях в день Х на термометре значилось -20 С. Надев на себя все имеющиеся в наличии самые тёплые, вещи, сын с папой отправились в мавзолей. Вернулись они не скоро. Зимнее кровавое солнце, характерное при таких морозах, уже катилось к закату. Войдя в дом, муж стал лихорадочно раздеваться, чтобы побыстрее соприкоснуться  с домашним тёплом. Сын же, напротив, не раздевался, а почему-то сосредоточенно ходил взад и вперёд по прихожей, ничего не говоря. Я молча ждала. Вдруг он изрёк:

– Был… – походил ещё.

– Видел…

– Ну как тебе дедушка Ленин? – спросила я

– Румяный….

– ?!

И тут мой околевший от холода муж говорит:

– Надо сказать, что дедушка Ленин через 60 лет после смерти выглядит гораздо лучше, чем дело всей его жизни….

Жанна Старосветская