Крым – камень преткновения?

В одном малоизвестном выступлении бывший премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, которого считают близким союзником Владимира Зеленского, заявлял, что откат к ситуации, предшествовавшей 24 февраля, станет основой для возобновления переговоров между Украиной и Россией.

То есть Украине придется согласиться с тем, что вывод российских войск из Крыма среди предварительных условий не значится.

На прошлой неделе The Wall Street Journal опубликовал статью Джонсона, в которой он пишет, что, как неофициально признают многие дипломаты, принудительное возвращение Крымского полуострова под полный контроль украинской стороны сопряжено с риском.

С аналогичным предложением в статье для The Spectator выступил старейший дипломат США Генри Киссинджер. Он утверждает, что от России следует требовать только ухода с территорий, присоединенных за время СВО, тогда как в отношении Крыма вести переговоры можно будет уже после прекращения огня. Если на спорных территориях ситуацию урегулировать не удастся, Киссинджер допускает возможность проведения там референдумов о самоопределении с участием международных наблюдателей.

Публично Украина выступает против прекращения огня при сохранении Путиным любой присоединенной с 2014 года территории. Зеленский говорил об этом тысячу раз, включая выступление на форуме Bloomberg New Economy в Сингапуре: “Простое прекращение огня не поможет. Пока мы не освободим всю нашу территорию, мирных переговоров не будет”.

А вот американских военных нервируют разговоры о выдворении из Крыма 30 000 российских военнослужащих. Как заявил председатель Объединенного комитета начальников штабов генерал Марк Милли, “вероятность того, что это произойдет в ближайшее время, невелика в военном отношении”.

В частном порядке украинские дипломаты признают, что именно страх Вашингтона и европейских столиц перед эскалацией не дает им начать поставки артиллерийского оружия большой дальности, необходимого для того, чтобы довести дело до конца, включая захват Крыма.

Европейские дипломаты признают особый статус полуострова. Советское руководство передало его Украине только в 1954 году, и бóльшая часть его населения — русские, включая огромное количество ветеранов Черноморского флота.

Со времени присоединения там не проводилось объективных опросов общественного мнения. Утечка реальных результатов первоначального референдума 2014 года показала, что за присоединение к России проголосовала лишь треть населения. С тех пор экономика Крыма развивается вполне сносно, туда приехало около 300 000 россиян, а многие проукраинские активисты и крымские татары в очередной раз были вынуждены покинуть эти земли. Вот что заявила в прошлом месяце заместитель премьер-министра Украины Ольга Стефанишина: “Что касается населения Крыма, оно существенно отличается от того, что было восемь лет назад”. И все это время полуостров не покидал заголовков российских СМИ.

Даже кое-кто из числа украинских дипломатов говорит, что в случае военной изоляции полуострова действовать нужно будет не спеша. Не попытаться ли вместо боев на узких сухопутных подходах возобновить переговоры с Россией?

Утверждают, что к тому времени Путин столкнется к серьезными внутренними проблемами, и защита Крыма будет наименее значимой из них. Другие говорят о вероятности присвоения ему особого суверенного статуса. Все упирается в доверие.

Тимур Сейтмуратов