Жизнь кошатника

С самых юных лет я испытывал привязанность к котам. В альбоме хранится фотография, где во дворе маленького дома в Находке стоит шеренга: я (10 лет) с котом на руках, сестра Люба (5 лет), сестра Тамара (3 года), брат Вова (2 года). Через десять лет сюжет повторен во дворе дома в Таллине, где я в форме курсанта ВВМУ с котом на руках (уже другой кот), остальные – школьники. Затем много лет была жизнь без кота, т. к. этому не способствовали условия казармы высшего военно-морского училища, боевого корабля, трудности начала гражданской жизни, когда работа совмещалась с учебой на вечернем факультете института.

Однажды моя жена Вера, работавшая учителем математики в школе, получила подарок – котенка, который затем прожил у нас свыше 18 лет. Почти все дальнейшие эпизоды нашей жизни кошатников связаны с ним. Мы жили на восьмом этаже, и весь его внешний мир ограничивался балконом, т. к. котенок, получивший имя Кисс, очень боялся лифта. Охотником он не был, а однажды, поймав маленькую мышку, играл с ней, пока не замучил ее – к глубокому своему изумлению.

Как-то коллега с соседней кафедры принесла к нам свою кошку, которой требовался кот. Кошка пробыла у нас несколько дней, но наш Кисс свою миссию не выполнил. Хозяйка отпустила кошку в подвал, и там эта проблема решилась в кратчайшие сроки. Коллега рассказала об этом на кафедре, и потом я ловил укоризненные взгляды сотрудниц наших кафедр, будто не кот, а я оказался недееспособным.

Когда наш сын Саша приехал к нам в гости в Калининград после трех лет жизни в Калифорнии, кот очень обрадовался его приезду, решив, что его друг вернулся насовсем. В день отъезда он понял, что обманулся в своих ожиданиях, и, решив, что босиком Саша уехать не сможет и останется с ним, надул в его кроссовки. К огорчению кота, у Саши с собой была запасная обувь, и они опять расстались, на этот раз на пять лет.

Перед этим кот совершил подобную диверсию на недавно купленный телевизор вместо телевизора «Радуга», который взорвался, когда я был в командировке, и сын тушил его моим зимним пальто. Стоимость ремонта приблизилась к стоимости самого телевизора.

Но главная пакость, совершенная котом наверху шкафа с пальто и куртками, ввела меня в большой конфуз. Свое дело Кисс сделал ночью, а утром я, торопясь на лекцию к студентам, обнаружил, что моя кожаная куртка-полупальто издает жуткий запах. Я попробовал его заглушить одеколоном, но стало только хуже. Ничего другого под руками не нашлось, и, надев ее, сел в трамвай на заднюю площадку. Очень быстро площадка опустела. В институте я не сдал куртку в гардероб, а положил ее на стул в аудитории. После начала лекции студенты сказали, что в этой аудитории нечем дышать. Перешли в другую аудиторию, оставив куртку в первой навсегда. В конце рабочего дня пошел домой в одном костюме по снегу, удивляя прохожих.

Когда мы начали собираться в Америку, договорились с друзьями о передаче им кота. Кот начал кричать и кричал несколько суток подряд. Я сдался и сказал ему, что мы берем его с собой. Он безропотно прошел все прививки, сфотографировался в полный рост на заграничный паспорт, и вся наша семья (мы с Верой и котом, дочь Марина с двумя дочерями и сиамским котом) прибыла в Шереметьево. Там нам почему-то предложили оставить котов провожающим (моему брату с женой), но мы отказались и, заплатив за них как за пассажиров, взяли их в салон, но на значительном удалении друг от друга.

В Купертино сын снял нам two bedroom apartment, и мы разместились так: в одной комнате – Вера с котом и мною, в другой – Марина с младшей дочерью Аленой и котом, а в проходной – её старшая дочь Татьяна. Главная наша забота заключалась в том, чтобы не допустить встречи котов, т. к. сиамский разделал бы нашего под орех. Но однажды я обнаружил, что у неплотно прикрытой двери в комнату с обеих сторон стояли коты и пока только нюхали друг друга. Я убрал котов в разные стороны, но сиамский с воплем типа пожарной сирены, пролетев метров пять, вцепился мне в плечо и руку и начал рвать. Мои попытки сбросить его не увенчались успехом. Прибежала Марина и метлой согнала его с меня. Метла – то немногое, чего он боялся. Как и мы своего, Марина получила этого кота котенком в подарок и прекрасно обходилась с ним. Он прожил у нее более 19 лет.

Раны мои были глубоки и весьма болезненны. Сын использовал зеленку и повез меня в неотложку. Врач, выяснив обстоятельства дела, удивился только цвету ран. Сын сказал, что это такой российский  йод. Врач заметил, насколько отличаются американская и российская медицина. Раны заживали очень долго, особенно от кошачьих зубов.

Апартмент находился на первом этаже, и наш кот освоил прогулки во дворе, а затем и дальше, однако в моем сопровождении, причем не только днем, но и ночью. Однажды зимней ночью он прыгнул в кусты и пропал на 45 дней. Иногда по ночам мы слышали его мяуканье, но найти его не могли. Наконец он сам пришел к дверям, но боже, что это был за кот! Когда его отмыли, я ему сказал, что теперь все прогулки будут на поводке. Кот воспринял это как должное, и больше таких проблем не возникало.

Иногда прохожие разглядывали нас с удивлением. Однажды рядом остановился автобус, и водитель попросил разрешения нас сфотографировать. Мы позволили сделать это бесплатно. В другой раз остановилась полицейская машина, вышла полисмен и спросила: «Кот  в порядке?» Я подтвердил. Она продолжила «А вы окей?» и, услышав утвердительный ответ, села в машину и уехала. Я так и не понял, что ее могло обеспокоить.

После того как Кисс ушел в мир иной, мы  несколько лет жили без кота. Но затем семья решила, что для меня такая жизнь не вполне естественна. Усыновили в приюте восьмимесячного кота той же породы и окраса, что и бывший. Очевидно, его раннее детство было тяжелым, и он долго к нам привыкал. Затем стал тенью своей хозяйки, которая кормит его там, где застанет. Мне позволяется только лишь гладить, даже пушистый животик. На руки или колени не идет ни к кому. Чужих боится, а когда появляются правнуки (5 и 3 года), пулей летит в свое укромное место и сидит там, пока они не уйдут.

Хотя с котами много забот, уюта, тепла и счастья гораздо больше!

Леонид МИХЛИН

Сан-Хосе