Почему?

Несколько дней назад я наткнулся на эту книгу в интернетовском каталоге. До этого я и не знал, что питерское издательство «Сеанс» выпустило в 2019 году ее второе, как сказано в аннотации, «дополненное» издание. Времена изменились, изменились и тиражи: «Сеанс» напечатал новое издание в количестве тысячи экземпляров. Одна тысяча!

Тут можно было бы порассуждать о том, куда девались читатели серьезных и важных книг, если за прошедшие 30 лет их стало в 50 раз меньше. Но что делать, тысяча значит тысяча. Такова новая реальность.

Но когда я обнаружил в интернете «сеансовское» издание, у меня первым делом возник другой вопрос, который мне очень хочется задать редакции «Сеанса».

Почему?

Обложка «сеансовского» издания сделана из портрета Андрея Тарковского моей работы, по которому золотом пущены строчки: «Майя Туровская. 7 ½, или Фильмы Андрея Тарковского».

Никто не связался со мной, никто не попросил моего разрешения на публикацию, я не получал никакого гонорара, никто не прислал мне авторский экземпляр книги.

Почему?

В редакции имеются мои телефоны, мой электронный адрес, мой почтовый адрес. Но даже если бы я был совершенно незнакомым человеком, то в наше время найти в интернете телефон и электронный адрес кого бы то ни было можно за десять минут.

Вот я и спрашиваю: почему? Почему нельзя было это сделать нормально?

Приложив минимальные усилия, сделать все по-людcки.

Почему такое откровенное неуважение, такое демонстративное пренебрежение к автору?

Я автор нескольких сотен портретов российских, американских и европейских деятелей культуры и политики. В Америке вышли три мои фотографические книги: Missing Frames (1995), Joseph Brodsky, Leningtad: Fragmernts (1998) и «Фотограф щелкает, и птичка вылетает» (2015, переиздана в России в 2017). В 2003 г. в Петербурге издан сборник моих статей о кино, театре, живописи и фотографии «Вернуться никуда нельзя» (кстати, отмеченный дипломом Гильдии киноведов и кинокритиков).

Портрет Тарковского, о котором идет речь, – работа, имеющая определенную историю. Я показывал его на моих американских выставках в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе, в Нью-Мексико и в Техасе, показывал на выставке в Украине (Киев, Музей Ленина, 1991 г.) и на выставках в России в Петропавловской крепости (1991 г.) и в Государственном Русском музее (2005 г.) Авторские отпечатки портрета хранятся в частных коллекциях в Америке, Мексике, Испании и ФРГ. Он неоднократно воспроизводился в различных изданиях – и всегда с указанием моего авторства.

В 1995 году потрет вошел в мою книгу Missing Frames, и, я полагаю, именно из этой книги он самовольно был позаимствован «Сеансом».

Как я уже сказал, я обнаружил книгу в интернетовском каталоге. В руках я ее никогда не держал. И никто из моих знакомых ее не видел. Но когда я написал об этой истории одному московскому знакомому, он нашел человека с «сеансовским» изданием в руках. Я хотел узнать, где помещена информация о моем авторстве: на копирайтной странице или в списке (на это я обычно не соглашаюсь), типа в книге использованы фотографии Иванова, Петрова и Лемхина.

И получил ответ: не указано нигде.

Иначе сказать, «Сеанс» не просто самовольно позаимствовал этот моей работы портрет Тарковского, а его попросту стащил.

Позволю себе привести маленькую цитату из статьи, опубликованной в 1995 году в нью-йоркской газете «Новое русское слово» (8 декабря 1995 г.) Автор статьи – Майя Иосифовна Туровская. Статья посвящена той самой моей книге Missing Frames, из которой выхвачен портрет Тарковского.

«Нынешние фотографы с их техническими возможностями — ловцы «пре­красных мгновений». Они предлагают нам портрет платья, портрет позы или прически, портрет анту­ража или текущей поли­тической доктрины, со­бытийный портрет или портрет-агитку – в зави­симости от задачи. Среди этого спектра возможно­стей Михаил Лемхин из­брал свою нишу, и в этом смысле его альбом цело­стен. Автор самоотвержен по отношению к моделям и предлагает нам «пор­трет лица» – голого лица – или лица и рук – ни­чем, как правило, не аран­жированный (разве что собратьев по профессии он отметит игрой теней). Но среди мгновений, запе­чатленных его камерой, случаются моменты истины /…/ Что же такое этот альбом? Диалог России и Запада? Повесть о творческом усилии? Портрет поколения, в существенной части своей потерянного? Автопортрет художника? Может быть, что-то еще, что подскажет каждому его воображение».

Одним из портретов, запечатлевших «момент истины», Майя Иосифовна полагала и вот этот портрет Тарковского. По злой иронии, именно оформляя книгу Майи Туровской, «Сеанс» решил у меня этот портрет стибрить. Именно стибрить втихаря.

Выглядит это как мелкое жульничество, при этом я, от этого жульничества пострадавший, испытываю неловкость, словно застал кого-то в неудобном виде, в неглиже.

Я написал письмо в «Сеанс» и готов был услышать какие-нибудь неправдоподобные объяснения с извинениями в подтексте. Но неудобно было только мне, схватившему за руку вора: ответа на это письмо я вообще не получил.

Почему люди ставят себя в такое унизительное положение, дополняя жульничество хамством?

Кто-нибудь знает ответ на этот вопрос?

Михаил ЛЕМХИН