Квартира

В квартире было тихо, чисто, пусто и прохладно. Парковка была почти пустая. Вокруг зеленели холмы. У дома рос эвкалипт. На холмах белели другие квартиры, вернее кондоминиумы. Под квартирой был гараж, на стене которого рукой ребенка в метре от пола было выведено: Kathelyn like chakalat. Это было изображено белым цветом большими печатными буквами. Агент, извиняющимся тоном:

– Если вас это раздражает, то…

– Да нет, симпатично. Но я бы хотел еще раз проверить туалет и ванную.

Слив раз пять воду в туалете и убедившись, что все идет вниз, а не вверх, я прошелся по комнатам,

– Я вас не задерживаю? Просто хочу проверить, чтобы потом…

Это я агенту.

– Да ну, что вы! Я здесь буду столько, сколько необходимо. Это же моя работа. Так что все время – ваше.

Это агент мне. При этом он мельком глянул в свой телефон.

Я приступил к ванной. Наполнил ее водой и начал смотреть, как быстро падает уровень. Уровень упал быстро. Это без пробки. В заткнутой пробкой ванне уровень падал значительно медленнее. Но падал. Агент меня уверил, что это нормально, но если меня это не устраивает, то… Меня устраивало. В конце дня я стал гордым арендатором квартиры в одном из самых безопасных городков страны. Это по официальным данным.

Вскоре после переезда я убедился, что эта квартира обладала целым рядом уникальных свойств, о которых агент по недвижимости в спешке не упомянул. Как, например, отсутствие кондиционера и потолочных вентиляторов. Это особенно чувствовалось с конца апреля до середины декабря. А, ну да, а живу я на широте Каира, что в Египте.

Наличие стен никак не влияло на температуру внутри. Она всегда была такая же, как и снаружи.

В конце первой недели после переезда я пару раз просыпался ночью без пульса. Первый раз оттого, что со мной рядом кто-то громко храпел и ворочался. Второй раз кто-то тоже совсем рядом мучился скоплением газов. В обоих случаях это оказалось через комнату и за стенкой. Соседи. Где-то через полгода я уже смог бы напеть грудному ребенку за стеной пару куплетов из колыбельной, которой его ночью успокаивали. И на языке оригинала.

Но совершенно особое чувство у меня вызывал пол в квартире. Я не знаю, кто его настилал, но если бы знал, то рекомендовал бы всем. Пол у меня в квартире со звуком. Нет ни одного места в квартире, где, ступив на пол, можно было бы ожидать тишины. Звуки, издаваемые полом, никогда не повторяются. Это не просто скрипение. Нет. Это или скрип-пришептывание или скрип-подвывание, а иногда даже скрип-кантабиле.

Конечно, некоторые моменты жизни в этой части городка, а в этой части городка 2600 квартир типа моей, выпадали из привычного образа. Где-то через три дня после переезда я вышел под вечер на свой балкон и сразу же был поприветствован мужчиной, сидевшим на пороге дома напротив.

– Hola, аmigo! Тебя когда выпустили?

Я оглянулся, считая, что ко мне это относиться не может. Да нет, смотрели на меня. Ответа на этот вопрос у меня не было, и я приветственно помахал рукой. Но оказалось, что это не все.

– Мы же видели, когда тебя выселяли. Ты же вроде тихий. За неуплату?

Я уже собрался пуститься в объяснения, когда увидел, что на траве у ног соседа лежат три пустые пивные банки и в руке он держит четвертую. Рядом стояла аудиосистема, которую он временно приглушил. По-моему, то был последний раз, когда он это сделал. Я еще раз махнул рукой и расплывчато ответил:

– Разное было.

Он улыбнулся, понимающе кивнул и вернулся к пиву.

Прохаживаясь по балкону, я так, мимоходом, кинул несколько беглых взглядов на квартиру, которая была окно в окно с моей. Вот одно окно и привлекло мое внимание. В стекле была маленькая дырочка. Почти посредине. Спустя пару месяцев мне скупо объяснили:

– Долги не хотел отдавать. Напомнили. В первый раз – поверх головы.

И разговор перешел на другую тему.

Полуофициальный язык в нашем блоке испано-таиландский. Ни тем, ни другим я не владею. Поэтому на разговоры на очень повышенных тонах под окном после полуночи реагировал эмоционально. Другими словами, качал головой. Укоризненно. И за закрытой дверью. Точно так же я, как и большинство живущих рядом, реагировал на бесконечную и сентиментально-приторную музыку мариаччи. Никаких ограничений ни по громкости, ни по времени суток не существовало. Можно не иметь учебника по тригонометрии или собрания трудов Лапласа, можно не понимать ни одного слова на государственном языке, можно ездить без водительских прав. Можно почти все. Но не иметь аудиосистему? Немыслимо. Вот все и имели. У меня не было.

Когда городок засыпал и основной трафик ненадолго замирал, нам являлось искусство. Настоящее искусство, ибо оно ценилось в децибелах. Ну и что, что уже около двух ночи? Это же свободная страна, если вы можете себе это позволить.

Но высший пилотаж заключался в другом. Уезжают в пятницу за границу на юг, предварительно сделав так, что аудио не умолкает. Приезжают отдохнувшие после трех дней на исторической родине, и, не поверите, музыка все играет.

Полиция не имеет права взломать дверь и к одной матери разнести эту музыку на атомы. Нельзя. Частная собственность. Оставят напоминание или квитанцию штрафа. И все. И тогда у меня, как наверняка у многих, возникал вопрос: ну а почему не взять бейсбольную биту, не подойти к владельцу музыки, сидящему в полуспущенных шортах, жующему табак и говорящему по телефону в полуметре от подпрыгивающих динамиков, и мирно сказать ему:

– Ты, Вася, пожалуйста, поосторожней, а то мне расплавленное олово за шиворот капает.

И при этом не прятать бейсбольную биту за спину.

Один из местных мне так сказал об одном из меломанов:

– Ты чего? Он же без пистолета не ходит. Пристрелит.

– Пристрелит? За то, что попрошу сделать музыку тише?

– Да. Он же в таком состоянии, что ему все равно.

– Все равно? Убить за просто так?

Собеседник рассмеялся:

– Не за просто так, а за то, что ты его унизил, оскорбил, насмеялся. Короче, плюнул в его мачо. Понял?

Я понял. А потом и увидел, как однажды наш местный меломан спокойно вылил банку пива на машину одной из соседок. За критику. Машина стала липкой, на нее налетела всякая мошкара. Соседка вызвала полицию. Приехали две машины. Последующая сцена была достойна экранизации. Полицейские, четыре человека, побеседовали с меломаном, попросили его (да, попросили, сам видел и слыхал) сделать музыку потише и напомнили о правилах социалистического общежития после 23:00.

Меломан слушал, все воспринимал и производил впечатление мужского варианта кающейся Магдалины. Минут через пятнадцать полиция уехала. Порвав на себе майку – это чтобы в драке нельзя было бы ухватить, – любитель музыкального фольклора вышел на середину парковки и начал орать, повторяя каждое нижеследующее слово по три раза:

– You! F…ng pus…es! Stinking sh..t! F..k you all! You hear me! F..k you all!

Перевод: «Вот зачем вы все это сделали? Давайте, ребята, жить мирно!»

И когда опять я попытался понять, почему эту тварь не вяжут, мне просто объяснили, что он платный осведомитель полиции.

– Осведомитель, которого знают все? Это как Джеймс Бонд на костылях. Да и что же здесь осведомлять? Кто собачье дерьмо не подобрал?

– Ты, наверное, каждый вечер перед сном пьешь стаканами до бессознательного. Ты что, не слышишь, как всю ночь машины ездят вон к той квартире? Каждые пять минут. Подъедут и через пару минут отъезжают.

– Ну-у, слышу. Ну, ездят. И что с того?

Супружеская пара, живущая за два дома от меня, которая меня сейчас просвещала, переглянулась:

– Ты что, серьезно? Там же не заправка. За дозой ездят. Наркотики. Сейчас понял?

– Нет, не понял. Если даже вы об этом знаете и это каждую ночь, и напротив живет стукач, то почему же не накроют?

Супруги синхронно пожали плечами и спросили у меня, женат ли Путин.

День на день не походил. Что-то новое я узнавал ежедневно. Ну, к примеру, что если машина не стоит на парковке, а возле гаража, то ее отволокут и надо будет платить, чтобы ее забрать.

Умные учатся на чужих ошибках, а я – на своих. Приехал из магазина, оставил машину с мигалками у своего гаража и начал затаскивать мешки с едой к себе в холодильник. После четвертого путешествия от машины на второй этаж присел передохнуть. Минут пятнадцать всего. Вышел на балкон, а машина уже на эвакуаторе. Чтобы ее сняли, пришлось заплатить 150 долларов. А вот если бы внимательно прочитал правила проживания в этом комплексе, то…

Всё, урок выучил.

Но бывали ситуации, не предусмотренные правилами проживания в комплексе. Скажем так, приезжаю после 12-часовой ночной смены. Моя парковка занята. Сигналю минут десять. Появляется бычара без шеи и без майки, пузо нараспашку. Вижу впервые.

– Чего трезвонишь?

– Так ваша машина на моей парковке, и..

– И что?

– Ну, мне надо парковаться. Переставьте свою машину.

– Тебе надо – переставляйся.

И, уже уходя:

– А если вызовешь эвакуатор – останешься без своей тачки.

Знающие люди мне потом разъяснили, что в соседнем кондоминиуме в гараже сделали подпольный бойцовский клуб. Туда приезжают очень разные и из очень разных мест. Делают большие ставки. И я, мол, сделал очень разумно, припарковав свою машину возле торгового центра, в трех кварталах вниз по улице.

Конечно, все эти события не происходили одно за другим. События – это люди. А люди, соседи то есть, менялись где-то каждый год. Доводивший всех до бешенства своей орущей музыкой полицейский осведомитель выехал в течение двух дней. Этому предшествовал небольшой конфликт с соседом сверху. После четырехкратного игнорирования четырехкратной просьбы приглушить музыку после 11 вечера сосед сверху просто всадил три выстрела в пол у себя в квартире. У осведомителя-меломана все три выстрела пришлись в холодильник. И как нашептало. Когда меломан успел выехать, никто не видел. Но 83-летняя полупарализованная мать соседа сверху наконец смогла заснуть.

Вскоре укатили студенты, торговавшие наркотиками. Прикрылся нелегальный бойцовский клуб. Перестали пропадать посылки из «Амазона». Оказалось, что в мире еще остались нормальные люди.

Как-то необычно получилось у меня с семьей из Эквадора. Они жили в соседнем доме. Дети, две девочки 8 и 13 лет, чинно выходили утром и спокойно ждали школьный автобус. Кто-то из них, старшая, наверное, учился играть на кларнете. Все же слышно, как через газету. Я здоровался с родителями, они со мной. Дети смотрели настороженно.

А однажды под вечер, когда они играли возле дома, малая упала и подняла рев. Мать начала успокаивать, дитя еще ревет, но потише. Я как раз вернулся из магазина, где для настроения купил себе коробку хороших конфет. Это помимо еще трех мешков со здоровой, но невкусной пищей. И как-то без всяких мыслей я просто взял коробку конфет и подошел к ним. Поздоровались. Малая еще хлюпала носом, но уже пореже. Мама улыбнулась.

– Вы не возражаете, если я ей дам эти конфеты? Она эти ест?

– Спасибо. Еще как!

Мы оба рассмеялись. Я передал маме конфеты, сделал смешную рожицу дочке и ушел к себе в гараж – разгружаться. Ничего в принципе не произошло. Мы так же продолжали здороваться. Прошло несколько месяцев. В один из дней я увидел, что они начинают паковаться. И где-то через неделю отец семейства подошел ко мне.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте. Вы что, переезжаете?

– Да. В квартире обнаружилась плесень, и вроде у младшей появились признаки астмы. Так что вот такие дела.

– Плесень? Ничего себе. М-да.

– Извините, а вы бы не могли зайти к нам на минутку? А то мы уже погрузились, и это все.

– Да, конечно.

Я зашел. Квартира была практически пустая. Мама еще подбирала какие-то пакеты, девочки слонялись по комнатам. Я пожелал им удачи, настроения, словом, шаблонный набор ничего не значащих слов. И тут старшая девочка подошла ко мне, обхватила обеими руками и начала тихонько плакать, при этом что-то говоря на своем языке. Младшая уткнулась мне в колени и начала реветь.

Сказать, что я был обескуражен, – ничего не сказать. Я глянул на отца. Он улыбнулся и ушел в другую комнату. Я думал, что их мама как-то успокоит девочек. Она отвернулась к окну, а потом быстро вышла в другую комнату вслед за мужем. Я чего-то начал бормотать, но отец что-то громко сказал – и девочки отошли. И, не оглядываясь, ушли к отцу в другую комнату.

Считается, что основные принципы при аренде или покупке недвижимости – это location, location, location. Я думаю, что есть только один принцип. Этот принцип – «никогда не знаешь». Особенно если переезжаешь в самый спокойный городок страны. Это по официальным данным.

Alveg Spaug©2020