Александр ЛЕВЕНБУК: «Вы или крестик снимите, или трусы наденьте!»

М. Ф.: Александр Семенович, как считаете, по нынешним временам это не будет считаться извращением, если почти 58-летний юноша начнет объясняться в любви к более чем 85-летнему Мастеру? 58 – 85 – цифры одинаковые…

А. Л.: По нынешним временам ничего тебе не гарантирую… Знаешь, как у нас сейчас: «В знак протеста актеры театра «Гоголь-центр» вышли на сцену одетыми!»

М.Ф: Ну, я все же рискну… Начну с детства. Сначала это была любовь заочная – к Вашему голосу. Вы доставляли нам всем столько удовольствия своей «Радионяней»! В школе почти все мои учителя были эдакими прапорщиками, обучали нас по принципу «встал! лег! отжался!», отбивая весь интерес к учебе… А тут – в чудесной игровой форме, с прекрасными шутками и песнями, какие-то инопланетяне Лившиц и Левенбук! За час радиоурока вы успевали научить меня большему, чем учителя за год…

А. Л.: И еще Николай Литвинов… «Радионяня», конечно, была уникальным проектом. Четверть века просуществовала! Кто-то даже умудрился доказать, что наши радиоуроки оказывались в пять раз эффективнее школьных уроков грамматики. Известно, что даже Брежнев дарил своим внукам пластинки с записями «Радионяни»…

М. Ф.: Позже, в юности, я увидел ваши замечательные миниатюры в «Голубых огоньках» и передачах на ТВ. А много лет спустя я позвонил вам, и вы не раздумывая отозвались на просьбу поучаствовать в подготовке  самого первого документального фильма о Савелии Крамарове, когда о его дальнейшей американской судьбе еще никто ничего толком не знал…

А. Л.: Прекрасный получился фильм. После него меня раз пятнадцать потом таскали на всякие передачи и сделали эдаким экспертом по Крамарову. Много было и глупостей в прессе, по телевизору на тему его якобы спекулятивной религиозности… Это чушь собачья. Для Крамарова его корни были очень важны. Я помню, звоню ему: «Савелий, приглашают на три стадионных выступления, предлагают 900 рублей!» Это были огромные деньги, врачи и инженеры получали тогда за месяц по 100–120 рублей. Он спрашивает: «В какие дни нужно выступать?» Начинаю перечислять: «Пятница…» Крамаров тут же прерывает меня: «Нет-нет, в пятницу я не могу работать, отказывайся…» А он любил хорошие гонорары, как и все мы… Такую невероятную славу, какая была у него, так просто не бросают. Это чепуха, что он мечтал о роли Гамлета. Такие комики, как он, – штучные явления. Трагиков – миллионы, а комиков такого уровня – единицы на всю страну. Сава был умный парень и прекрасно понимал, что такой славы у него в Америке не будет. Нет, им двигали гораздо более глубокие причины, чем экономические или отсутствие серьезных ролей… И религиозная – одна из первых.

М. Ф.: От объяснений в любви, Александр Семенович, перехожу к «жесткой критике». Кое-кто очень удивлен, что на афише предстоящего весеннего тура театра «Шалом» по США и Канаде со спектаклем «Семь раз отмерь» – одни русские фамилии. Это что же за «безобразие»?!

А. Л.: Я помню, как поздравлял Театр сатиры с юбилеем и сказал тогда со сцены: «У нас с вами есть общее: в нашем театре тоже не все артисты – евреи!» Нам этот вопрос действительно задают нередко, и у меня таки есть на него ответ.

Во-первых, не судите по фамилиям. Среди актеров спектакля «Семь раз отмерь» евреи есть. И конечно, они есть и в наших остальных спектаклях.

Во-вторых, были времена, когда евреев не принимали на работу. Так что же, нам, еврейскому театру, теперь так же поступать с русскими актерами, отказывать им в праве играть в спектаклях на еврейскую тему?!

Актеры едут к вам весной на гастроли замечательные. Среди них есть настоящие звезды экрана и сцены, есть восходящие имена. Но все они востребованные и активно работающие и в кино, и в театрах, и на эстраде. И если они пришли к нам в театр или в проект и украсили его, то что же, мы должны сами стать такими же, как антисемиты, только по отношению к русским актерам?

Еврейский театр в Москве – это не театр только актеров-евреев, это театр ДЛЯ евреев и О евреях. Вот это гораздо важнее, чем выяснение пятой графы наших артистов. Кстати, на спектаклях «Шалома» всегда очень много людей разных национальностей. В наших постановках мы поднимаем темы, понятные любому зрителю…

М. Ф.: Я бы хотел чуть позже вернуться к разговору о ваших действительно замечательных актерах, которых мы скоро увидим, и поговорить о самом спектакле тоже. А пока позвольте спросить: я знаю, что театру «Шалом» всегда помогал Кобзон. С его уходом что-то изменилось?

А. Л.: Кобзона мы вспоминаем каждый день… Когда его не стало, многие решили, что театр «Шалом» пойдет на дно. Без Кобзона нам очень трудно. Он был попечителем нашего театра. Мы знали, что за нашей спиной стоит Кобзон, что, если надо, он защитит, если нужно жилье актеру, он пойдет к Лужкову и т. д. Но это были не только деловые отношения, у него выгоды от нас никакой не было и не могло быть. Он был именно друг еврейского театра. Я по нему очень скучаю.

М. Ф.: Что сейчас за времена для евреев в России, в частности в культуре?

А. Л.: Сами посмотрите, сколько сейчас евреев-актеров на ТВ, на эстраде, в кино, в театре. У нас в Москве 625 еврейских общественных, образовательных, благотворительных организаций!

Это о чем-то говорит? За короткий исторический срок в стране возобновилась еврейская жизнь. Газеты, журналы, телеканал, школы, центры… Я Пугачевой в один из ее юбилеев подарил мацу, а она мне на ухо говорит: «У меня полная комната мацы!»

М. Ф.: Наверняка такое обилие евреев на сцене, в театре, на экранах многих раздражает. А какие вообще внутренние отношения в этой «еврейской сценической среде»?

А. Л.: Ну, наверняка кого-то раздражает… Но это их проблемы… Никакого национального протекционизма у нас не было и нет. Если в театр или на эстраду приходит на просмотр молодой артист, никто из нас, руководителей театров, не смотрит на него с точки зрения национальности, только с точки зрения таланта. Или есть ли артисту такого темперамента и амплуа место в сегодняшнем репертуаре… Вот и все.

М. Ф.: Кстати, об эстраде. «Внутренние разборки», я помню, не шуточные, например когда Хазанов стал руководителем Театра эстрады и закрыл двери этого театра для многих звезд эстрады. Включая тех, кто выбивал для него эту должность, кто ходил к Лужкову и просил назначить Хазанова…

А. Л.: Это было. И до сих пор на него многие в обиде. Но, во-первых, мы, «Шалом», в эти игры никогда не играли, ни на чьей стороне, а во-вторых, это не имеет никакого отношения к национальностям, это внутрицеховое дело.

Если говорить о количестве евреев на нашей эстраде, то их исторически всегда было много. Если Шульженко была украинка, так муж у нее был еврей – Коралли. Если Русланова была русская певица – муж Гаркави Михаил Наумович был евреем. Миров и Новицкий – оба евреи, не говоря о Лившице и Левенбуке… Танич говорил: «Мы дали миру много комиссаров, но все же больше скрипачей».

М. Ф.: Почему вы не стали менять фамилию, когда делали первые шаги на эстраде, почему не надели крестик, как сделали многие другие артисты-евреи?

А. Л.: Как в том анекдоте: «Рабинович, вы или крестик снимите, или трусы наденьте!»

Конечно, у каждого из нас свои персональные причины. Штейнбок стал Аркановым, а Офштейн стал Гориным, знаете, как это случилось? Они, молодые талантливые авторы, пришли на популярнейшую тогда радиопрограмму «Доброе утро», и им сказали: нам очень нравится то, что вы пишете, мы готовы это взять, но с такими фамилиями мы вас объявлять не будем. Вот они и сменили фамилии. Представляете себе, в советские времена объявление по радио: «Штейнбок и Офштейн»! Трудно представить.

М. Ф.: А что, «Лившиц и Левенбук» звучало лучше?

Ф.Л.: А нам как-то повезло, нам таких условий никто не выдвигал, и мы никогда свои фамилии и национальность не прятали. Как и Кобзон и Ширвиндт… Мы никогда не выпячивали это как предмет гордости, как и должно быть, я считаю. Ну, евреи, да, евреи – и что? Я никогда не осуждал и не осуждаю тех, кто сменил фамилию, но и не хвалю их. И себя не хвалю. Каждому свое. Мы все знаем еврейских режиссеров, которые становились осетинами, кто-то даже греком – ну что поделать, это все не от хорошей жизни.

М. Ф.: Еврейский театр в России существовал с давних времен. Известный театр Михоэлса… Но его убили. Не стало и театра… Это вам в голову пришла идея возрождения в Москве государственного еврейского театра?

А. Л.: Это идея Кобзона. Ему очень помогла в этом Матвиенко (ныне председатель Совета Федераций России – прим. ред.). Она тогда рулила в комсомоле. Кобзон с ее помощью и пробил создание нашего театра.

Я с Матвиенко еле знаком. Но она и теперь помогла. У нас ведь ремонт пятый год не заканчивается. Театр без театра – катастрофа. Я устал уже бороться за наше здание… Отчаялся, позвонил Пугачевой: «Алла, ты знаешь, я не часто к тебе обращаюсь, помоги…» Через 10 минут мне звонит Матвиенко. И я по отрепетированному тексту выпалил ей все, что накипело. Она сказала: «Я знаю, что делать». Утром она мне звонит: «Я все сделала». Тут же мне перезванивает один крупный чиновник по культуре и говорит: «Александр Семенович, это Андрей…» Вот когда он мне так представился, без отчества, я понял, что на этом этапе мы победили…

М. Ф.: То есть, чтобы хорошо жить в России, нужно как минимум дружить с Пугачевой…

А. Л.: Как минимум…

М. Ф.: Пугачева много раз говорила о том, что она считает вас сценическим отцом. Именно вы впервые вывели ее, 15-летнюю девчонку, на большую сцену. Но в ее жизни было много людей, которые ей так или иначе помогали, почему всю жизнь она не устает благодарить именно вас и всегда помогает вашему театру?

А. Л.: Это правда. Удивительный человек. Сколько лет уж прошло. Всю жизнь Алла проявляет по отношению к нам уважение и благодарность. Я сам к ней очень редко обращаюсь. Но когда обращаюсь, она ведет себя так, как вел Кобзон. Тут же реагирует.

У нас была в театре ситуация, связанная с финансами, с налогами, мне говорили, что ее разрешить быстро нереально, там бухгалтерия будет рассматривать очень долго. Обратился к ней – через два дня деньги были на месте. Она все помнит.

М. Ф.: Театра «Шалом» не было в Северной Америке более 10 лет. У вас в США и Канаде всегда были полные залы. Расскажите, с чем летите к нам в апреле.

А. Л.: С премьерой. Совершенно новая комедия, которую написал наш знаменитый эстрадный автор и драматург Анатолий Трушкин. Называется «Семь раз отмерь». Главный герой терпеть не может евреев, у него для этого своя, очень интимная причина. И вдруг к нему в квартиру приходят двое посланцев-евреев и говорят, что ему оставлено огромное наследство. И не где-нибудь, а в Израиле. И сам он, как выясняется, не Козлов, а К0зел… И вот он в начале в шоке от такой новости, потом ему нужно понять, как жить дальше: и евреев не любит, и деньги получить хочет…

Ну, а потом он на своей шкуре понимает, каково это: быть евреем в нееврейском окружении… Очень смешные ситуации, поучительные диалоги. Почти два часа сплошного удовольствия!

М. Ф.: Здорово, что эту пьесу покажут актеры с эстрадным опытом. Судя по увиденным отрывкам, это очень сочные актерские работы практически всех шестерых.

А. Л.: Именно так! Самый большой из артистов спектакля «Семь раз отмерь» – Саша Морозов.

Он большой в прямом смысле слова, его один раз увидишь и запоминаешь навсегда – обаятельнейший парень, блестящий яркий артист. Вся страна и зарубежье знает его прежде всего по работе на эстраде, во многих ТВ-шоу на канале «Россия». Но он ярчайший театральный актер, я бы сказал, бенефисный. Пришел сам к нам в театр, увидев для себя большие творческие перспективы, и не ошибся.

Николая Бандурина тоже все знают как эстрадного артиста, а в нашем спектакле он откроется для всех как драматический характерный актер, думающий парень. Очень неожиданный для меня и удачный опыт сотрудничества.

Мария Берсенева – представительница молодого поколения, красавица и большая звезда многих кинофильмов и популярнейших сериалов. У нее миллионы поклонников. Кстати, поет лучше, чем многие эстрадные певицы. Много лет играла главную роль в сериале «Маргоша», в спектакле «Мастер и Маргарита», в десятках других проектов за пределами нашего театра… Да все шестеро –  и Ольга Аничкова, и Миша Белов, и Миша Гудошников – настоящие востребованные актеры.

М. Ф.: Ждем ваш театр с нетерпением, Александр Семенович! И будьте, пожалуйста, здоровы!

Долгожданные встречи с театром «Шалом» в Сан-Франциско и Пало-Алто состоятся:

9 aпреля, пятница, в 7:40 вечера

Schultz Cultural Arts Hall

3921 Fabian Way, Palo Alto, CA 

1 апреля, четверг, в 7:40 вечера

JCC of San Francisco Kanbar Hall

3200 California St., San Francisco, CA

Билеты можно заказать по тел.:

(415) 269-9929 * (415) 292-1239 * (650) 492-0779