Трагедия и триумф Леланда Стэнфорда

Леланд Стэнфорд родился в 1824-м. Большая  фермерская семья. Восемь детей. Отец подрабатывал на стройках. После окончания школы и домашнего обучения Леланда отправили учиться на юриста. В 1845-м он получил диплом в одной из нью-йоркских семинарий. После чего три года осваивал адвокатскую практику в частной юридической фирме в Олбани. В 1848-м открыл свою контору. Спустя два года женился. А спустя еще два года офис сгорел.

И вот стоял уже умудренный опытом юрист перед пепелищем и размышлял, куда бы податься. На его счастье, недавно в горах, не очень далеко от Сан-Франциско, вспыхнула золотая лихорадка. И его братья пристроились там, правда, по торговой части. К ним Леланд и отправился. Увы, в единственном числе: жену ее родители в такой рискованный вояж не отпустили. И, наверное, правильно сделали.

Попав в городок Michigan Bluff, Леланд поначалу открыл лавку скобяных изделий, необходимых старателям. Но прямо на глазах небольшое шахтерское селение превращалось в один из центров золотодобычи. И Леланд поднялся на ступеньку выше, став владельцем магазина, в котором продавалось все. Покупателей хватало.

Вообще-то на приисках самородки под ногами не валялись. Искателям удачи приходилось порою пробивать в горах туннели, чтобы пустить речную воду для промывки золотого песка. В одиночку такое не осилишь, и люди объединялись в рабочие кооперативы. Бывало, группе везло и в одночасье бедняки становились богачами. Но, с другой стороны, общаясь со многими счастливчиками и неудачниками, Леланд довольно быстро понял: ни стоять за прилавком, ни долбить киркой породу работа не для него. Ему бы что-нибудь более интеллектуальное. И он закрыл свой магазин. Его звала труба – труба политики. Он явственно слышал ее призывный голос. И нырнул в этот омут.

1857-й. Леланд Стэнфорд проигрывает попытку стать казначеем штата Калифорния.

1858-й. Терпит поражение в губернаторской гонке.

1860-й. Выигрывает выборы и в следующем году становится восьмым губернатором Калифорнии – первым республиканцем на этом посту.

В его распоряжении было всего два года – такой короткий срок отводили тогда избранному главе штата. Но он успел сделать многое. К примеру,  выступил за сохранение лесов от вырубки, за их консервацию. Вдвое уменьшил долги штата. Провел ряд законодательных актов, в том числе увеличил срок пребывания в должности губернатора до четырех лет. Но это уже не для себя. В 1863-м, отработав сколько положено, он ушел. У него появился очень интересный замысел, который он хотел обязательно реализовать. Речь шла ни много ни мало о… Впрочем, сначала про ситуацию в стране.

Она была крайне напряженной: шла Гражданская война. Промышленный Север рос и развивался бурно, в экономике были заняты хорошо подготовленные специалисты. Что же касается Юга, то внешне – полный ажур: огромные плантации хлопка, риса, табака, сахарного тростника. А людей – раз-два и обчелся. Хотя нужны были всего-то простые сельхозрабочие, но именно их взять было неоткуда. И тогда сообразительные предприниматели нашли выход – отправили на поля чернокожих рабов. Принудительный труд вообще дешевый, и  землевладельцы процветали.

На Севере, однако, этот номер не проходил и вызывал возмущение. Там 24 штата создали Союз (Union) и требовали отмены рабства. В ответ 11 штатов Юга объединились в Конфедерацию, стоявшую на защите своих рабовладельческих интересов. Между двумя лагерями начались военные столкновения.

В противовес демократам, управлявшим Югом, многие противники рабства создали в 1854-м новую партию, назвав ее Республиканской. Ее представители выиграли в 1860-м выборы и в конгресс, и в Белый дом, президентом стал Авраам Линкольн. Эта победа создала реальный шанс для Леланда Стэнфорда осуществить свой план. Речь шла о серьезнейшей проблеме, стоявшей перед государством: как связать два берега.

Представим себе тогдашнее положение. Страна огромная, расстояния измеряются сотнями и тысячами миль, надо перевозить и людей, и массу грузов с востока на запад и обратно, а как и на чем? Шла уже вторая половина XIX века, а основной тягловой силой по-прежнему оставались мул и лошадь.

Конечно, были варианты. Например, водный путь. На корабле с восточного берега на западный, вокруг Южной Америки, дорога занимала от пяти до восьми месяцев. Все-таки 18 000 миль (33 000 км). Или другая возможность – вдоль Атлантического побережья до Панамы, там с помощью мулов и на каноэ пересечь джунгли, выйти на тихоокеанский берег и ждать случайного корабля, идущего в Сан-Франциско.

Между тем один важный шаг был уже сделан: построена железная дорога, направленная с востока к центру континента. Этот факт как раз и послужил толчком к рождению замысла Леланда Стэнфорда. Став губернатором, он загорелся идеей провести железную дорогу с запада на восток, из Калифорнии  навстречу той, которую уже возвели. И не терял времени даром. Пригласил к сотрудничеству трех хорошо ему знакомых деловых людей, и они объявили о создании компании по строительству и управлению Центрально-Тихоокеанской железной дорогой (СPRR). Президент ее – Леланд Стэнфорд. К. Хантингтон – ответственный за снабжение, М. Хопкинс – за финансы, Ч. Крокер – организатор строительных работ. Компания оборудовала две штаб-квартиры: одну в столице Калифорнии, Сакраменто, другую – в Сан-Франциско.

Замечательная идея! Но, как известно, дорогу построить – не ишака купить. Надо наметить маршрут, разработать проект, получить разрешение, плюс материалы, специалисты, рабочая сила и – деньги, деньги, деньги…

Оказалось, был в Калифорнии еще один энтузиаст. Звали его Теодор Джуда. В свои 28 лет он, молодой инженер, работал в долине Сакраменто. Там иначе, чем Crazy Judah, Двинутый Джуда, его не звали. Заслужил он это прозвище своим заявлением, что собирается проложить железнодорожный путь к центру с западной стороны, причем пересечь при этом часть Кордильер, горный хребет Сьерра-Невада. Но каждому нормальному человеку было совершенно ясно, что сделать это невозможно.

Стэнфорд взял в свою компанию главным инженером Теодора Джуду. Ему дали деньги на разведку маршрута будущего пути.

Маленькое отступление. Надо сказать, что были в горах отдушины, через которые страждущие из восточных штатов просачивались к столь желанным калифорнийским центрам золотой лихорадки. Возле одного из таких просветов, на плоской площадке, два брата-немца устроились в палатке. Рядом – лагерь с несколькими тысячами золотоискателей. Удивительно, но эта точка оказалась очень практичной для передвижения туда-обратно и снабжения. Сюда и отсюда погонщики мулов доставляли продукты и снаряжение. Вскоре там открыли почту и аптеку. В 1853-м это уже был городишко с населением в 6000 человек. Его назвали Dutch Flat, первое слово – от упрощенного Deutchland (Германия), а второе – от английского «ровное место».

Сюда, в «столицу старателей», по ходу разведки и приехал Джуда. Как выяснилось, не напрасно: владелец аптеки доктор Стронг показал ему старый проход в горах для фургонов. Это было уже интересно. Инженер всесторонне исследовал местность вокруг тракта и обнаружил довольно пологий спуск. Стало ясно: достаточно чуть-чуть пробиться здесь сквозь скалу, и можно класть рельсы. Он подготовил проект, представил его законодателям, и в 1862 году конгресс принял судьбоносное решение: возвести с запада навстречу построенной ранее дороге, до полной стыковки с ней, еще одну линию. И таким образом соединить атлантический берег США с тихоокеанским. Исполнителем была назначена компания Стэнфорда.

В помощь ей, чтобы найти деньги для строительства, правительство выпустило 6%-ные облигации. То есть если инвесторы купят облигации на какую-то сумму сейчас, то через определенный срок получат ее обратно с шестипроцентной надбавкой.

Вроде бы все складывалось отлично, можно было начинать строить. Если бы не сущая мелочь: время идет, а на банковском счету ноль. Вскоре группу Стэнфорда назовут Big Four – «Большая четверка». Они разбогатеют. Но это будет потом. А тогда… Все они начинали свой бизнес с магазинов и чего-то добились. Но для такой махины их сбережения – капля в море. У инженера тем более ветер в карманах свищет. А почему же не спешат инвесторы?

Джуда опубликовал информацию о принятом проекте и отправился в Сан-Франциско выбивать деньги у местных богачей. Наивный человек – так они ему денежки и выложили. Они смотрели ему в глаза и посмеивались: пустая затея! Даже если начнете работы, то за 10–20 лет все равно ничего не построите. Сан-францисские газеты кишели статьями и памфлетами о надувательстве. Дорога  дойдет только до Dutch Flat, кричали они. «Большая четверка» никогда не пробьется через территорию Невады! Есть препятствия, которые невозможно преодолеть. Даже если как-то, другим путем, доведут до Сакраменто, то и Сан-Франциско, и другие города все равно останутся в стороне.

Несолоно хлебавши, Джуда перекочевал в Сакраменто: тамошние богачи были победнее, а железнодорожное сообщение обещало успехи в торговле. Кое-что наскреб. Но успел поругаться с «Большой четверкой». И в 1863-м отправился в Нью-Йорк – в надежде найти там людей, которые бы выкупили у группы Стэнфорда их долю и стали во главе стройки. Туда он добирался морем, а обратно на поезде. Где-то схватил желтую лихорадку и 2 ноября умер, так и не увидев начала работы. Хотя первый костыль был забит 26 октября, за неделю до его кончины.

Итак, стройка началась. И сразу возникли трудности – с рабочей силой. Восточную часть тоже пришлось удлинять, но в тех штатах было легче. Только что кончилась война, и тысячи безработных ветеранов с радостью отправились прокладывать железнодорожные пути. На западе же народу не было. Руководивший работами Чарльз Крокер набрал в Нью-Йорке ирландских иммигрантов, потратил уйму денег, чтобы перевезти их в Бостон, а оттуда на стройку. А те учуяли рядом позванивание благородного металла, и многие из них, бросив все на свете, устремились на серебряные рудники в Неваде.

Короче, разными способами удалось завербовать восемьсот человек. А надо было для начала пять тысяч. Тогда Крокер вспомнил про китайцев. Несметное их количество примчалось через океан, они покинули родные места в провинции Гуандун, на берегах Жемчужной реки, едва заслышав про золотые реки в Калифорнии. Теперь уже золота давно не было, а китайцы были. И Крокер решил попробовать – нанял сперва 50 человек. Думал, они слабенькие, не потянут. А они оказались отличными работягами: честными, трезвыми, трудолюбивыми. В итоге основную рабочую силу поставил Чайнатаун Сан-Франциско. На стройке было занято более десяти тысяч китайцев. Им платили 31 доллар в месяц – столько же, сколько белым. Но белых, кроме того, обеспечивали жильем и питанием.

Китайцы селились и питались за свой счет. Жили скромно: главное – чтобы были опиум и трубка. Мылись в бане чаще белых. Свои повара готовили им более сбалансированную пищу. Чай они пили кипяченый. Белые трудяги смотрели на все это косо и однажды совершенно безосновательно ополчились было против «чайников». Но Стэнфорд пообещал уволить смутьянов. Успокоились.

Правда, в Сан-Франциско энтузиасты создали «рабочую антикули-ассоциацию». Ее члены устроили в городе беспорядки и погромы: оскорбляли выходцев из Гуандуна, бросали в них камни, сжигали их лавки и фабрики.

Между тем китайцы внесли огромный вклад в строительство западной линии. Более того, буквально совершили подвиг. Они выполнили опаснейшую трудоемкую работу – пробили тоннель в цельной гранитной скале. Настойчиво, не отступая. Иногда за день продвигались вперед лишь на 30 см. Наверное, никто другой, кроме них, этого бы не сделал.

А люди уже устали. Строители – от однообразного тяжелого труда. Начальники – от постоянных проблем в управлении огромным разномастным коллективом. Трения возникали на разных уровнях. В этих условиях Леланд Стэнфорд был на высоте – и как глава общего дела, и просто как человек. Он разрешал конфликты, находил со всеми общий язык и оптимальный выход в сложных ситуациях.

Палки в колеса вставляла и природа. Такой поганой погоды, как в 1866–1867 годах, не знала американская история. Горы Сьерра-Невады будто нарочно демонстрировали постоянный сход снежных лавин. В дополнение к лавинам забастовали китайцы. Причем по делу: трудились как все (если не лучше), а реально зарабатывали меньше других. Пришлось восстанавливать справедливость.

Но всему бывает конец. И 10 мая 1869 года, в 12 часов 57 минут, в Promontory Summit, штат Юта, встретились паровозы с двух сторон. Пути сошлись, и Леланд Стэнфорд забил золотой костыль. Первая Трансконтинентальная дорога вступила в действие. Ровно 150 лет назад.

Президент «Большой четверки» остался во главе компании до своей кончины. И он, и его сподвижники, владея большими пакетами акций, разбогатели. Немало  средств они вложили в благотворительность: появились прекрасная библиотека и Институт искусств. А в 1870-х все четверо возвели рядышком шикарные особняки – на возвышенности в престижном районе Сан-Франциско. В ходу в те годы было англо-индийское слово «набоб», означавшее денежного туза, сколотившего состояние на Востоке. Народ применил его к нашим героям, и холм с их особняками назвали Набоб-Хилл. Потом, для простоты, имя сократили до Nob Hill, нанесли на карту – и так он и зовется до сих пор. А вот дворцы железнодорожных магнатов, увы, увидеть невозможно. Страшное землетрясение 1906 года превратило их в руины. Но произошло это уже после смерти Леланда.

А тогда, в 70-х, на волне успеха он окунулся с головой в два интереснейших проекта. Во-первых, купил большой кусок земли и заложил на нем огромный виноградник. А во-вторых… Дело в том, что Стэнфорда знали как давнего поклонника коневодства. И на другом приобретенном им участке он устроил ранчо, на котором стал разводить породистых скаковых лошадей.

Это было и увлечение, и работа, и наслаждение. Прекрасно выбранное место впечатляло: на берегу залива, не так далеко от Сан-Франциско. Площадь – несколько десятков квадратных километров. Называлось оно по-испански Пало-Алто. В переводе на русский это звучит примерно так: «очень высокие деревья». Я бы даже сказал «устремленные вверх». И действительно, лес из гигантских красных деревьев опоясывал участок. Секвойи. Некоторые достигали ста метров в высоту и прожили более тысячи лет.

Однажды Леланду пришла в голову любопытная мысль. Он предположил, что во время галопа, в отдельные моменты, лошадь отрывается от земли одновременно всеми четырьмя копытами. Но глаз это уловить не в состоянии. И Леланд пригласил на помощь известного фотографа Эдварда Майбриджа. Тот в 1878 году додумался установить вдоль гоночной дистанции, на равном расстоянии друг от друга, 12 фотокамер. К каждой из них была привязана веревочка, чтобы дернуть за нее и таким образом сделать снимок в момент прохождения лошади мимо камеры.

Майбридж смонтировал последовательно эти фото на диск и при его вращении получил картину движущейся лошади! Догадка Леланда была блестяще подтверждена. А эксперимент Майбриджа стал важным шагом в изобретении кинематографа. Теперь на этот эксперимент ссылаются, с указанием двух фамилий его авторов, во всех работах по истории кино.

И все же, и все же Стэнфорда опять потянуло в политику. Он выставил свою кандидатуру в Сенат США от Калифорнии. Шел 1883-й год, основные предвыборные баталии намечались в будущем, и он решил, пока суд да дело, немного отвлечься. А именно: вместе с женой Джейн отправиться в путешествие – гранд-тур по Европе.

Тут надо заметить, что у них долго не было детей. Единственный ребенок, сын, появился на свет, когда Леланду уже стукнуло сорок четыре. Имя ему дали такое же, как у отца. Теперь близилось его шестнадцатилетие, и такая поездка казалась лучшим подарком сыну. Итак, папа, мама и Леланд Стэнфорд – младший на комфортабельном океанском лайнере отбыли в Европу.

Вообще-то два года назад они уже осуществили похожий вояж, но тот был намного короче. Тогда Джейн стала собирать некоторые сувениры и редкости в местах, где они побывали. И сейчас ее сын загорелся идеей построить в Сан-Франциско общедоступный археологический музей. Для этого нужны были экспонаты. Много экспонатов хороших и разных.

В Париже Леланд-младший целыми днями пропадал в египетском крыле Лувра. Копировал иероглифы и записывал их расшифровки с помощью специалистов музея. Побывал на аукционах и в лавках продавцов древностей. Купил несколько античных монет, изделий из бронзы, греческую вазу. С ним ездил учитель, обучавший Леланда на дому: занятия в поездке не прерывались. Он рассказал о любопытном случае. В одной лавке юному коллекционеру предложили редкую ценную вещь. Он отошел с ней в сторонку, осмотрел, а потом вернул со словами: «Это подделка». Владелец с плохо скрытым удивлением взглянул на пятнадцатилетнего мальчика, извинился и сказал: «Сам не пойму, как это произошло. Очевидно, эта подделка случайно затесалась среди подлинных вещей».

Рождество семья отмечала в Вене, а оттуда отправилась в Константинополь. Дело в том, что турецкий султан пригласил Стэнфорда, чтобы посоветоваться с ним, где и как лучше провести в стране железную дорогу. Но самое большое удовольствие получил в итоге Леланд-младший – во время экскурсии по Босфору ему позволили стоять у штурвала небольшого пароходика. И он провел там целый день, несмотря на резкий ветер в лицо и волны, которые перехлестывали через палубу.

Следующий пункт европейского турне – Афины – встретил гостей в январе 1884-го пронизывающим холодом. Снег укрыл землю. Но ничто не могло удержать мальчика в гостинице. Он побывал во всех античных храмах и встретился с Генрихом Шлиманом, знаменитым археологом, только что откопавшим древнюю Трою.

Где и когда Леланд-младший подхватил тиф, неясно. Но Стэнфордам пришлось в середине февраля срочно переправляться в Италию с уже больным сыном. Отец связался по телеграфу с Римом и пригласил врача в отель «Бристоль». Последовало короткое улучшение, но дышать мальчику становилось все труднее. Переехали во Флоренцию, там климат казался более подходящим.

Три недели в затемненной комнате тягучий, липкий страх сменялся неярким лучиком надежды, чтобы снова уступить место страху. Врач пытался сбить вспышки высокой температуры, для чего больного закутывали в ледяные простыни. Менеджер гостиницы постарался уменьшить городской шум – и застелил улицу перед отелем соломой. Мальчик бредил, в мятущемся сознании мелькали высокие деревья, уроки, будущий музей, мелькала убегающая жизнь.

Позже Леланд-старший рассказывал, как он сидел ночью у постели забывшегося в горячке сына и уснул от усталости. И ему приснилось, что мальчик обращается к нему: «Отец, не говори, что тебе незачем жить. У тебя есть большая цель, ради которой стоит жить. Живи ради гуманности».

Когда он проснулся, сын был мертв.

Смерть единственного и горячо любимого ребенка стала страшным потрясением для родителей. Крах надежд и всех жизненных устремлений. Можно было погрузиться в полный мрак. Но Леланд помнил свой сон. Он сказал жене: «Дети Калифорнии должны отныне быть нашими детьми». И они решили в честь сына открыть университет, который носил бы его имя – Леланда Стэнфорда – младшего. В 1885-м он был основан, а в 1891-м открыл свои двери для студентов. По замыслу он планировался не только как образовательное учреждение, но и как крупный исследовательский центр. И еще очень существенное дополнение.

Женщины в те годы только начали бороться за то, чтобы их считали равными с мужчинами. Они не имели никаких прав, постоянно испытывали дискриминацию, даже голосовать им было запрещено. И на этом фоне Леланд Стэнфорд так сформулировал требования к организации университетской жизни: «В первую очередь мы считаем важнейшим, чтобы обучение обоих полов было полностью равным и только отличалось тем, что диктует природа. Права одного пола, политические и другие, должны быть теми же самыми и для другого пола».

И далее подчеркивалась перспектива: равные возможности получить работу, равная оплата, участие в бизнесе и управление им. И наконец, условия труда необходимо выстроить с учетом женских нужд.

Стэнфорд выделил на создание университета 40 млн долларов – 80% своего состояния. Огромные деньги по тем временам, в сегодняшнем эквиваленте – один миллиард 115 миллионов долларов. Но это не все. Он отдал под строительство и в полное распоряжение будущего вуза Пало-Алто, что позволило создать чуть ли не крупнейший в мире университетский городок.

Он рос, набирался сил. Пережил нелегкие времена и неожиданный удар, когда землетрясение повредило большинство кампусов. Но все восстановили и сделали лучше, чем было.

Новая эра началась после гениальной (я отвечаю за это определение) идеи ректора Фредерика Термана поддерживать выпускников университета, которые открывают в соседних городах свои собственные фирмы и предприятия. Итог мы знаем: Кремниевая долина (Silicon Valley), уникальное сосредоточение компаний, совершивших революцию в высоких технологиях и в буквальном смысле этого слова изменивших мир.

Сегодня этот вуз в Пало-Алто, Университет имени Леланда Стэнфорда – младшего, – гордость Америки. Он уже много лет входит в тройку лучших университетов планеты. Его отличают высокий образовательный уровень, выдающиеся исследования в аэрокосмической области, в коммуникациях и электронике. Среди его выпускников – 83 нобелевских лауреата, 17 астронавтов, 30 ныне живущих миллиардеров, множество ученых, изобретателей и других талантливых людей – обладателей самых престижных премий.

На гербе университета – устремленное вверх дерево и девиз (на немецком –  так, как он прозвучал впервые у гуманистов XVI века): DIE  LUFT  DER  FREIHEIT  WEHT. «Веет ветер свободы».

Поклонимся прекрасному человеку, Леланду Стэнфорду, за лучшее, что он мог сделать в память о сыне, – за университет. И – за девиз.

Самуил КУР