В США будут меньше сажать и больше выпускать

Теперь дело за верхней палатой конгресса, в которой сторонникам реформы необходимо заручиться голосами 60 сенаторов для преодоления возможной обструкции. Реформу критикует как часть консерваторов, предсказывающих, что она приведет к преждевременному освобождению опасных преступников, так и часть либералов, считающих, что она заходит недостаточно далеко.

Сторонники реформы, в свою очередь, объединены в неожиданную коалицию, в которой либеральный Американский союз гражданских свобод соседствует с консервативными миллиардерами братьями Дэвидом и Чарльзом Коуками. Это соседство вселяет в сторонников реформы надежду на то, что она наконец пройдет.

Реформаторов также окрылил уход министра юстиции Джеффа Сешнса, который вел курс на усиление борьбы с преступностью и, например, распорядился, чтобы федеральные прокуроры предъявляли фигурантам наиболее серьезные обвинения из предусмотренного законом списка.

Сторонники реформы указывают, что в США сидит слишком много народу – гораздо больше, чем в других развитых странах планеты, например в 6 раз на душу населения больше, чем в Канаде. Их оппоненты парируют, что многочисленность заключенных в США объясняется прежде всего высоким уровнем преступности и, во-вторых, эффективной работой органов дознания.

Финансовые консерваторы ропщут, что содержание непомерного числа заключенных начинает банкротить казну. Оппоненты парируют, что федеральные места заключения обходятся в 8 млрд долларов в год, а это какие-то 0,2% американского госбюджета.

Эти споры не кончатся, даже если конгресс теперь одобрит реформу. Недаром соответствующий закон называется «Первым шагом». Он коснется лишь федеральных тюрем, в которых сидят менее 10% из 2,2 млн заключенных. Подавляющее большинство содержится в тюрьмах отдельных штатов, часть которых проводит свои варианты реформ уголовного правосудия и иногда уже ушла в этом направлении дальше федералов.

Реформа также не приведет к массовому освобождению тюремных сидельцев. Речь идет лишь о примерно 7 тысячах заключенных, осужденных в основном за наркотики.

Сторонники массовой разгрузки американских тюрем утешают себя тем, что речь, опять же, идет лишь о первом шаге и что время работает на них: в последние два десятилетия преступность в США резко сократилась (хотя она по-прежнему неизмеримо выше, чем в начале 1960-х), и это безусловно повлияло на общественное настроение.

Некоторые компоненты реформы не повлияют на общее число заключенных вообще, например запрет содержать беременных женщин в оковах.

Или предлагается предписать Федеральному тюремному управлению, известному под сокращением ВОР (Bureau of Prisons), размещать заключенных по возможности близко к местам проживания их родных, исходя из теории, что поддержание семейных связей способствует исправлению.

Некоторые изменения несколько сократят число федеральных заключенных, но только в будущем, поскольку не имеют обратной силы. Другие приведут к немедленному освобождению небольшой части заключенных.

Например, в 2010 году был принят закон, положивший конец разнобою в наказаниях за торговлю порошковым кокаином и крэком, который курят, а не нюхают. За крэк, особенно популярный у афроамериканцев, поначалу давали более значительные сроки, чем за традиционный кокаин, которым промышляют преимущественно белые. Сочтя разнобой в наказаниях дискриминационным, в 2010 году их уравняли, но не задним числом.

Согласно нынешней реформе, этот пункт обретет обратную силу, в результате чего будут сразу освобождены около 3 тысяч заключенных, приговоренных за крэк до 2010 года.

Реформа будет содержать пункт, отменяющий нынешний порядок, при котором наличие у вас огнестрельного оружия при совершении преступления автоматически резко увеличивает вам срок, даже если вы оным не воспользовались.

На днях горячий сторонник реформы, консервативный сенатор-республиканец из Юты Майк Ли напечатал на сайте телеканала Fox News колонку, в которой рассказал, как в бытность его федеральным прокурором в Солт-Лейк-Сити там был осужден молодой отец двоих детей Уэлдон Анджелос, попавшийся на продаже трех копеечных пакетиков марихуаны.

Поскольку Уэлдон имел при себе оружие (которое он не вынимал и никому им не угрожал), судья вынужден был приговорить его к 55 годам тюрьмы. Судья охотно признал, что наказание было чрезмерным, но сокрушенно отметил, что «эту проблему может решить лишь конгресс». Теперь это может произойти.

Реформа также предусматривает увеличение времени, на которое федеральный срок автоматически сокращается за хорошее поведение в тюрьме. Условно-досрочные освобождения были отменены в федеральной системе США еще в 1985 году, но за хорошее поведение вам сокращают срок примерно на 15%, или на 47 дней в год. Авторы реформы намереваются увеличить эту льготу до 54 дней.

Реформа дает судьям право приговаривать осужденных, не применявших насилия, прежде всего наркоторговцев, к меньшим срокам, чем предусматривает закон. Это важное нововведение в США, где в последние десятилетия преобладала тенденция ограничивать это право из представления, что либеральные судьи слишком миндальничают с преступниками.

«Первый шаг» также отменит так называемый «закон о трех преступлениях», согласно которому злоумышленник, осужденный за третье серьезное преступление, автоматически приговаривается к пожизненному заключению. Авторы реформы планируют заменить пожизненный срок 25-летним.

Наконец, реформа предусматривает выделение дополнительных средств на обучение заключенных трудовым навыкам, которые могут прокормить их после освобождения.

Реформу могут притормозить на финишной прямой консервативные критики, такие как сенатор-республиканец из Арканзаса Том Коттон, считающий аргументацию реформаторов наивной, и либеральные демократы в палате представителей, которые воспрянули духом после победы на промежуточных выборах и могут потребовать уступок.

Диапазон их пожеланий весьма широк: от обуздания прокурорской власти до упразднения тюрем вообще.

Но если реформа состоится, это будет редчайший по нынешним временам образец смычки двух политических партий Америки.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ