«Онегин» в Сан-Франциско

Чайковскому не везло на оперной сцене Сан-Франциско. Две постановки «Евгения Онегина» в течение последних 15 лет, и обе – провальные: не те дирижёры, не те режиссёры, не те солисты и даже не те дизайнеры. Татьяна не попадает в ноты, один из Ленских, оставаясь без сопровождения оркестра, попадает в ноты, но только на два с половиной тона ниже требуемых, Онегин не понимает, о чём поёт, декорации – тысячелетней давности, даже если они созданы только вчера, и пресловутый «малиновый берет» оказывался зелёным, а может,  и жёлтым – сейчас уже не помню. Во второй постановке  вся сцена перед домом Лариных была увешана  сохнущими простынями (спасибо, что не во внутренних покоях и не нижним бельём). Театр признал первую из этих постановок худшим спектаклем сезона.

Правда, приобретя некоторый опыт работы с Чайковским, театр поставил затем «Пиковую даму», которая стала, по моему мнению, худшей постановкой за последние двадцать лет. Но зато постановка «Евгения Онегина» в Бёркли стала худшей среди всех, начиная с сотворения мира. Такого надругательства над Чайковским мир ещё не видывал. Единственным нормальным исполнителем там был ныне покойный Сергей Задворный в роли князя Гремина.

Года два с половиной назад я побывал в Бёркли, где в Зеллербах-Холле шёл балет «Егений Онегин». Ленский принадлежал одной банде исполнителей, Онегин – другой, враждебной первой. Они курили, поигрывали ножиками и по любому поводу выхватывали их  из-за поясов, голенищ или из карманов. На дне рождения Татьяны обстановка накалилась, началась поножовщина, и Онегин ножичком пырнул Ленского. Тут Ленскому и каюк! Замочил, стало быть, Онегин Ленского.  И из-за чего-то сыр-бор разгорелся? А всё из-за того же: из-за бабы! Что было дальше, не упомнил: видать, с перепугу память отшибло.  Какая же труппа создала этот сценический шедевр? Ни за что не угадаете. Это была постановка  Балета Эйфмана. А ведь когда-то эта труппа считалась прогрессивной, талантливой и умной!

Когда  в планах нового сезона Сан-Францисского Балета я увидел балет «Онегин», всё внутри похолодело. Но мой испуг оказался преждевременным: это была совсем иная постановка, которая оказалась и талантливой, и умной. А создал это произведение один из лучших балетмейстеров ХХ века, Джон  Кранко. Зрители старшего поколения, скорее всего, не знали этого имени: железный занавес исправно выполнял свои функции. Кранко родился в Южной Африке в 1927 году, в Англии овладел профессиями классического танцовщика и хореографа, первый свой балет, «История солдата» на музыку Стравинского, поставил в совсем юном возрасте. Двенадцать последних лет своей жизни  жил и работал в Штутгарте, где открыл свою балетную школу, на основе которой была создана балетная труппа, ставшая одной из лучших трупп мира.

Работал Кранко с беспримерным увлечением и упорством, создав около 80 балетов и балетных номеров. В 1973 году, возвращаясь вместе с труппой в Штутгарт после триумфального успеха в Америке, он скончался в самолёте от инфаркта, на глазах у своей труппы, в расцвете таланта.  А было ему всего 45 лет. Главным его достижением стало создание четырёх сюжетных балетов: «Ромео и Джульетта»  С.Прокофьева, «Онегин» на музыку П.Чайковского (но там не было ни одной музыкальной фразы из оперы «Евгений Онегин»), «Укрощение строптивой» (Х.Штольц-А.Скарлатти» и «Кармен» (Ж. Бизе). «Онегина» он создал в 1965 году.

В качестве музыкальной основы балета Кранко использовал оркестровые версии «Времён года» Чайковского, фрагменты из оперы «Черевички», симфонической фантазии «Франческа да Римини» и увертюры-фантазии «Ромео и Джульетта». Как пишет исследователь творчества Джона Кранко, Марина Кацева, «в его спектакле нет ни одной лишней детали. Всё работает на замысел, всё связано в один узел, расплетать который и значит пройти за автором проделанный им путь». Для руководства Сан-Францисского Балета и труппы постановка «Онегина» стала исполнением  их давнишней мечты.

Постановка перенесена на калифорнийскую землю признанными специалистами  «по Кранко», Рейдом Андерсоном и Джейн Боурне. Им помогали пять репетиторов,  в спектаклях принимали участие три четверти труппы плюс практиканты и студенты Хореографического училища.. Декорации и костюмы создавались под руководством Санто Локвасто. Постановка потребовала от участников спектаклей не только технически совершенного танца, но и  серьёзной психологической проработки создаваемых образов. Для участия в «Онегине» театр подготовил четыре состава ведущих солистов.

Ещё до начала репетиций участники спектаклей бросились читать российскую святыню, пушкинского «Евгения Онегина», кто в переводах, а кто – на русском, включая тех, кто знал наизусть отрывки и даже главы из романа. Многих из них волновал вопрос, возможно ли передать в танце сцену письма Татьяны, сцену дуэли и т.п. Однако история жизни этого балета на сценах мира  вселяла надежду на успешное преодоление всех трудностей.

Я побывал на премьере этого произведения в нашем Театре Балета.

Сцена в саду у дома Лариных, госпожа Ларина (Марилен Олсон), её младшая дочь Ольга (Клара Блэнко) и няня (Эллен Роус Хаммел) предаются воспоминаниям о прошлом. Мимика, жесты и простые движения. Появляются молодой поэт Владимир Ленский (Геннадий Недвигин), обручённый с Ольгой, и  его друг из Санкт-Петербурга, Евгений Онегин (Витор Луиз), которому надоела великосветская суета и который ищет отдохновения в провинции. На Татьяну Ларину (Мария Кочеткова), начитавшуюся романтических историй, появление элегантного незнакомца, столь отличного от всех окружавших её людей, произвело неизгладимое впечатление,  она влюбилась в него с первого взгляда, тогда как Онегин  увидел в Татьяне лишь наивную провинциалку, слишком увлечённую романтическими сюжетами.

Как счастлив Ленский!  Он раскован, лёгок, каждое его движение совершенно и демонстрирует счастье и радость жизни. При виде Ольги он преображается, глаза его излучают любовь. Счастлива и Ольга. Клара Блэнко воздушна и в дуэтах с Недвигиным демонстрирует акробатику, которой могут позавидовать профессиональные акробаты. После её выступлений в «Онегине» она и другая исполнительница партии Ольги,  Дорес Андре, были переведены из кордебалета в солистки.

Кранко гениально решил сцену письма Татьяны. Татьяна лихорадочно пишет письмо-признание Онегину и в полудрёме её воображение рисует встречу с Онегиным, который возникает из полутьмы. Они оба счастливы, увлечены друг другом и преисполнены веры в прекрасное будущее. Их дуэт – один из самых волнующих эпизодов спектакля. Для осуществления этой сцены понадобилась дублёрша (воображаемая Татьяна ), роль которой исполнила Кэролин Уилсон.

День рождения Татьяны. Онегин тоже в числе приглашённых и находится в состоянии раздражения: скука, сплетни, да к тому же ещё и письмо девчонки с её полудетской любовью. Он находит место и время для встречи и объяснения с Татьяной. Она подавлена, а Онегин ещё более раздражён. Все эти события и эмоции демонстрируются с помощью сугубо балетных и чрезвычайно выразительных средств. В этой сцене впервые появляется князь Гремин. Раздражённый Онегин, желая досадить Ленскому, начинает флиртовать с Ольгой, а легкомысленная Ольга с удовольствием включается в эту игру.

И тут нужно отметить, как Недвигин провёл эту сцену. Ленский прибывает на бал в превосходном настроении: он любит и любим. Он не может понять, что происходит, и пытается разрядить обстановку, приглашая Ольгу на танец. Получив отказ, он мечется в отчаянии, а затем даёт пощёчины Онегину и вызывает его на дуэль. Попытки хозяев и гостей помирить бывших друзей безрезультатны. Все эти градации настроений сделаны очень тонко и чётко и вызвали  сопереживание и у меня, и у зала. Сцена дуэли достаточно мимоходна и невыразительна, Ленский погибает, но сомневаюсь, что можно было найти балетный и более выразительный вариант этой сцены.

Бал в Петербурге, где впервые после трагических событий встречаются Евгений и Татьяна, драматически не представлял особого труда для постановщиков, так как большинство событий  происходило на фоне танцев. Появляется князь Гремин с супругой, в которой Евгений узнаёт Татьяну. Онегин в смятении: он понял, какую ошибку совершил, отвергнув в прошлом любовь девушки. В последней сцене Татьяна читает письмо Онегина, в котором тот признаётся в любви к ней. Появляется и сам Онегин, происходит щемящее душу объяснение, в котором Татьяна признаётся в том, что продолжает любить Онегина, но настаивает, чтобы он навсегда оставил её в покое.

Я почти ничего не сказал об исполнении Кочетковой партии Татьяны, а между тем, это большая удача молодой балерины. Её блестящая техника позволяет ей быть необыкновенно естественной и выразительной во всех критических обстоятельствах жизни её героини. Знакомство с Онегиным; воображаемое ею признание в любви в сцене письма; её растерянность в сцене бала у Лариных; а каким взглядом она «одарила» Онегина после дуэли! Кочеткова не только подтвердила свой высокий класс балетного мастерства, но и  заявила о себе как замечательная драматическая актриса.

Прекрасным актёром показал себя и Геннадий Недвигин. Светловолосый, подтянутый молодой человек с аристократическими манерами, мягкий, обаятельный  и безукоризненно техничный… Можно подумать, что это с него писал Пушкин образ Ленского.

Технически прекрасно исполнил роль Онегина бразилец Витор Луиз. Он -единственный участник спектакля, который прежде в прошлом танцевал (в Рио-де- Жанейро) в балете «Онегин», причём исполнял уже обе партии, Ленского и Онегина. Опыт помог ему в создании образа Онегина. Хотелось бы всё же отметить, что его герой был, как мне показалось, менее аристократичным, чем хотелось бы.

Постановщики Рейд Андерсон и Джейн Боурне создали отличный спектакль, при этом решительно отстаивая авторские права Джона Кранко. Но за более чем 45 лет после кончины замечательного хореографа балетное искусство и, в особенности, мужской танец, претерпели значительные изменения, обогатившись новым опытом и новыми идеями. Представляется, что использование этих достижений могло бы существенно  улучшить сцены с участием кордебалета, и не только кордебалета…

Но сослагательное наклонение здесь вряд ли уместно.

«Онегин» стал замечательным подарком для нашей труппы и для публики к открытию балетного сезона

                                                                               Х.АНАТОЛЬЕВ

                                                                               Сан-Франциско