Кто прав?

Антитеза романа «Кто виноват?»

(Конец 2010-х, Миннеаполис, США)

– Это последний визг моды, самоуправляемая машина. Хотите на ней прокатиться?

– Нет, – ответил Сэм, – в них слишком много автоматики, а я боюсь доверять свою жизнь компьютеру.

– В современном мире без него не обойтись, – возразила женщина.

– Без него можно, а вот без человека нельзя. Вы слышали, что недавно на одну из таких игрушек наехала каталка для укладки асфальта и смяла ее в лепешку? Водитель бы этого не допустил.

– Или сам бы оказался внутри лепешки, – возразила она и, протянув руку, добавила: – Меня зовут Эбони.

– Сэм, – ответил он, подумав, что этой женщине больше подошло бы имя Шоколадка, а если уж ее назвали Эбони, то надо было добавить Флауэр. И тогда получился бы черный цветок, Эбони Флауэр.

– Значит, вы не хотите прокатиться? – спросила Эбони Флауэр.

– Нет.

Она пожала плечами и вернулась к себе, а он зашел в комнату отдыха, включил телевизор и начал щелкать пультом управления. Увидев комментатора, говорившего о пробках на главных магистралях города, Сэм перестал нажимать на кнопки, но дослушать его не успел: к нему быстрым шагом приближалась Эбони. Ее было не узнать, она вся пылала и из черного цветка превратилась в красную фурию. Остановившись напротив Сэма, она быстро заговорила:

– По этому каналу показывают только фальшивые новости, а все комментаторы там – расисты и исламофобы. Наши покупатели ненавидят FOX, и если вы хотите узнать, что действительно происходит, то переключите на CNN.

– А я ненавижу CNN, – ответил он, – и не очень понимаю, какое отношение расизм имеет к ситуации на дороге.

– Имеет, – отрезала Эбони, выключила телевизор и, резко развернувшись, вышла, а он посмотрел вокруг. В комнате было всего два человека: аккуратная старушка, которая отложила журнал мод и с интересом следила за происходящим, и молодой мужчина, который сосредоточенно глядел на экран своего лэптопа и что-то быстро печатал. Сэм налил себе кофе, сел в кресло и стал не торопясь размешивать сахар.

«Где ее клиенты, которые ненавидят FOX? – подумал он. – Да и вообще, почему она мне указывает, что смотреть. Пусть она своих детей воспитывает, а я уже вырос из коротких штанишек».

Он встал и направился к Эбони. При ближайшем рассмотрении она оказалась совсем не похожей на цветок: большие очки, увеличивающие глаза до карикатурной величины, безвкусная полосатая блузка и торчащие, как локаторы, уши.

– Я не понял, почему вы мне говорили о клиентах, которые ненавидят FOX, – сказал он. – Сейчас я ваш клиент, а я хочу смотреть именно эту программу.

– Но в комнате, кроме вас, есть и другие люди, а им это может не понравиться.

– Вы их спрашивали?

– Мне не надо спрашивать, я и так знаю.

– А я не знаю, пойдемте и спросим.

– У меня нет времени, я на работе.

– Минуту назад вы тоже были на работе, однако нашли время, чтобы оставить свой пост и выключить телевизор.

– Да, нашла, а теперь мне некогда.

– Кто дал вам право решать, что здесь можно смотреть, а что нельзя? – спросил Сэм, все более раздражаясь.

– Вы можете смотреть все что угодно, – вмешалась секретарша, которая сидела за соседним столом и слышала их перепалку.

– Спасибо за разрешение, – ответил Сэм, повернувшись к ней, – но я хочу услышать это от менеджера. Где его найти?

Секретарша указала на кабинет-аквариум, который располагался чуть выше уровня шоу-рум. На двери висела табличка «Джон Маккензи».

Когда Сэм рассказал ему, что произошло, Джон надел на свою продувную физиономию озабоченное выражение и заявил, что этого больше не повторится.

– Еще бы, – сказал Сэм, – ведь если ваши сотрудники будут так себя вести, вы лишитесь половины покупателей.

– Я приношу вам свои искренние извинения.

– Извиняться должна ваша сотрудница, – Сэм посмотрел на Эбони, которую хорошо было видно из кабинета.

– Даю вам слово, что очень серьезно с ней поговорю, – пообещал Маккензи.

– Обязательно поговорите, но я все-таки хочу, чтобы она передо мной извинилась.

– Я это уже сделал. Неужели вам одного извинения недостаточно?

– Вполне достаточно, если оно исходит от провинившегося.

Менеджер почувствовал, что уговорить Сэма не удастся, и, набрав номер секретарши, сказал:

– Марша, позови, пожалуйста, Эбони ко мне.

Сделал он это неохотно: недавно началась очередная кампания за расовое и сексуальное равноправие, и хотя в данном случае Эбони была неправа, конфликтовать с негритянкой при существующих обстоятельствах было бы глупо. Да он и не собирался этого делать, тем более что он не любил крайности. Обладая талантом обходить острые углы, он говорил людям только то, что они хотели услышать. Именно поэтому он стал одним из лучших сейлсменов, а потом и менеджером. Неделю назад, для того чтобы показать, как быстро он реагирует на требования времени, он специально для Эбони создал должность сейлсвумен первой категории. Это ничего не изменило: она, как и раньше, получала зарплату пропорционально количеству проданных машин, но на бумаге все выглядело лучше некуда. И вот теперь он оказался между молотом и наковальней: с одной стороны – недовольный покупатель, с другой – сотрудница, которую при нынешней ситуации невозможно заставить извиниться. Он и секретарше позвонил в надежде, что она уговорит Эбони уйти домой. Ведь Марша – его жена, а они слишком давно живут вместе и хорошо чувствуют друг друга.

Через минуту в его кабинете зазвонил телефон. Он снял трубку, выслушал говорившего и поднял глаза на Сэма:

– Эбони плохо себя чувствует. Она взяла отгул и поехала к врачу, но даю вам слово, что в ближайшее время я отправлю ее на курсы по толерантности, а сейчас, если хотите, можете вернуться в комнату отдыха и смотреть любую программу.

– А вдруг там будут недовольные?

– Хорошо, я пойду с вами, – сказал Маккензи.

Когда они спускались в шоу-рум, Сэм увидел, как секретарша входила в комнату отдыха. Через несколько секунд туда зашел и он с Джоном. Марши там уже не было, а старушка опять отложила журнал мод и с интересом смотрела на вошедших. Она как будто чего-то ждала. Сэм непроизвольно отвернулся и обратился к молодому человеку:

– Вы не возражаете, если я включу FOX news?

Парень поднял голову, посмотрел на него отсутствующим взглядом и махнул рукой, как бы говоря: «Делайте что хотите, только не мешайте мне работать», а потом опять стал что-то быстро печатать на своем лэптопе.

– Вот видите, – сказал Сэм менеджеру, – никакой ненависти к FOX.

– Да, – согласился Маккензи.

– А почему вы меня не спрашиваете? – обратилась старушка к Сэму.

– А вы против? – спросил менеджер.

– В общем нет, но я бы предпочла CNN.

– Очень хорошо, – быстро сказал Джон, – тогда сделаем так: пять минут будем смотреть CNN, как хотите вы, – он заискивающе улыбнулся старушке, – а пять минут FOX, как хотите вы, – он повернулся к Сэму и также угодливо улыбнулся ему. – Надеюсь, вы разрешите даме начать?

– Нет, – ответил Сэм.

– Тогда воспользуемся старым способом, – менеджер достал из кармана монету, подбросил ее и спросил:

– Орел или решка?

– Орел, – сказал Сэм.

– Это все равно, – заметил Маккензи, – я взял монету с двумя орлами, вот, смотрите, – он протянул руку вперед и разжал кулак. Сверху оказалась решка.

– Ай-ай-ай, – с притворным сожалением запричитал Маккензи, – ошибся. Оказывается, это была монета с двумя решками. Но в следующий раз обещаю, что вы будете первым, – он приложил руку к груди, церемонно поклонился Сэму и нажал на пульте управления кнопку «вкл», но экран телевизора остался темным. Джон еще несколько раз безрезультатно надавил на кнопку и, изобразив на своей плутоватой физиономии недоумение, сказал: – Не понимаю, что произошло.

А Сэм понял. Недаром секретарша побывала в комнате отдыха. Времени у нее было немного, и, скорее всего, она просто выдернула шнур из розетки. Сэм уже собрался проверить свою гипотезу, но в этот момент объявили, что его машина готова.

***

«Мафия, – думал он по дороге домой, – с ними бесполезно ругаться, все равно останешься в дураках. Наверняка еще до диверсии с телевизором Марша позвонила в цех и потребовала, чтобы его машину срочно оттуда вывезли. Может, в машине и масло не успели сменить, черт их знает. Спорить с ними себе дороже. Тейлор попытался, и вон что из этого вышло».

***

Тейлор Бреннон был его сотрудником. Неделю назад он ехал на работу по скоростной дороге, которую заблокировала группа демонстрантов из Black Lives Matter, поэтому в офис попал только к обеду. Как и другие программисты, он имел свободный график, часто работал из дома и никто не следил за тем, сколько времени он проводит в офисе. От него требовали результат. Он прекрасно знал это и тем не менее подробно описал происшествие на дороге. Имейл он отправил всем работникам фирмы, приложив к нему несколько фотографий с места события. В тот же день письмо и фото попали в миннесотское отделение NAACP (National Association for the Advancement of Colored People). Там посчитали, что то и другое оскорбляет достоинство афроамериканцев, и потребовали от руководства компании принять меры. Тейлора уволили, а когда Сэм выразил хозяину свое недовольство, тот сказал:

– Сейчас время такое, ничего не поделаешь. Если бы я не отреагировал на жалобу, от нас могли уйти заказчики. Сам знаешь, в стране идет кампания, остановить которую невозможно. Надо переждать, а со временем все встанет на свои места.

– Вы Тейлору так и сказали?

– Нет, ему я так не сказал, а тебе говорю и надеюсь, что ты меня поймешь и распространяться о нашем разговоре не будешь.

– Не буду, – ответил Сэм и постарался забыть о неприятном происшествии, но сегодняшнее столкновение напомнило ему о нем, и он позвонил своему бывшему сотруднику. После обычного приветствия Тейлор сообщил, что он уже был на нескольких интервью и, наверно, скоро получит работу, а пока готовится к суду.

– С кем? – спросил Сэм.

– С твоей компанией.

– За что же ты нас собираешься судить?

– Адвокат сказал, что в моем имейле нет ничего расистского. Меня не имели права увольнять, а поэтому должны уплатить мне крупную сумму за моральный и материальный ущерб.

– Ты что, серьезно?

– Вполне, так шефу и передай. Ты ведь для этого звонишь?

– Нет.

– А для чего?

И Сэм рассказал про свое столкновение на дилерстве.

– Что же ты собираешься делать? – спросил Тейлор.

– Ничего, я просто хотел с тобой поделиться, думал, что тебе это будет интересно.

– Мне было бы интересно, если бы Эбони перед тобой извинилась.

– Может, менеджер ее и заставит, – сказал Сэм.

– Всенепременно, – язвительно ответил Тейлор, – она пришлет тебе свои извинения в заказном письме на гербовой бумаге с личной печатью президента.

– Не исключено.

– Исключено! Для этого надо приложить усилия. Само к тебе ничто не придет.

– Может, и придет, посмотрим.

– Не придет, тут и смотреть нечего.

– Не придет и не надо, переживу, – Сэм уже жалел, что рассказал другу о своих неприятностях и хотел поскорее закруглить разговор.

– Эх ты, – сказал Тейлор, – тебе в физиономию плюют, а ты только утираешься.

– Никто мне не плюет, а бороться за всеобщую справедливость у меня нет времени. Я пока еще работаю, а ты борись. Флаг тебе в руки.

– Поборюсь, кто-то ведь должен это делать, – сказал Тейлор и положил трубку.

Ни в какой суд на свою бывшую компанию он не подавал, ни с каким адвокатом не советовался. Ему тоже не хотелось тратить нервы на судебные разбирательства, тем более что у него действительно было несколько интервью. Но сейчас делать ему было нечего. Он подошел к шкафу, нашел подарок отца – майку с лозунгом «Трамп опять сделает Америку великой» и бейсбольную шапочку с той же надписью. Бросив все это в машину, он поехал на дилерство.

Эбони он увидел сразу. Она была единственной негритянкой, стол которой находился рядом с комнатой отдыха. Бреннон натянул на себя майку, надел шапочку и, подойдя к ее столу, поздоровался. Она подняла голову от компьютера, увидела надпись на майке и покраснела.

– Я хочу купить самоуправляемую машину, – сказал Тейлор, – не могли бы вы мне помочь?

– Я занята, – ответила она, – обратитесь к кому-нибудь другому. Кажется, Джим свободен, – она указала на стол своего коллеги.

– Вы не хотите меня обслуживать, потому что на мне эта майка?

– Нет, потому что мне надо в туалет, – сказала Эбони поднимаясь.

– Ничего, я подожду.

– Не надо ждать, обратитесь к Джиму. Он специалист по новым машинам.

– Но я слышал, что вы в них тоже разбираетесь. Во всяком случае, именно это вы говорили пару дней назад моему другу. Помните, тому, который хотел посмотреть FOX news.

Эбони сверкнула на Тейлора глазами, сильно увеличенными линзами очков, и прошла мимо.

Тейлор последовал за ней и стал за колонной, а когда через несколько минут она вышла, улыбаясь, двинулся ей навстречу. Она резко повернулась и опять скрылась в туалете, а вскоре к Тейлору подошла Марша и сказала, что с ним хочет поговорить менеджер.

– Если он хочет, пусть сам ко мне подойдет, – ответил Тейлор.

Через минуту около него появился Маккензи.

– Меня зовут Джон, я менеджер дилерства, – сказал он, – Эбони плохо себя чувствует, она с утра была нездорова. Я вам подыщу другого сейлсмена. Ведь для вас главное, чтобы машина вам понравилась, правда?

– Правда.

– Какую модель вы предпочитаете?

– Об этом я как раз и хотел поговорить с Эбони.

– Но вы же сами видите, – он указал рукой на туалет.

– Ничего, я подожду.

– Зачем, у нас много других сейлсменов.

– Я хочу убедиться, что вы одинаково хорошо обслуживаете людей с разными политическими взглядами. Несколько дней назад моему другу не разрешили здесь смотреть FOX, а сегодня ваша работница убежала от меня только потому, что я ношу эту майку. Это похоже на дискриминацию. Я думаю обратиться в FOX. Пусть они пришлют сюда журналиста и сами во всем разберутся.

– Давайте попробуем обойтись без прессы, – сказал Маккензи, – пойдемте ко мне в кабинет. Там мы сможем спокойно поговорить.

Тейлор посмотрел на него, подумал немного и кивнул.

***

Через несколько дней Сэм опять позвонил своему бывшему сотруднику.

– Мне прислали из дилерства коробку конфет с письмом и извинениями от Эбони, – похвастал он, – Конечно, не на гербовой бумаге и без печати, но все равно приятно. Наверно, менеджер с ней все-таки поговорил.

– Я просто в этом уверен, – ответил Тейлор.

 Эбони (ebony) – «черный».

Уважаемые читатели!

Если вам понравилось это произведение, вы можете приобрести книги автора.

«11 сентября и другие рассказы»; подзаголовок книги – «Сцены провинциальной жизни русской эмиграции в Америке» – точно описывает ее содержание.

«В Старом Свете»; роман попал в лонг-лист литературной премии им. И.А. Бунина в 2015 г. В нем рассказывается о жизни однокурсников – Бориса Когана, Саши Иванова и Володи Муханова, которые учились в институте в 70-е годы прошлого века. Студенческая жизнь друзей проходила бурно и весело: Саша собирал автомобиль, у Бори возник роман с преподавательницей, а Володя играл в студенческом театре. Потом пути их разошлись, а много лет спустя, когда Саша узнал о предстоящей эмиграции друга, он сделал ему подарок, который Борис обнаружил только после пересечения границы…

«Римские каникулы»; в книгу включены рассказы, описывающие жизнь эмигрантов из бывшего Советского Союза. Два произведения сборника попали в короткий список литературных конкурсов им. О’Генри и М. Алданова.

Книги можно заказать у автора, написав ему по адресу: Vladimir Lifson, 12535, 49th ave. North, Plymouth, MN55442

Также можно отправить имейл: v_vladmeli@mail.ru.

Цена с пересылкой – $15.

Владимир ВЛАДМЕЛИ