Что было, что будет…

Вот и наступил очередной новый год. Две тысячи двенадцатый. От Рождества Христова. Нет смысла говорить о том, что все сказанное весьма условно – у народов, относящихся к другим культурам, нежели берущих начало от христианства, все по-иному. Но нам, привыкшим именно к этому летоисчислению, пристало сегодня поговорить о том, что было, и, как всем хотелось бы, узнать – что будет. Или хотя бы попытаться это сделать.

Магия круглых дат заставляет обращать внимание на последние цифры годов. Ну, вот, хотя бы, сто лет назад, 1912. Ни школьный, ни вузовский курсы истории не оставили в памяти бывших граждан СССР ничего памятного. Девятьсот пятый – первая русская революция, Порт-Артур, Цусима. Четырнадцатый – начало мировой войны. Между ними – пробел. А между тем, в 1912 году Иосиф Джугашвили окончательно принимает псевдоним «Сталин», под которым этот человек оставил в своей стране, да и во всем мире, такие следы, которые и по сей день еще не зажили. В этом году потерпел крушение корабль «Титаник», о чем ныне знают лишь благодаря фильму. В Петербурге началось издание газеты «Правда», а в Китае создана партия «Гоминьдан». В Европе разразилась первая (и далеко не последняя) Балканская война. Родился Ким Ир Сен, чей внук недавно заступил на пост очередного вождя Северной Кореи. А никому ныне не известный Элиу Рут получил в 1912 голу Нобелевскую премию «За усилия по укреплению мира в западном полушарии». Всего за два года до Первой мировой войны.

Так вот, о войнах. Две мировые войны за сто лет – многовато как будто. Каждая из них унесла миллионы жизней. После каждой из них человечество ужасалось: как же это так, такой подъем промышленности, технологий, наук, такой расцвет искусств, повсеместное торжество гуманизма, и вдруг – буквально озверение какое-то, тотальная ненависть, как такое возможно? Всякий раз казалось, что отныне просто невозможно допустить подобное. Ну и что? Да. Третьей мировой, такой, по крайней мере, какими были первые две, действительно, не произошло по сей день, но и только. Войны, пусть и не объединенные названием «мировая», продолжаются. Государства, народы, сообщества, конфессии, да мало ли как можно назвать нынешних комбатантов, ведут непримиримую вооруженную борьбу по всему миру.

Есть ли этому объяснение? Есть, и их множество. У каждой стороны – свое. Но имеются и некоторые общие положения, под которые эти объяснения подпадают. Ведь должно же быть что-то, за что люди воюют. Пусть и не совсем по собственной инициативе, но, наверняка, лозунги, провозглашаемые правительствами, элитами, вождями, главарями, в общем, называйте как хотите инициаторов, находят в людях некий отклик.

В качестве одного из объяснений можно рассмотреть концепцию, согласно которой главными ныне являются, с одной стороны, глобализация, а с другой – сопротивление ей. Глобализация – явление, проистекающее в течение последних двух-трех сотен лет. Это все, что связано с протестантской реформацией и сопутствующими ей явлениями – промышленной революцией, развитием финансов, становлением государств в нынешнем понимании этого слова, а также межгосударственных союзов и образований. Это то, что мы до сих пор имеем в качестве модели современного мира. Так называемый антиглобализм является главным и непримиримейшим оппонентом породившему его явлению.

Здесь мы сталкиваемся с неким парадоксом: если внимательно всмотреться в причины не только прошедших двух мировых войн, но и в причину нынешних глобальных противостояний, то мы с несомненной определенностью увидим, что главное во всех этих случаях – борьба различных глобализаторских проектов. И, если один из них – западный, тот, что развивался естественным образом, в течение столетий, то другие, противостоявшие ему, были скороспелыми, созданными искусственно, хотя и имевшими на своей стороне миллионы сторонников.

Но чем дальше, тем парадоксов больше. Если западный проект поддерживало и поддерживает почти всегда примерно одинаковое количество участников, и состав их почти не меняется, то на противной стороне постоянно возникают некоторые флуктуации. В 1917 году Россия выходит из состава Антанты и заключает с Германией сепаратный мир. Вторая мировая начинается вообще странно – среди западных стран оказывается Россия. Которая после победы над нацистами становится противником Запада в «холодной войне». И привлекает на свою сторону до тех пор не участвовавшие в мировой игре страны «третьего мира».

Во всем этом можно разобраться, поняв, что западному глобализаторскому проекту, лишенному внешней идеологизированности (кроме, разве что идей свободы и частной инициативы, сколько бы над этим ни издевались), всегда противостоят группы государств, отнюдь не лишенные глобализаторских замашек, но камуфлирующих эти замашки «великими идеями». У Германии это «пангерманизм», у коммунистов – мировая революция. А у нынешних антиглобалистов, как бы ни пытались скрыть истину их идеологи, это уничтожение западной модели как таковой. На этой основе объединяются и левые интеллектуалы, и анархисты, и «евразийцы». Но главной движущей силой антиглобализма на данном этапе является ислам. Он же и пожнет плоды победы в том случае, если таковая состоится.

Прогноз, как видим, плох. На что надеяться? Как это ни смешно может звучать, надеяться надо на мать, так сказать, природу, породившую человека и вложившую в него нечто фундаментальное. Есть проект, доказавший на практике свою жизнеспособность. Ни один из других, радикально идеологизированных проектов, до сих пор не показал своих преимуществ. Стало быть, за первым – будущее. Отстоять его может быть непросто. Но такое уже случалось. Так будет и на этот раз.