Моника Левински нашла виноватого
Звучит как тема для нового анекдота: Моника Левинскм, партнерша Билла Клинтона по сексуальному скандалу конца 90-х, под влиянием движения #MeToo пересматривает свое отношение к “динамике власти и привычных утверждений”. Все, кто смотрел передачи телевидения и читал газеты в 1998 г., хорошо помнят обстоятельства дела, счастливое лицо юной Моники, обнимающей президента, и ее откровения с подругой о сочных деталях отношений со “скользким Билли”.
В своем эссе для журнала Vanity Fair Моника рассказала, что страдает от посттравматического синдрома со времен связи с Биллом Клинтоном. «Теперь я вижу, насколько проблематичным было то, что мы оба оказались в ситуации, в которой возник вопрос взаимного согласия… Дорога, которая привела нас к этому моменту, была загромождена намеренным злоупотреблением властью, занимаемым постом (Билла Клинтона) и соответствующими привилегиями», – добавила Моника. Выходит, решение Левински вступить в сексуальные отношения с Клинтоном было принято под психологическим давлением его высокой должности.
Все это не является чем-то необычным: людям вообще свойственно возвращаться в памяти к событиям своего прошлого, анализировать и переоценивать их – если бы не одно обстоятельство. Сообщая эту информацию, Vanity Fair, CNN и некоторые другие СМИ не замечают очевидной комичности ситуации. Активная, взрослая (24 года) и безусловно добровольная участница интимных отношений с президентом Клинтоном своим заявлением практически дискредитирует движение #MeToo. Если хотя бы некоторые его представительницы были “принуждены” к интимным отношениям в той же форме, что и Моника, в очередной раз проявляется фальшь многих (хотя, возможно, и не всех) обвинений против известных личностей. Это означает, что вполне взрослые, нередко весьма образованные и абсолютно вменяемые женщины утверждают, что они были не готовы отвечать за свои действия 20–30 лет назад. И, увы, не готовы и сейчас.
В нынешних “прозрениях“ Моники напрашивается параллель с утверждениями левых о постоянно имеющей место виновности кого (или чего) угодно в совершении преступления, кроме самого преступника (разумеется, только в случае преступлений, совершенных представителями т.н. непривилегированных слоев населения). Например, обвинения предъявляются обществу, среде обитания или всему социальному устройству. Конечно, участницы #MeToo не совершали никаких преступлений – кроме, возможно, сознательного или бессознательного лжесвидетельства со стороны некоторых из них. Но в понимании левых любая ответственность нередко возлагается не на реального виновника события, а на условия окружающей среды.
Моника Левински утверждает, что в 1997 г. на нее повлияло высокое положение Билла Клинтона. Встает вопрос: а чем вообще руководствуются женщины, да и мужчины тоже, при выборе партнера по отношениям? Внешним видом, обаянием, способностями к содержанию семьи, наличием средств и да, положением в обществе. Что же в этом ненормального и где тут принуждение? Может быть, имело место принуждение страхом? Неужели можно всерьез утверждать, что Моника потеряла бы свою временную должность интерна в Белом доме, отказав президенту в интиме?
Впрочем, перекладывание ответственности с подлинных виновников на обстоятельства, активно поощряемое левыми СМИ, уже не может никого удивить.
Григорий ПИСАРЕВСКИЙ
