Политтехнология поддавков

Как известно, все новое на свете – будь то результат научного поиска или озарения художника – постепенно утрачивает свою новизну и уникальность и становится привычным и общедоступным. Открытые в ХХ веке полупроводники тиражируются в миллионах компьютеров, сотканные вручную в древнем Египте ковры воспроизводятся тысячами станков по всему миру. Научные изобретения и произведения искусства постепенно становятся объектами технологии массового производства.

Вплоть до Второй мировой войны политология считалась наукой, а дипломатия – искусством. Политики от Талейрана до Витте владели и тем, и другим. После войны, а особенно после ухода со сцены личностей калибра Черчилля и Де Голля, в мире наступило “прозрение”: а чем, собственно, политика отличается от других видов человеческой деятельности? Не пора ли и в ней перейти от кустарного производства к конвейерному?

Подобно утвердившемуся в послевоенной архитектуре функционализму, в политике первичным становится утилитарно-практическое содержание, а дипломатическая форма лишь обслуживает его, утрачивая самостоятельное значение. Само понятие политики сводится к последовательному решению набора практических задач, то есть к технологии, точнее – к политтехнологии.

Новый, сугубо прагматичный подход распространился так же быстро, как модные в то время плащи “болонья”. Бурное развитие политтехнологий породило появление огромного числа политтехнологов, для трудоустройства которых во всем мире были созданы сотни институтов, центров, академий, фондов и тому подобных организаций. Некоторые из них действительно занимаются аналитической работой, результаты которой помогают власти ориентироваться в политическом поле. Другие, что называется, создают “политологический фон”, публикуя разнообразные отчеты, доклады и бюллетени.

В Советском Союзе политология, подобно генетике, долгое вреня считалась буржуазной лженаукой. Зато с началом перестройки, а особенно после распада СССР, Россия быстро догнала и даже перегнала Запад. Там появились такие политтехнологии, которые не снились ни Америке, ни Европе. Что, в частности, продемонстрировала скандально известная передача власти от Ельцина к Путину, организованная Березовским & Co.

Появилось множество политологических центров и фондов по образу и подобию западных. Правда, в отсутствие демократии, в условиях жесткой вертикальной власти они стали выполнять не аналитические, а откровенно имиджевые функции, то есть попросту обслуживать нанявшую их власть, внедряя в сознание общества заказанный образ правящей группы или отдельных ее членов.

Именно с такой целью в декабре 1999 года, то есть непосредственно перед приходом к власти Путинa, при правительстве РФ был создан так называемый фонд «Центр стратегических разработок» (ЦСР). Как видим, Владимир Владимирович еще до своего первого президентства, будучи премьером, дальновидно заботился о своем политическом лице и не жалел народные деньги на свою политическую косметику. Он справедливо рассудил, что, в конце концов, самому же народу на него, гламурного, смотреть приятнее будет. Это доверчивым россиянам было невдомек, а он-то уже тогда знал, что его светлым обликом придется любоваться не одно десятилетие.

Однако деятельность ЦСР к народу прямого отношения не имеет, поскольку его отчеты обычные люди никогда не читают, – ведь это не спортивные результаты и не скандальная хроника. Обладающие реальной властью политики, для которых, по идее, эти отчеты составляются, их не читают тем более, поскольку опираются на выводы своих собственных, специально нанятых политтехнологов-профессионалов, не нуждающихся в публичной вывеске. Сам Путин эти доклады тоже не читает, поскольку за прошедшее десятилетие он как политик сильно возмужал и без всяких советчиков прекрасно управляет Россией в ручном режиме. Попросту говоря, эти отчеты вообще никто не читает, разве что журналисты дергают оттуда цитаты на злобу дня.

По этому поводу мне вспоминается дипломный проект студента-механика из архива моего родного института. Я листал его в поисках какой-то схемы, плавно скользя глазами по стандартному, много раз переписанному вместе с орфографическими ошибками из проекта в проект тексту, как вдруг одна фраза заставила меня вздрогнуть от неожиданности. Цитировать ее затруднительно из-за обилия нецензурщины, так что приходится уповать на воображение читателя. Схематически фраза выглядела так: “Поскольку эту […] все равно никто читать не будет, то ведущий вал этой […] молотилки […] не из стали, а из дерева, а вместо смазочного масла […] в редуктор песка». Далее текст вновь потек без сучка и задоринки.

Как видно из приведенного примера, не стоит априори отвергать даже самое, на первый взгляд, скучное чтение – оно может оказаться весьма познавательным. Этот вывод в полной мере относится к последнему докладу ЦСР, озаглавленному “Движущие силы и перспективы политической трансформации России”. Читать его нормальному человеку трудно, – не из-за сложности изложенных в нем мыслей, а из-за его наукообразия и вязкого, как сливочная карамель, новояза. Взять хотя бы самое начало: “По своим последствиям рокировка тандема  выходит далеко за пределы формальной перестановки высших должностных лиц. Влияние принятого решения на общественные настроения нуждается в социологической проверке, но уже сейчас обращает внимание асимметричный характер его последствий. Они не тождественны школьному правилу арифметики, гласящему, что от перемены мест слагаемых сумма не меняется. Судя по всему, совокупный политический бренд тандема в результате рокировки понес невосполнимые потери.”

Сложно, правда? Приходится, шевеля губами, вчитываться в текст и самому себе шепотом переводить. Но сумевший отвлечься от стиля и постигший смысл написанного читатель будет вознагражден. Ведь по тексту выходит, что российский народ наконец-то почувствовал себя обманутым и обиделся. И вздрогнул от гнева, осознав беспримерную наглость и бесстыдство произведенной властью рокировки. И разуверился в “тандеме”, в результате чего популярность последнего пошла вниз, опровергая незыблемые правила арифметики, так как получается, что М+П – это меньше, чем П+М (под П и М понимаются соответственно Путин и Медведев, что согласуется как с заглавными буквами их фамилий, так и с применяемыми к ним в народе обозначениями).

Читаем далее. “Рокировка тандема обнажила политическую несамостоятельность Медведева и лишила его качеств, которых ожидают от консолидирующего лидера общероссийского масштаба. Можно предположить, что персональный бренд Медведева как политический актив утратил самостоятельную ценность и ныне ослабляет, а не усиливает власть.”

Получается парадоксальная вещь – если бы Медведев остался президентом, то его политическая несамостоятельность так и не была бы обнажена.  Возникает ощущение, что ЦСР позволил себе подобные оценки лишь после того, как П уволил М из президентов. Это подтверждается в следующем пассаже доклада: “Имиджевые потери тандема в результате рокировки невосполнимы, поскольку поддержка, утраченная Медведевым, не передается Путину и ослабляет совокупную политическую базу тандема.” Стоит отметить, что жаргонное слово “тандем” употребляется в докладе без кавычек, как если бы оно было общеупотребимым политологическим термином.

Далее идет анализ того, к чему все это может привести. Например, если ЕР получит 70%, то это будет воспринято не как свидетельство популярности партии, а как доказательство обмана на выборах. Показан рост протестных настроений, рост числа людей, готовых выйти на улицы. Ну и так далее, вплоть до развала партии и размывания власти, если принцип тандема будет сохранен.

Правда, свежо, смело, если не сказать – революционно? Особенно если учесть, что документ составлен организацией, созданной для поддержки Путина. Ощущение революционности доклада усиливается, когда узнаешь из прессы, что в “Единой России” он был воспринят с недоумением и даже с раздражением. Значит, не по заказу написан, раз он не устраивает партию власти! Блогосфера начинает активно обсуждать доклад, выказывая респект его смельчакам-авторам и гадая, чьей подковерной борьбой он вызван к жизни. При виде заинтересованных комментариев обычных людей чувство сенсационности происходящего достигает своего апогея.

Ощущая в груди холодок восторга, хочется спросить: неужели свершилось? Неужели нашлись в России люди, ставящие интересы страны выше личных, и либерально мыслящая интеллигенция, наконец, бросила перчатку деспотии правящего режима?

Однако, беззаботно подставив лицо дующим из России свежим ветрам перемен, очень скоро начинаешь ощущать на ушах легкую тяжесть, словно там ненавязчиво повисают принесенные этим самым ветром макаронные изделия.

При более внимательном рассмотрении доклада начинаешь понимать, что он посвящен лишь критике Медведева и тандема в целом, но практически не затрагивает имиджа лично Путина. Наоборот – отделяет Дмитрия Анатольевича от Владимира Владимировича, как муху от котлеты. Вдруг вспоминаешь, что и слово “тандем” было впервые произнесено именно младшим президентом, пытавшимся в какой-то момент оправдать свою слабость. Кроме того, возникает закономерный вопрос: почему этот доклад появился именно сейчас – прямо перед выборами в российскую Думу? И мог ли он вообще появиться на свет, если бы портил Путину предвыборную “картину маслом”?

Конечно, нет. Осознав это, начинаешь понимать простую вещь – доклад этот написан всего лишь для обоснования возврата к единоличной власти Путина. Все содержащиеся в нем таблицы и графики, статистические выкладки, заумные логические построения и глубокомысленные выводы служат одной-единственной примитивной цели укрепления авторитарной власти, которая, как известно, не нуждается ни в каких аналитических отчетах, а попросту мочит неугодных в сортире.

В России “особенности национальной политики” таковы, что в высшем эшелоне власти играют не в какие-то высокоинтеллектуальные политические шахматы, а в игру попроще – в политтехнологические поддавки национальному лидеру. А если кого-то не устраивают правила этой игры, то ВВП переходит на всем понятных “чапаевцев”. Помните, как в детстве – пум-пум, вражеские шашки летят за пределы доски, и наши одерживают быструю и убедительную победу.

Таких партий за одиннадцать лет правления Путиным сыграно множество. В последней из них за пределами доски оказался Медведев, продолжающий по инерции крутить задние педали осиротевшего тандема, руль которого ему так и не удалось подержать. Обещанное ему премьерство ничего не меняет, поскольку президент Медведев при премьере Путине – это, хоть и формальная, но все же фигура, а премьер Медведев при президенте Путине – это даже не ноль, это величина отрицательная. Нам преподан еще один урок постсоветской арифметики: (П – М) оказывается больше, чем (П + М).

К сожалению, в игре в поддавки участвуют не только политтехнологи на жалованье, но и большая часть россиян, демонстрирующая свое фирменное молчаливое долготерпение. К еще бoльшему сожалению, в поддавки с Путиным играют и многие западные лидеры, в частности – президент Обама. Повсеместно культивируемый прагматичный стиль в политике просто не оставляет места все более архаично выглядящим общечеловеческим ценностям. Ну, типа там не укради, не посади безвинно… Разумеется, гораздо практичнее пройти мимо утопающего, чем попытаться его спасти, ведь при спасении можно намочить штаны, подхватить насморк, а то и самому утопнуть. Вот только можно ли гордиться такой практичностью? И не в ней ли кроется одна из причин сотрясающих планету кризисов?

Нельзя бесконечно упрощать политический дискурс. Ловкость барыги-политтехнолога не в состоянии заменить выкладки ученого-политолога и искусство дипломата. Конечно, шорты практичнее кринолина, но в приличное заведение в них просто не пустят.

Медведев уйдет в историю как самый ничтожный российский правитель и неизбежно растворится в путинской свите. Соответственно, концентрация российской власти увеличится, а значит, возрастет и ее повелевающая сила. Слово “тандем” стремительно исчезнет из политического лексикона, а то и вовсе станет ругательным. Нелепый велосипед с двумя парами педалей обречен ржаветь в и без того захламленном гараже российской истории. Покатались – и хватит.

Антон ГЕЙН