Киндер-сюрприз от короля Салмана

Король Саудовской Аравии Салман совершенно неожиданно для его подданных, да и для всего мира, назначил наследником престола своего 31-летнего сына Мохаммеда вместо его тезки, 57-летнего племянника Мохаммеда бин-Наифа.

Нынешнему монарху почти 82 года, и его здоровье оставляет желать лучшего. Доподлинно известно, что он перенес инсульт и, по слухам, страдает целым рядом серьезных заболеваний. В общем, практически с начала правления Салмана (а с тех пор прошло всего чуть больше двух лет) было очевидно, что его каденция продлится недолго. Нельзя исключать, что он решит отойти от дел в ближайшее время. Смена наследника престола в государстве, являющемся лидером арабского мира, – важнейшее событие не только для региона, но и для всей мировой политики. Тем более что будущий король очень молод, а значит, если все пройдет без эксцессов, сможет править на протяжении целых десятилетий. В связи с этим личность Мохаммеда бин-Салмана, который к началу 2015 года был лишь одним из десятков, если не сотен принцев первой линии в многотысячной королевской семье, представляет особый интерес. С одной стороны, информации о нем не так уж и много, с другой, активная политическая деятельность в качестве правой руки короля в течение последних двух с небольшим лет говорит о наследнике весьма немало.

В отличие от большинства монархий прошлого, в СА до сих пор не было принято, чтобы отцу наследовал сын. Именно поэтому королевством, начиная с 1953 года, правят сыновья его основателя Абдул-Азиза. После нынешнего короля на престол должен был взойти его племянник, который успел заслужить весьма высокий политический авторитет в качестве министра внутренних дел. То, что целая ветвь королевской семьи неожиданно лишилась тронных перспектив, не могло не вызвать неудовольствия у ее многочисленных сторонников. Да и назначение молодого человека вместо того, кто пользуется авторитетом и старше на 26 лет, не может быть воспринято в таком обществе, как саудовское, с большим пониманием. Мохаммед, кстати, даже не старший сын короля. Чтобы сохранить хорошую мину при плохой игре, Салман постановил, что наследником нового наследника должен стать представитель уже другой ветви. Правда, в свете возраста Мохаммеда очевидно, что на данный момент это не более чем формальность. Как бы там ни было, событие, которое в соседнем Иране, враждебном СА, назвали переворотом, состоялось. Теперь Мохаммед, в последние два года во многом определявший внешнюю и внутреннюю политику своего государства, вероятно, будет определять ее и в течение ближайших десятилетий. При этом по-настоящему резких и резонансных шагов, совершенных в значительной степени или полностью под влиянием молодого принца, являющегося министром обороны и курирующим экономическую стратегию, за очень короткий срок вполне хватило бы и на длительное правление.

Вот лишь неполный их перечень: во главе широкой коалиции СА начала военные действия в Йемене против альянса, ведомого проиранскими хуситами; Эр-Рияд полностью разорвал отношения с Ираном, а недавно пошел на беспрецедентную конфронтацию с Катаром; Ливану из-за повышенного влияния «Хизбаллы» было отказано в масштабной военной помощи, причем на том этапе, когда были практически подписаны контракты с иностранными поставщиками оружия. Наконец, по сравнению с каденцией предыдущего президента США Барака Обамы были установлены гораздо более тесные отношения с Вашингтоном, что нашло свое отражение во время недавнего визита Дональда Трампа в Эр-Рияд. В отношениях с США и с Москвой роль нового наследника особенно велика. Он встречался с Трампом в Вашингтоне и в конце мая наведывался в Москву. Правда, было все это еще до «переворота». До середины июля должен состояться первый визит короля Салмана в Москву. Сторонам есть что обсудить: ситуация в Сирии и Йемене, отношения с Катаром и Ираном, их совместные попытки приподнять цены на нефть. О чем удастся договориться и удастся ли вообще, покажет время, но почти не сомневаюсь, что именно новый наследник будет играть ключевую роль в саудовской делегации.

Родился Мохаммед в городе Джидда в 1985 году от третьей по счету жены нынешнего короля, Фахды. Изучал право в Университете им. Короля Сауда. Женат (единожды), отец четверых детей. На государственных постах с 2009 года. Однако лишь с 2012 года, когда скончался наследный принц Наиф и наследником стал нынешний король, Мохаммед, бывший правой рукой и советником отца, наконец-то вышел на авансцену. Вначале он возглавил офис наследного принца, а вскоре получил должность министра. Когда в конце января 2015 года, после смерти Абдаллы, королевский трон занял Салман, Мохаммед оказался на должности министра обороны, стал генсеком королевского суда, а также председателем комитета по экономическому развитию. Так в его руках оказались сосредоточены важнейшие должности и направления. Задним числом несложно предположить, что король изначально замышлял комбинацию с назначением сына наследником. Не сразу это было сделано, скорее всего, потому, что не лезло бы в тот момент ни в какие ворота. И в самом деле: новый король, которому под 80, назначает наследником сына моложе 30, да еще и без опыта работы на высоких должностях. После того как опыт был за два года поднабран, а сам Мохаммед неплохо освоился в местной политике, Салман решил, что время поджимает, больше тянуть нельзя. Недавний наследник, Мохаммед бин-Наиф, лишился не только этого титула, но и должности главы МВД, однако (по крайней мере, на словах) высказал согласие с решением короля.

Итак, на смену старикам к власти в СА приходит молодое поколение. Очень молодое. Нет сомнений, что на фоне динамически меняющейся ситуации в регионе это сулит большие перемены.

Насколько большие, станет ясно после официального восхождения Мохаммеда на престол, когда он полностью освоится в новом качестве. Вызовы же перед ним стоят сложнейшие, если не сказать – невыполнимые, причем уже сейчас. Один из них – амбициозная программа экономического развития, запланированная до 2030 года. На фоне падения цен на энергоносители желание саудовских властей слезть с нефтяной иглы выглядит логичным. Озвучены грандиозные планы в целом ряде сфер, но вот как все это будет выглядеть на практике, большой вопрос. При наличии очень специфических общественно-экономических традиций крайне непросто совершить колоссальный прыжок в развитии: кое-что не купить даже за большие деньги. Ну а если в связи с нефтяными котировками денег становится меньше, осуществление мечтаний выглядит еще более трудным.

Йеменскую кампанию Эр-Рияда, а по сути молодого министра обороны, трудно назвать очень успешной. Да, саудовцам сотоварищи удалось обезопасить Южный Йемен от хуситов, однако дальнейшее продвижение коалиции, вопреки бравурным заявлениям, происходит довольно медленно. Непосредственно армия королевства проявила себя далеко не с лучшей стороны, несмотря на наличие новейшей западной техники. Свидетельством тому – многочисленные успешные операции хуситов и их видеорепортажи с мест боев. Почти не сомневаюсь, что, начиная кампанию, Эр-Рияд рассчитывал на лучшие результаты, чем те, что были достигнуты.

Если говорить о взглядах принца Мохаммеда, это, в первую очередь, резкая антииранская направленность. Свидетельством тому – и политика СА в бытность его министром обороны, и собственные заявления принца.

Так, в одном из своих немногочисленных интервью он сказал, что в отличие от других стран с Ираном, при его нынешнем радикальном режиме, не может быть никаких точек соприкосновения. Прозвучала в его устах и не особо завуалированная угроза в адрес Тегерана. В том же интервью саудовскому телевидению Мохаммед сказал, что его страна является основной целью иранской экспансии, и добавил: «Мы не станем дожидаться, пока противостояние придет на территорию СА. Мы будем действовать так, чтобы оно пришло к ним, в Иран, а не в СА». Осознание угрозы, исходящей от режима аятолл, является общим как для СА, так и для Израиля. Неудивительно, что именно в бытность Мохаммеда у руля из различных источников поступает все больше информации об укрепляющихся негласных связях королевства с еврейским государством. Правда, в свете особой деликатности информации такого рода что-то более-менее подробное всплывает крайне редко.

Свидетельством решительности нового наследника и важнейшим тестом для него как политика стал и продолжит оставаться кризис, развернувшийся вокруг Катара. В отличие от предыдущих стычек с Дохой, которые либо разрешались кулуарно, либо хотя бы частично разруливались, на этот раз Эр-Рияд с союзниками решили идти до конца. Об этом говорит даже не беспрецедентный бойкот с фактической блокадой маленького эмирата, а ультимативные требования, предъявленные Дохе. 22 июня в прессу был слит список из 13 пунктов, представленный четырьмя его основными оппонентами: СА, Египтом, ОАЭ и Бахрейном. Среди них – сворачивание отношений с Ираном, закрытие телекомпании «Аль-Джазира», турецкой военной базы в Катаре, прекращение связей с различными исламистскими движениями, от «Хизбаллы» до «Братьев-мусульман», выдача граждан четырех перечисленных стран, подозреваемых в подрывной деятельности, непредоставление катарского гражданства и депортация остальных граждан этих стран, находящихся в Катаре, и т.д. и т.п. Некоторые требования настолько унизительны, что их принятие станет для Катара капитуляцией. С другой стороны, если авторы ультиматума от них отступятся, они потеряют свое лицо всерьез и надолго, что в нашем регионе крайне нежелательно. Коалиция обвинила в сливе информации о 10-дневном ультиматуме именно Доху, параллельно с заявлением, что достижение договоренностей из-за предания документа гласности станет значительно более трудной задачей.

В отличие от президента Трампа, фактически одобрившего эту атаку на Катар как на поддерживающий терроризм, Госдепартамент выступил с критикой происходящего, заявив о растущих сомнениях по поводу предпринимаемых шагов.

Так что ситуация обещает оставаться нескучной, тем более что в свете бойкота и возникших серьезнейших проблем все больше вопросов возникает касательно проведения в Катаре столь знакового события, как чемпионат мира по футболу в 2022 году. Строительных материалов, необходимых на продолжение подготовки к этому событию, судя по поступающей информации, в стране осталось меньше чем на три месяца работ. Срыв чемпионата мира станет для властей эмирата тяжелейшим имиджевым ударом, и то, что данный фактор фактически используется оппонентами в качестве рычага давления, удивлять не должно.

Газета «Новости недели», Тель-Авив, информационный партнер газеты «Кстати»

Давид ШАРП