Странный, странный Ленчик

Продолжение. Начало Часть 1,  Часть 2,  Часть 3, Часть 4, Часть 5

ЮНОСТЬ

Прошла в «родном» детдоме. Школа – работа в заводи – рынок – спальня. В клубе по субботам показывали старые фильмы, иногда самодеятельность, пошлые разговоры подростков. Убили Вовку-бугая, пописали троих ребят, в том числе смазливого Половникова (ах, Лена-Лена!). Паша после больницы был отчислен. В пятнадцать лет Лёня познал то, что только в детдоме легко доставалось одиноким и обездоленным, не считалось здесь ни пороком, ни позорным явлением. «Наши девочки дают». В этом не было ничего особенного.

«Любовь» девочки Кати его захватила, но это было не то чистое и нежное чувство, которое в нём возожгла прелестная Леночка. Были и другие девочки. Те, кто жили с ней в одной комнате, как-то прочитали её письмо. Лена с мамой и её новым  мужем живут в городе Николаеве. Лена поступила в пединститут. Учится хорошо. Не то что Лёнчик, он учился посредственно.

Вот и он окончил десять классов, его выпустили из детдома, направили  работать в трест  Укрэлектросеть, дали общежитие. Но это был уже новый Лёнчик. А новый предпочёл снять комнатку неподалёку от заветной заводи. «Фабрики – рабочим, землю – крестьянам, общежития – безынициативным!»

Два года через поля и веси прокладывала их бригада высоковольтные линии по милой сердцу житомирской земле. Проводили трассировку, бурили, забивали и бетонировали пасынки, смонтированные опоры поднимали трактором, ломами скручивали десятимиллиметровую контровку, намертво спекая смолёные опоры с пасынками. Тут несовершеннолетние, вооружась кошками и нарушая трудовой кодекс, лезли на мачты, затягивали  тросом конец провода на мачту, укрепляли полиспаст с эталонным грузом, трактор начинал медленный перебор и натяжение провода. Это занимало то полчаса, то час и более. Сидеть на столбе скучно, юные покорители высот это время предпочитали проводить, лёжа на травке. Затем опять к облакам, полиспаст на деление вниз, зажать провод струбциной нижней чашки гирлянды, законтрить, спустить полиспаст, за ним – своё бренное тело. Последнее проделывали с шиком. Какая тут техника безопасности, здравый смысл начисто игнорировался!

По части лихости Лёнчик не уступал товарищам. Уступая им в росте и массе, он явно превосходил их в рассудительности, активности, деловитости. Не сразу, но его стали выделять и ребята, и начальство.

Ему можно было доверить работу, его назначали старшим при переезде молодёжи на новый участок. После работы он не валялся в вагончике, как большинство. Сварит для бригады суп или уху, притом наловит рыбы там, где местным давно не доставалось. В этом он обладал особым нюхом. Лихо жарил картошку, варил каши, овощные рагу. Старшие часто корили юнцов: «Лопать любите, почистили хотя бы картошку». Лёнчик никогда на этом не настаивал, делал всё один и молча, был доброжелателен, улыбался, его ни разу не видели раздражённым или недовольным. Продукты, приправы покупал за свои деньги, кормил бригаду и улыбался. Его любили, достаточно было любого из их бригады спросить, кто твой друг, и в ответ услышать неизменное: «Лёничка Лурьев».

Ходит он по земле родной, электрифицирует её в меру возможностей Укрэлектросети, никто о нём не думает, не помнит, что где-то в глуши тянет на фермы и в тёмные колхозы чудо-провода, из которых истекает новое, яркое, манящее  бытие, некий забытый всеми Лёнчик сотоварищи. Забытый! На всей огромной планете никому нет дела до Леонида Лурье, никто о нём не знает, никому он не нужен. Кроме одного, инициалы которого В.К., имя – военный комиссариат.

И отправился Лёнчик справлять свою священную обязанность – защищать  Родину.

Отправился он в войска связи. Отдельная рота быстрого оповещения. И здесь ему тоже несказанно повезло. Семейная обстановка, «хамовка от пуза», нет строевой, политзанятий, не требуется повседневного соблюдения формы. Летом  в спортивных костюмах, в том числе и на боевом дежурстве, автомат один – для осуществляющего обход антенного поля. Свои обязанности он понимал весьма мутно, да и сейчас не может объяснить, для чего они сидели в белорусском лесу, 16 человек на 8 гектарах земли, ели-пили и так и не передали ни одного стратегического сигнала тревоги от штаба А штабу Б. И почему эти штабы не могли быть на прямой связи, зачем им понадобился посредник? Ну да ладно. Слава Богу, наш герой приятно прожил два года в вооружённых силах, но в конце возникла проблема: куда девать себя?

К тому времени Лёнчика полюбили, каждый хотел с ним дружить, каждый звал в свои края после окончания службы. Победил Костя Желобов, с большой убедительностью описавший красоты родного Крыма, голубое небо над синим морем, санатории, полные юных отдыхающих, солнце триста дней в году и… Да что говорить! В Крым! Даёшь всесоюзную здравницу!

В Симферополе вскоре поступил вне конкурса в техникум радиоэлектроники и телевизионной техники. Три года неизнурительного учения, и Лёнчик – техник по ремонту в телеателье и муж Саши Желобовой, сестры боевого товарища, девушки не очень привлекательной, но свежей и рассудительной. Женой Саша оказалась хорошей, отменно вела хозяйство и родила ему, как по заказу, мальчика, затем и девочку. Не работала, зачем? Работал Лёнчик.

Он очень быстро понял до тонкостей устройство телевизора, освоил ремонт и главный принцип: не обдирай клиента, больше заработаешь. Сканируя город Симферополь с большой сумкой, он через полгода-год уже давал, говоря языком профессионалов, три плана. Один относил в ателье, два Сашеньке. Место в ателье – на доске почёта, дома – в супружеской постели. Свояк и друг Костик поделился секретом.

– Приходишь в дом клиента официально, с накладной, деньги отдаёшь в кассу без навара. А делаешь так: осмотрел, ремонт небольшой. Говоришь: «Дело очень сложное, везите в ателье, срок ремонта десять дней». А машину нанимать два раза, а десять дней без телевизора? И хозяева сразу: «Дорогой, мы заплатим, только сделайте здесь, уж не обидим». Вот и левый доход, загашник от жены.

– А мой секрет проще, Костик. Делаю всё по прейскуранту, ни копейки сверх. Оставляю телефон и адрес, звоните, мол, прямо, друзьям сообщайте. Клиентов столько, что приходится вертеться и по вечерам, и в выходные. Тоже левый доход прямо в загашник. Сашеньке.

– Не, Лёнька, мне это не подходит, незаконно это.

Лёнька приносил домой примерно четыре не средние, а считавшиеся хорошими в то время в стране зарплаты. Но сие лишь начало!

Существовала загадочная и могущественная организация «Союзаттракцион». Она-то и обратила пристальное внимание на маленького рыжего паренька, честно и быстро ремонтирующего телевизоры. Дело в том, что эта «контора» держала по всей стране десятки тысяч игральных автоматов. Из них несколько сотен в Крыму, в городе же Симферополе – не один десяток. В состав этих замечательных машин тотального полезного времяпровождения нередко входили телемониторы. Их-то и согласился ремонтировать Лёнчик.

ЗРЕЛОСТЬ

Каждый год праздновали 1 Мая, 9 Мая, 7 Ноября, 5 декабря. А уж после самого любимого народом праздника, Нового года, действительно начинался новый год. Снова ежедневная рутинная работа, короткий вечерний отдых, нечастые ночные ласки.

Рутина жизни не засасывала Лёнчика, он любил работу, семью. Однообразие жизни было атрибутом её устойчивости, надёжности, вселяло надежду на то их будущее, о котором у него не было конкретных мечтаний, но которое внутренне всегда присутствовало, мысленно подразумевалось.

Его аналитический ум и Саша ему подсказали – пора купить автомобиль. Первое – потому, что можно значительно сократить время на передвижения и тем увеличить заработок. Второе – «Ах, машина! Ездить на море, в магазины, вечером прокатиться. Это престижно. Это прикольно!»

Второй вывод его аналитического органа: автоматный бизнес в Крыму если ещё не рушится, то уже в упадке.

Игральные автоматы, выпускавшиеся указом Совмина в качестве ширпотреба  нашими уникальными предприятиями ВПК, были надёжны, дуракостойки, почти безотказны, с хорошим дизайном, продуманной программой и бездарным, без фантазии обслуживающим персоналом. Граждане СССР, особенно пионерского и  комсомольского возрастов, а также все без исключения после традиционного принятия стакана-двух национального напитка, обожали эти интеллектуальные и военно-патриотические игры. Сколько восторгов вызывали залпы по кораблям врага в аттракционе «Морской бой» или «Атака субмарины», а «Воздушный бой» или «Скачки» – это буря эмоций. И всё за 15 копеек. А эти монетки охранялись пломбой, эти монетки пересчитывались счётчиком. Попробуй позарься на эти жалкие копейки – вмиг залетишь, не обрадуешься. Да и было бы из-за чего! Поэтому почти половина автоматов была неисправна. То монету перекосило в приёмнике, а пионеры за это били бессловесную машину кулаками, затем ногами, то где-то окислились или разошлись контакты, сгорел предохранитель. Никто не хотел о них думать. Никто, кроме Лёньки. Ремонтируя мониторы, меняя лампы и кинескопы, он изучал устройство, подсчитывал возможности. Когда всё понял, всё рассчитал, решился пойти механиком по обслуживанию, то есть взять под свою ответственность десяток автоматов и обеспечивать государству план, то есть запланированную недельную выручку. Идея: работать не с 9 до 6 с часовам перерывом, а с 9 до 10 вечера без перерыва. В эти дополнительные часы выручка вдвое больше дневной, а хронометраж проходил в утренние часы, не ожидалось даже плановой выручки. Вторая и третья проблемы – приобрести промбиратор, как у инкассаторов, и заказать приспособление для переустановки счётчика. Дело техники.

Деньги полились рекой, но он почти не бывал дома. Большие деньги требуют большого труда, большого старания, глубоких размышлений. Кто есть капиталист в автоматном бизнесе? Ловец человеков.

Есть две схемы. Либо сеть (автоматов) движется навстречу косяку клиентов, либо сеть (тех же автоматов) неподвижна, косяк идёт прямо в её объятия. Долго одни и те же автоматы не захватывают в должной степени одних и тех же клиентов. Пропадает новизна ощущений, а с нею – желание разменять свой рубль на пятнадцатикопеечные монеты, «пятнашки».

Крым – конгломерат курортов, небольших поселений, санаториев, турбаз и всего такого, что пропускает сквозь себя тысячи человеков со взорами,  алчущими развлечений. Их взоры в конце концов упираются в игральные чудища, самое невинное времяпровождение. Крым работал по второй схеме, наиболее в данном случае комфортной. Сиди на берегу тёплого моря, в плавках, посетители тоже в купальных костюмах. С утра допоздна звенят монетки, скатываясь в свои контейнеры. А так называемый техник по обслуживанию, загорелый, с твёрдым взглядом уверенного в себе и своём будущем человека, время от времени походя заглядывает в своё заведение, справляется с выработанной обыденностью, как дела, у своего кассира и идёт на пляж, в кафе или в ресторанчик пообедать.

Даже непроницательному читателю нет нужды объяснять, что такие места стоят дорого, даются по знакомству и освобождаются редко.

Но не одним Крымом жив предприимчивый человек.

Есть ещё с десяток захолустных городков на побережье Чёрного и Азовского морей, куда граждане огромной страны со средним доходом привозят деток своих погреться на солнышке, окунуться в целебные воды и вдохнуть целебный воздух юга. Маленьких детей привозят молодые мамы, а молодые мамы, сами понимаете, это наша специальность.

Пансионаты Крыма Лёнчику ещё предстояло завоевать. А пока он изобрёл способ мобилизации игральной техники. На свалке приобрёл остов троллейбуса, отсутствующие стёкла заменили металлическими листами, подобрали надёжные составляющие ходовой части, в кабине водителя – касса и кабинет, в салоне – восемь автоматов. Тягловая сила – собственные «жигули». За рулём – улыбающийся Лёнчик.

А время не стоит на месте. Деньги, заработанные «непосильным трудом», росли в геометрической прогрессии, хотя Лёнчик исправно платил за место, давал кесарево кому положено (начальнику). Этот бурный рост количественного благосостояния несколько озадачивал, но что было делать? Пришлось смириться, тем более что о прогрессиях он и в школе ничего не знал.

По нынешним меркам он давно был миллионером и был принят в клуб этих умных старичков, монстров советских времён. Они и посоветовали переписать всё имущество на жену, детей, родственников.

Родственники были  у  жены. Его машина, квартира, дом у моря, сберкнижки перешли к Сашеньке. Были ещё так называемые «на предъявителя» и «загашники».

Единственный человек, с которым Лёнчик делился всем, что знал, был  друг, брат Сашеньки Костик. Лёнчик и его сделал миллионером. И у Костика был дом в Коктебеле, и парк автоматов, и автомобиль, и набитый техникой троллейбус. Не было у Кости лишь Лёнькиного спокойного отношения к бизнесу как к работе, без ажиотажа и эмоциональных взрывов. Они дружили, не чаяли друг в друге души.

Перестройка внесла в их души мир и покой, а в их кошельки – неожиданные супердоходы. Разрешена была аренда, в том числе игральных автоматов. Пломбы, счётчики, инкассаторы канули в Лету. Какая свобода для криминала! Суммы за аренду, понятно, по хронометражу, то есть договорные.

Однако взалкали и перманентно алчущие. Всем захотелось вкусить от того пирога, который не умели печь. Жив был ещё ОБХСС.

И – первый ошеломляющий удар! Загребли Костика. Что-то где-то кому-то не дал. «Нахамил парень», – сказали Лёньке наверху.

-Так что делать? Заплатим. Скажите, сколько.

– Видишь ли, Лёнчик, мы не шантрапа, серьёзные люди, коммунисты. Да и много нас. Так что решили брать всё, под корень.

– Да нет у Костика никакого имущества. Гол как сокол!

– Кто ж не знает. Всё в основном на жене. Так ведь муж-жена – одна сатана, то есть семья. Конфискуем под ноль. Мотай на ус, Леонид, я тебе друг, перевожусь в Москву, ещё пригодимся друг другу.

– Как же работать, когда над головой топор?

– Конфискации не избежать. Костику ты можешь сделать срок условный, ты заплатишь, мы закроем очи, подарим волю. А топор над головой? Ты своей жене доверяешь?

– Больше чем себе!

– Тогда просто. Развод. Не прыгай, фиктивный развод. Продолжаешь спать в своей постели, растить своих деток.

Сказано – сделано!

Через неделю Лёнчик говорит жене:

– Сашуля, дай мне тридцать тысяч, есть возможность взять автоматы нового поколения. Что смотришь? Поторопись, надо ехать.

– Столько денег на автоматы? Нет, дорогой. Да и машины нет на месте. Сынок с друзьями поехал к морю.

– Как поехал? Машина не его. Без прав?

– На машину я ему дала доверенность. Это ведь моя машина! И права ребёнку купила. Деньги есть.

– Машина, значит, уже не моя? Вы её, что ли, покупали? За ваши деньги? Там, кстати, за сиденьем спрятан пакет, в нём 29 тысяч. Эти деньги я сейчас должен отвезти в Ялту. Это богатый шанс. Мне дают первый в Крыму агрегат, в котором  вырабатывается пепси-кола из порошка, охлаждается и за 20 копеек выдаётся в одноразовом стаканчике, уже газированная. Да здесь мало кто вообще пробовал эту пепси. Аппарат итальянский, дизайн потрясный. И место мне дают на пляже в Коктебеле. Один этот аппарат за два года заработает нам на виллу, ту, что генерал  Субботин мне готов уступить. Ты пойми, деньги в машине. Молодые найдут и утащат.

– Не беспокойся, Леонид, денег там уже нет. И зачем они тебе? У тебя ни дома, ни семьи. Могу тебе организовать жильё на киче, бесплатное. Поэтому тебе совет: катись и радуйся, что дёшево отделался. Я и так столько лет терпела тебя, недомерка. Теперь я – женщина. С моими средствами я выйду за красавца, какого выберу. Ещё раз – катись и постарайся, чтоб я тебя не видела и не слышала. Хотя алименты будешь присылать. Детей ведь кормить надо.

Продолжение следует

Владимир ТАЙХ