Давно минувшее

Более 200 лет тому назад болгарские беженцы основали под городом Николаевом, что в устье Южного Буга, село Терновку. В 1904 году там родился мой отец.

Предыдущие дети в семье умирали в младенчестве, решено было обмануть судьбу и «продать» отца цыганам. Торжественно через дверь за деньги его передали на руки цыганке, затем через окно тайком забрали обратно. Для изменения внешности в ухо была вдета серьга, которую отец некоторое время носил. Все было сделано правильно, так как отец вырос здоровым и сильным. Когда дядя в виде шутки предложил пятилетнему мальчику переставить ведро с песком с пола на табурет, отец, к удивлению присутствующих, выполнил это с удовольствием. Правда, пришлось обратиться затем к знахарке, чтобы заговорить грыжу.

Своего отца мой папа не помнил. Когда он был совсем маленьким, как-то ночью в окно билась птица  – вестник несчастья. На другой день мой молодой дедушка в корчме неосторожно упрекнул приятеля за привычку выпивать за чужой счет, тот ударил дедушку ножом. Убийце присудили год церковного покаяния, бабушка снова вышла замуж. Своего отчима отец очень любил, тот привил ему любовь к знаниям. Умер отчим еще крепким стариком, от столбняка – поранил руку, выкапывая старую яблоню в саду.

До 14 лет отец посещал гимназию, после революции гимназия закрылась. В 16 лет отец купил на толкучке у белогвардейского офицера многотомный словарь Брокгауза, прочел в нем все медицинские статьи. Соседки даже советовались с отцом по сугубо женским вопросам. В Николаеве ему удалось окончить Институт народного образования, дипломная работа была по биологической самоочистке рек. Затем отец подался в Ленинградский университет учиться на химика. По пути он имел аудиенцию в Ростове у Васила Коларова – видного деятеля Коминтерна, болгарина. Тот уговаривал отца вернуться и стать директором национальной болгарской школы (такая тогда была политика). Отцу удалось от предложения отбиться, настаивая на своей тяге к  науке.

Перед войной отец защитил кандидатскую на тему «Запаздывание воспламенения дизельных топлив в двигателях» (кое-что много позже я без ссылки, по-родственному, использовал для своих работ по диэлектрическому пробою).

В Ленинграде перед войной родился мой старший брат, а после войны, уже в Москве, появился я, на людей посмотреть и себя показать. Кстати, я не раз слышал, как отец разговаривал с бабушкой на болгарском, еще узнал от него некоторые специфические выражения и поговорки. Когда, будучи в Болгарии, я поделился своими познаниями с тамошним знакомым Чавдаром Кожухаровым, он очень смеялся, сказал, что звучит все очень метко, но грубо, в Болгарии так давно не говорят. Чавдар рассказывал, что его отец, оперный певец, дружил с российским певцом Михайловым, но не мог вспомнить имя. Я напомнил: «Максим Дормидонтович», чем его очень обрадовал.

Иван СЕРБИНОВ
Саннивейл