Репортаж из снежного плена
«Чего это вас перед бураном принесло?» – изумилась соседка, выглянувшая из окна, когда я подкатил в пятницу к до му. Хорошо, конечно, было бы пересидеть буран в городе, где есть кому выкопать тебя из сугроба. Но деревушка наша стоит в лесу, провода, по американской традиции, не зарыты в землю, а протянуты поверху, и, если на них упадет ветка, в доме надолго вырубится электричество, а с ним и нагреватель в подвале. […]
«Чего это вас перед бураном принесло?» – изумилась соседка, выглянувшая из окна, когда я подкатил в пятницу к до му.
Хорошо, конечно, было бы пересидеть буран в городе, где есть кому выкопать тебя из сугроба.
Но деревушка наша стоит в лесу, провода, по американской традиции, не зарыты в землю, а протянуты поверху, и, если на них упадет ветка, в доме надолго вырубится электричество, а с ним и нагреватель в подвале. Трубы скоро полопаются. Вот я и спешил в деревню развести огонь в буржуйке.
Лютой прошлой зимой я сжег трехлетний запас дров и в последние месяцы создавал новые поленницы столь самозабвенно, что испортил две бензопилы элитной марки Stihl.
Слава Богу, приятель спилил на местном винограднике пару гигантских кленов и оставил их мне.
Клен хорош тем, что легко колется, хотя горит не так жарко, как дуб или береза. В наших краях у него также тот недостаток, что его любят термиты, которые как-то сожрали у меня полстены.
Когда снег сойдет, приятель спилит дуб, который тоже обещает подарить мне. Сегодня, впрочем, такое впечатление, что снег не сойдет никогда.
С утра московский приятель, чей папа редактировал собрание сочинений Сталина, написал мне: «Слышал про ваш снегопад. Раскупили всю туалетную бумагу, молоко и презервативы? Интересный набор. У нас прежде всего раскупили бы водку».
В пятницу вечером я заехал в огромный простонародный универмаг Walmart купить бечевки, чтобы закрепить накренившуюся поленницу.
Авосек с презервативами не видел. Наверное, уже смели и пользуются.
Народ также скупил всю соль, которой здесь посыпают дороги в снегопад, и разбирал оставшиеся мешки с песком по $3.98. Я тоже прихватил два.
Это происходило на Лонг-Айленде, который являет собой исполинскую песчаную косу, выдающуюся вправо от Нью-Йорка в Атлантический океан. Вроде бы мы живем на миллионах тонн песка, но покупаем его в универмаге. Странно и чудовищно.
Народ, в основном, вез к кассам пластиковые бутыли с водой, молоко и местный хлеб, который, прямо скажем, на любителя. Очевидно, селяне не прочли советы, которые распространяла перед бураном пресса. Она призывала не запасать перед стихийными бедствиями хлеб и молоко, потому что они «быстро портятся и нуждаются в холодильни ке».
Вместо этого СМИ рекомендовали запасаться арахисовым маслом, которое «содержит много протеина и хранится месяцами», консервами, авокадо, питьевой водой, крэкерами, орехами и мультивитаминами.
Универмаг выставил груду электрогенераторов по $550 штука, но при мне ни одного не взяли.
Лично я зарядил мобильник, достал фонарик и отыскал свечи, которые так и не пригодились.
По дороге в деревню я завернул на Брайтон-Бич в популярный гастроном Tastes of Russia и запасся русской кулинарией американского изготовления и венгерской салями PIK, которая, как арахисовое масло, долго не портится.
В воскресенье утром я выполз на минуту из дома, чтобы сфотографировать его со стороны, и оказался в белом безмолвии, настолько тотальном, что оно резало ухо. Особенно после того, как над деревней сутки стоял рев ураганных ветров, а ветки деревьев громко бились о стены и крышу.
«Разгребусь – спилю», – с ненавистью решил я.
Потом я рассмотрел крышу в солнечном свете и понял, что зря грешил на растительность. Часть кровли снесло, но не ветками, а ветром.
Все равно спилю.
До сих пор в эту зиму у нас не было ни снежинки. В пятницу я в последний раз выглянул за дверь в полночь и ни малейшего снега не наблюдал. Не было ни гроша и вдруг такой алтын.
Среди ночи ветер заревел, как свора товарных составов, дом угрожающе затрясся и не переставал дрожать следующие сутки. В субботу утром я проснулся среди белоснежных сугробов, которые продолжали расти на глазах до вечера. В ночь на воскресенье ветер умер так же внезапно, как родился.
Нью-йорские власти запретили ездить на машинах. Местная полиция твитнула: «Если вы будете на дороге после 14.30, мы вас арестуем».
У нас такой опасности нет. Уже середина дня, отметил я, но окрестный мастеровой, которого мы наняли убирать снег с дороги, все не едет. Так что трафик в деревне минимальный. С утра проехал один внедорожник.
Когда нынешний мэр Нью-Йорка прогрессист Билл Деблазио пришел к власти, в его первый буран жители богатых районов Манхэттена жаловались, что снегоуборочные машины едут к ним в последнюю очередь, и подозревали, что мэр намеренно ущемляет буржуинов.
Быть может, наш снегоуборщик тоже запаздывает по классовым соображениям, грешным делом подумал я.
Уборщик пожаловал лишь поздно вечером.
На фоне голубых вод Атлантики, на берегу которой стоит наша деревня, сугробы выглядят сейчас диковато. Куски моей кровли валяются у соседского мусорного бака.
Пейзаж после битвы.
Фото автора
Владимир КОЗЛОВСКИЙ
