Голландская и фламандская живопись из собрания супругов Оттерлу

Эйк де Мол ван Оттерлу родился в Голландии, в Амстердаме, в 1937 году. Он приехал в Америку учиться, поступил в Гарвардскую школу бизнеса, а затем получил работу в Phoenix Mutual Life Insurance. Роз-Мари Джакобс родилась в 1945 году в Бельгии, в городе Кинруи. Она приехала в Америку в 1967 году в качестве няни, потом работала секретаршей в Merrill Lynch, где и познакомилась с Эйком Оттерлу. Когда-то Голландия и Бельгия были частью одной страны. В XVII веке эта страна разделилась: север (нынешняя Голландия) принял Реформацию, а юг (нынешняя Бельгия) остался католическим. Однако в XX веке религиозные разногласия не помешала бельгийке и голландцу найти друг друга.

Через год после свадьбы Эйк Оттерлу с партнерами основал новую инвестиционную фирму и, как я понимаю, именно после этого стал интересоваться вложением денег в произведения искусства. Никакой страсти к искусству ни у него, ни у

Роз-Мари, похоже, до того не было. Дом супругов Оттерлу был украшен гравюрами на спортивные темы, а участок земли возле дома – несколькими старинными экипажами.

Дело решило знакомство с Питером Саттоном, куратором Музея изящных искусств в Бостоне. Учитывая происхождение супругов, Саттон предложил им тему: живопись Голландии и Фламандии. Понятно, не современная живопись, речь ведь шла о вложении денег. Выбран был XVII век, Золотой век голландского искусства.

Питер Саттон ввел супругов Оттерлу в круг коллекционеров, познакомил их с серьезными дилерами, представил аукционистам. Он же разработал программу на будущее: какие жанры должны быть представлены в серьезной коллекции, каких художников покупать, в каком состоянии должны быть желаемые работы, перспективность финансового вложения. После того как Саттон стал заведующим отделом старых мастеров аукциона Кристи, место советника супругов Оттерлу занял Саймон Леви, бывший директор Rijksmuseum в Амстердаме.

Никакого, как видим, дилетантизма. Консультантами выбирались люди знающие и серьезные. Вероятно, так же действуют и все другие состоятельные коллекционеры искусства, но посторонняя публика не очень-то посвящена в эти отношения. Супруги же Оттерлу ничего не скрывают. Они не прикидываются рафинированными знатоками, а просто рассказывают, что, когда им удалось купить первую действительно важную и дорогую работу, картину Альберта Якобса Кейпа «Орфей зачаровывает животных», Роз-Мари радовалась, что эта картина хорошо вписывается в интерьер их дома, а Эйк «испытывал странные чувства, осознавая, что у тебя в доме висит картина, которая стоит больше самого дома».

Можно улыбнуться по этому поводу: богатые люди развлекаются. Смешно, что они рассуждают о стоимости какого-то дома в Массачусетсе, о достоинствах интерьера, а не о духовном содержании, не об эстетической ценности, не о культурном значении своего приобретения. Действительно – смешно. Но, если задуматься, что же в том плохого, если люди, у которых водятся деньги, тратят их не на какие-то безумные капризы, а на произведения искусства, которые в результате становятся доступны публике? Нынешняя выставка впервые экспонирует коллекцию супругов Оттерлу – 70 работ – целиком, но большая часть произведений, составляющих эту коллекцию, уже была показана на различных тематических и персональных выставках и, несомненно, вошла в культурный обиход сотен тысяч людей.

* * *

После того как Реформация выбросила живопись из церквей, художникам пришлось искать свое место на рынке услуг. Они

лишились не только основного заказчика, они должны были выжить в мире, где ценятся бережливость, трудолюбие, моральный ригоризм. В то время, когда в католической Италии роскошествовало барокко, изобразительное искусство протестантской Англии или Германии почти перестало существовать. В Нидерландах живопись выжила, но, вероятно, исключительно благодаря тому, что в маленькой, экономически процветающей стране нашлось достаточно состоятельных покупателей, готовых заказать (за умеренные, разумеется, деньги) свой портрет, или запечатлеть на память какое-нибудь важное событие из жизни родной гильдии, или даже повесить в своем добротном доме пару более или менее реалистических натюрмортов, морских пейзажей или ландшафтов. Для художников наступили новые времена. Портретисты и раньше работали на заказ, но заказчиками их были особы королевского дома, церковные иерархи, вельможи. Теперь портрет должен был понравиться простому буржуа, состоятельному ремесленнику, мастеру-кожевеннику, скромно одетому и не воображающему себя в образе Аполлона.

Однако в любом случае портретист имел то преимущество, что он выполнял заказ конкретного лица, вкусы и характер которого он должен был понимать. Тот же, кто не занимался портретом, оказывался, как пишет историк искусств Эрнст Гомбрих, в зависимости от «тирании анонимного покупателя. У него было на выбор два выхода: или самому отправляться на рыночную площадь, на ярмарку, чтобы продавать свой товар в розницу, или сбыть его посредникам, торговцам картинами, а они, хотя и избавляли его от хлопот по продаже, назначали самые низкие цены, чтобы самим получить доход. Кроме того, конкуренция была очень высокой, лавки голландских городов были переполнены картинами, и художник средней руки мог обеспечить себе прочную репутацию только путем специализации в том или ином жанре. <…> Если художник создавал себе имя на батальной живописи, наибольший спрос будет на его батальные сцены. Если имели успех его лунные пейзажи, значит, ему и впредь придется их писать. <…> Не столь одаренных художников это вполне устраивало. Им нравилось писать

по отработанной схеме, и нужно признать, они совершенствовались в своем ремесле, доводя его до очень высокого уровня. Эти узкие специалисты были специалистами в подлинном и лучшем смысле слова. Если уж они писали рыбу, то в передаче влажного блеска чешуи могли посрамить любого мастера широкого профиля. Маринисты <…> были не только экспертами по волнам и облакам, но и корабли с их оснасткой выписывались с такой точностью, что сегодня их картины являются ценными историческими источниками по периоду голландской и английской экспансии».

* * *

Супруги Оттерлу собрали великолепную коллекцию, состоящую из работ таких мастеров. Пройдитесь по залам музея Почетного легиона, где сегодня экспонируется коллекция Оттерлу, и вы погрузитесь в другое время, увидите, как люди себе представляли красоту, к чему они стремились, увидите природу далекой страны, увидите их лица, сосредоточенные и серьезные. Не так уж часто музеи предлагают нам подобные выставки.

Но это не все. Не только работы замечательных мастеров предлагает вам эта выставка. В музее Почетного легиона вас ждет встреча не просто с искусностью, но и с искусством. Вы увидите зимний пейзаж Хендрика Аверкампа, своей простотой и гармонией заставляющий вспомнить Вивальди, вы увидите «Портрет проповедника» кисти Франца Хальса, портрет, который, словно моментальный снимок, выхватывает из повседневных забот характер человека. И здесь же, в этих залах, вас ждет всегда волнующая встреча с Рембрандтом. Портрет Алтье Эйленбург Рембрандт написал, когда ему было всего 26 лет. Казалось бы, что мог знать молодой человек о чувствах 62-летней женщины, как, вглядываясь в ее обращенные в самое себя глаза, он мог постичь ее душу, разглядеть то, что роднит пожилую усталую женщину с молодым успешным художником

Рембрандтом ван Рейном и с будущими – через четыре века – зрителями, с нами?

Когда думаешь о Рембрандте, на ум приходит слово, которое регулярно встречается в текстах Платона и Аристотеля: греческое слово «калокагатия». Оно означает «прекрасно-доброе». Мне кажется, что этот термин дает нам ключ к портретам великого голландца. Только такое искусство и может быть настоящим – учит нас Рембрандт.

Выставка открыта в музее Почетного легиона (Legion of Honor) с 9 июля по 2 октября.

Михаил ЛЕМХИН