Событие: смена флага

По радио читают обращение ГКЧП. По телевизору – вспомните советские времена – сплошное «Лебединое озеро». Мы видим, как люди собираются на Исаакиевской площади перед Мариинским дворцом – зданием мэрии. Маленькими группами или поодиночке, идут по Невскому, прямо по проезжей части, и никто не свистит, не гонит их оттуда. Каждый сам по себе. Озабоченные лица – они не понимают, что происходит. Поэтому они идут к Исаакиевской площади. Ленинград – город площадей. Куда же ещё идти?

Лознице удаётся показать, как люди, которые пришли сюда узнать и понять, пришли от растерянности, постепенно начинают объединяться. Они не знают толком, что происходит, и тем более – что может произойти, но они готовы защищать то, что неожиданно было им даровано четыре года назад, то, к чему они успели уже привыкнуть: право быть человеком. Из людей, которые пришли на площадь, они превращаются в людей, которые вышли на площадь.

Как сказал много лет назад один замечательный писатель: «Ещё ничего не решено». Без них – ничего не решено.

Строятся баррикады: тут и батареи парового отопления, и какие-то ящики, автомобильные покрышки, здоровенная железобетонная чушка, деревянные щиты, голыми руками размотанная колючая проволока. Прикатили вагончик на колёсах, дружно раскачали его и бухнули, перегородив улицу Майорова на подступах к мэрии.

Они вместе и они готовы сражаться. И каждое новое известие они воспринимают как свою победу. Военные не подчинились заговорщикам. Президент России объявил ГКЧП преступниками. Мэр Собчак призывает собраться на Дворцовой площади.

Сотни тысяч людей на Дворцовой. Счастливые лица, эйфория братства, гордость за себя и за всех тех, кто вышел на площадь. Без всяких речей – тут никаких слов не нужно – они понимают: выйдя на площадь, мы победили!

Победили именно они. В фильме появляются депутаты Ленсовета, появляется мэр Собчак – далеко не сразу и сначала не на площади. Мы видим его впервые, когда быстрым шагом он почти пробегает от машины до телецентра в сопровождении каких-то помощников. У телецентра тоже собрались люди. Мэру аплодируют. Через некоторое время Собчак сбегает по ступенькам назад к своей «Волге»; за рулём шестёрка-Путин.

Но не Собчак герой этого фильма, а те, кто вышел на площадь. Один из выступавших на Дворцовой сказал так:

«Поражаешься тому, до какой степени эти люди презирают свой народ. Они привыкли иметь дело с быдлом, каким, к сожалению, нас сделали и каким мы были долго. Они привыкли иметь дело с толпой. Но сегодня мы осознаём себя не толпой, а народом. И я думаю, что в этот трагический час этот роковой поворот истории навсегда вытравит из нас последние капли рабства, навсегда сделает нас людьми».

Коммунистический бунт подавлен и флаг, символизирующий коммунистическую власть, флаг СССР, развевавшийся над Мариинским дворцом, заменяют новым флагом. «Государственный флаг Российской Федерации поднять, – командует мэр, – и рабочие на крыше поднимают над Мариинским дворцом российский триколор.

Площадь победила.

В эпилоге мы видим Смольный, так сказать городской коммунистический штаб. Деятельность Коммунистической партии приостановлена. Молодые депутаты Ленсовета под вспышками фотокорреспондентов опечатывают кабинеты.

Какой-то чиновник из смольненских товарищей даёт интервью журналистам: «Моё отношение, понятно, отрицательное. Прежде чем издавать указ о временном приостановлении Коммунистической партии РСФСР, сперва нужно иметь достаточные основания, что эта деятельность имеет отношение к случившемуся перевороту. Таких оснований никому не представлено».

Следующий кадр: по коридору Смольного вдалеке движется небольшая группа людей. Кто-то из молодых депутатов моет под краном в туалете лицо и руки. Опять коридор Смольного, теперь уже пустой.

Коммунистов разогнали, кабинеты опечатали – полная победа.

Сергей Лозница сделал картину о победе, но почему-то назвал её довольно странно «Событие». Не «Революция», не «Последние дни коммунистической власти» – просто «Событие».

Событие? Значительное, незначительное? Важное событие? Второстепенное?

Уже самим названием Лозница лишает августовские дни высокого пьедестала драмы, переводя историю на уровень заурядной повседневности.

Но это не ирония, это горькая усмешка.

Мы все – и Сергей Лозница, и его зрители – мы же знаем, что произошло дальше. Что произошло за прошедшую с тех пор четверть века.

Мы знаем, что секретари горкомов, сменив табличку на дверях и развесив в красных углах иконы, стали мэрами, а секретари горкомов – губернаторами. Кагэбэшные генералы превратились в министров. А главный борец с диссидентами генерал армии Филипп Бобков оказался руководителем Аналитического управление Группы «Мост», бизнесменом стал, понимаете, подельником олигарха Гусинского.

Мы знаем про комиссию Санкт-Петербургского горсовета (комиссию Салье), которая в 1992 году представила документы Собчаку о махинациях Путина, укравшего у города десятки миллионов долларов. За Путина тогда грудью встали Собчак, а потом и Ельцин. Мы знаем, что в октябре 1993 года Ельцин спровоцировал столкновение с Верховным Советом, и по примеру ГКЧП ввёл танки в Москву. С той только разницей, что ГКЧП не сделало ни одного выстрела, а Ельцин дал команду танкам стрелять прямой наводкой по зданию российского парламента. 158 погибших и 423 раненых – это по официальным данным, в реальности, судя по всему, и раненых, и погибших было гораздо больше.  А дальше – взрывы жилых домов, две чеченские войны, «Норд-Ост», Беслан, Грузия, Украина…

И последние капли рабства оказалось вытравить не так просто.

Картина Лозницы состоит из полутора десятков мини-сюжетов, отделённых друг от друга секундами затемнения и несколькими аккордами увертюры к «Лебединому озеру». Столкновение музыкального пафоса с разговорами о ломах и лопатах, которые нужно поискать в близлежащих домах, или с голосом из радиоприёмника: «В соответствии со статьёй 127-3 и  идя навстречу требованиям широких слоёв населения…», такое столкновение и создаёт основную интонацию этого фильма.

«Союз Советских Социалистических республик прекратил существование в декабре 1991 года. Суд над преступлениями советского режима не состоялся. Бывшие коммунисты и советские чиновники остались у власти в большинстве стран, возникших после распада СССР» – это заключительный титр. И как бы из него возникает игривая музыка: «Танец маленьких лебедей».

Какое полотнище развевается на флагштоке? Им всё равно, под каким флагом танцевать – под серпастым-молоткастым или под триколором.

Михаил ЛЕМХИН