Речь ребенка

Мы рассмотрели случаи, когда ребенок пользуется приблизительными словами. В этой главе постараемся выявить слова точные, но чужие. Тот, кто изучал другие языки, знает: ошибка в произношении может дать совсем другое слово, придать сказанному иной смысл. Воспринимая родную речь на слух, малыши иногда слышат не то, что сказано. Первые ошибки звуковые…

Алеша, 2 года.

Мама:

— Что с тобой? Подожди, не моргай.

— Синичка в глаз попала.

Раньше, в сходной ситуации мама сказала «ресничка в глаз попала», а мальчик услышал  с и н и ч к а.

Миша Панфилов, 4 года.

Идет с бабушкой на почту.

— Бабуля, дай я сам брошу письмо в  п о ч т е н н ы й   я щ и к.

Уважительное отношение к почтовому ящику с гербом и близкое звучание слов «почтовый—почтенный» позволили пополнить копилку народной этимологии новым примером.

Воронку, через которую наливают керосин, Света называла так:

— К е р о с и н о в а я  н а л и в о ч к а.

Оля Болдырева, 4 года.

Утверждает:

— Г о р е н к а  — это подгоревшая  г р е н к а.

Близняшки Настя и Ева, 4 года.

Интересуются породами собак. Сообщают бабушке с восторгом:

— А мы сегодня  г о н о ч н у ю  собаку видели.

Далее следуют ошибки, связанные с грамматикой. Некоторые профессии в русском языке имеют мужской и женский род  «тракторист – трактористка». Малыши улавливают принцип и начинают по этому образцу создавать пары, беря для этого чуждые друг другу слова и вкладывая в них близкий смысл…

Таня, 4 года.

Рассказывает:

— Наш детский сад вчера красили и белили два  м а л я р а  и  две м а л я р и и.

Миша, 7 лет.

Авторитетно заявляет:

— Женщины гуляют  с  к а в а л е р а м и, а мужчины –  с  к а в а л е р и с т к а м и.

Нина, 4 года, 4 месяца.

Увидела воркующих голубя и голубку. Рассказывает:

— Мы шли с мамой, смотрим. Сидят два голубя:  г о л у б к а  и  гол у б е ц.

Так же легко дети образуют из уже знакомых слов смешные незнакомые существительные и прилагательные, вкладывая в них нужный им для данного случая смысл.

Сашенька Матвеева:

— Мамуля! Ты у меня  п о н о с н и ц а. Любишь носить меня на руках.

Воспитательница детского сада спрашивает девочку:

— Где работает твой папа?

— В магазине «Мясо».

— А кем?

— Р у б и л ь н и к о м.

В детском саду дети придумывали слова, которые  начинались с буквы «К».

— К у р я т н и к , — говорит Наташа.

— Правильно. А ты знаешь, что это такое?

— Дядя, который  к у р и т.

Мама предлагает:

— Танечка, давай немножко отдохнем на скамейке.

— Нет, — отвечает дочь, — там дядя к у р и т. Я не хочу   к у р и н ы м  воздухом дышать.

Вышли из детского сада. Виталик объясняет папе:

— Знаешь, эта скамейка  к р а с о ч н а я.

— Почему?

— Я видел, как ее красили утром.

Олежка, 4 года.

У него есть старший брат-школьник.

— Папа, Игорь школьник, потому что ходит в школу?

— Да.

— А я тогда  с а д о в н и к, потому что хожу в детский сад.

Анечка Боброва, 5 лет.

Утром бабушка повела ее не в детский сад, а в поликлинику. Навстречу то и дело попадались мамы и детки, спешащие в детский сад.

Анечка гордо:

— Я тоже хочу в детский сад.  Я — с а д и ст к а.

У Чуковского есть похожая запись, сделанная несколько десятилетий назад:

— Владик, ты — школьник?

— Нет, еще  с а д и с т. Я в садик хожу.

Примеры, разделенные десятилетиями. Поражает высокая степень повторяемости ошибок. Тогда же, больше сорока лет назад, Чуковский записал рассказ мальчика:

— Папа шел на гору Машук. Вдруг из-под ног – фрр! – вылетела   психопатка. П с и х о п а т к а  — это такая птица. Очень вкусная, когда жареная.

В 1965 года газета «Вечерняя Москва» печатает похожее:

Андрей Александров, 4 года:

— Мой папа пошел на охоту, стрелять  л и х о р а д о к.

— Кто это?

— Птицы такие, как курицы.

П с и х о п а т к а

Л и х о р а д к а

С а д о в н и к

С а д и с т.

В этих ошибках детей есть определенная закономерность. Нужно накапливать подобные речения, выявляя частотность повторений, чтобы иметь возможность корректировки воспитательного процесса.

Осваивают дети, помимо отдельных слов, идиоматические выражения взрослых. Они своеобразно переосмысливают их, применяя к своим заботам. Сохраняют форму, но меняют содержание.

Оля, 4 года.

Спрашивает у своего папы-военного:

— Пап, а когда ты мне купишь  н а р я д   в н е  о ч ер е д и?

Валера из города Курган, 5 лет.

Уговаривает маму оставить его одного у реки.

— Но ты же опять залезешь в воду.

— Что ты! – замахал руками. — У меня теперь  с у х о й  з а к о н.

Алеша, 2 года 10 месяцев:

— Алеша, почему ты меня не слушаешь?

Вздохнул, посмотрел в потолок:

— Т а к о е  п о л о ж е н и е  л и ч –
н о с т и.

Следующий этап пополнения словаря осуществляется за счет придуманных слов/

Боря, 5 лет.

Вернулся из цирка:

— В цирке на медведей  н е к у с а л к у  надевают.

Девочка обнимает своего младшего брата. Миша рассердился:

— Надоела ты мне со своим  о б н и м у е м.

Женя Мазаев, 5 лет.

Стоит на остановке. Очередной автобус проехал мимо. Женя:

— Опять  м и м ы й автобус.

Чуркина Лиза, 3 года

В доме часто отключают воду. Все гадают: дадут сегодня воду или не дадут. Приходит с работы папа. Лиза ему докладывает:

— Папа, воду еще  н е  д а д у л и.

Витя, 2 года.

Играет с дедушкой в кубики. Спрашивает:

— А ты можешь строить дом?

— Нет, не умею.

— Ну, я тебя  н а у м е ю.

Володя Русанов, 3, 5 года.

Ест яблоко:

— Смотри, бабушка, какой большой  г р ы з я сделал.

Еду в поезде «Воронеж-Москва». Рядом со мной стоит у окна девочка Наташа. Ей пять лет. Мелькает надпись на платформе. Я читаю:

— Домодедово.

Наташа переспрашивает:

— К а к о г о т о?

Обратите внимание, с какой легкостью ребенок творит новое слово, цепляясь за услышанное и придавая своему вопросу похожую форму:

— К а к о г о т о ?

Среди сочинителей собственных слов много знакомцев, с которыми мы встречались в первых главах. Особый интерес для нашего исследования представляет Алешка, с которым мама начала разговаривать раньше, чем он родился. Сказалось ли это на творческих возможностях мальчика?

Несколько раз за вечер выключался свет, мама зажгла свечку, которую поставила в стакан из толстого граненого стекла. Свечка догорела до верхнего края и светила сквозь грани стекла.

Потом импровизированный светильник погасили и спрятали в шкаф. И вот однажды при очередном обходе шкафов, куда Алешка заглядывал регулярно, он увидел свечку в стакане и потянулся к ней:

— О г а н ь к а.

Время от времени Алешка изобретает слово, смысл которого не сразу поймешь. Меня он зовет «Эдики».

Потом вдруг стал говорить:

— Эдиги, эдиги даурге.

Долго разгадывали, что означает слово «даурге». Оказалось, в переводе «дай».

Это какое-то звучное украшательство простых слов дополнительными звуками, вполне сознательная тяга к аллитерации. Такие слова ближе к музыке, чем к речи.

Его старшая подруга Ксюха. Капризничает:

— Не хочу.

Алешка удивляется:

— Что ты такая  н е х о ч у х а я ? Все «не хочу» да «не хочу». Ксюха-нехочуха.

Играет с мамой. Нападает на нее. Мама его ловит, прижимает к себе.

Захныкал.

— Что такое? — спрашивает мама

— П е р е к а с а л с я, — объясняет Алешка.

Показывает палец, который неловко подвернулся, когда мама его прижимала к себе, а он отпихивался.

Папа любит полежать с газетой на диване. Алешка подкрадывается и ударяет ладошкой по листам, выбивая из рук газету с восторженным возгласом:

— А б а р д е л и!

В это слово он вкладывает и момент веселого безобразия, и  уже знакомое ему из книжек слово «абордаж».

Алешка однажды взял мамин пояс от махрового халата, дважды обмотал его вокруг себя, завязал на животе. Но все равно концы остались длинные, торчали в разные стороны. Алешка тут  же придумал для них новое слово:

— В ы к о р о т  к и.

Мама стелила постель. Алешка взял маленькое голубое одеяло, накинул на одно плечо, как тогу, и сказал:

— Я — римский человек. Это моя  п о к  р ы т к а.

В четыре года Алешка научился читать. Ему очень нравилось рассматривать карикатуры и читать под ними подписи.

Иногда подписи под рисунком не было. Алешку это удивляло. Он тут же ввел понятие рисунка без подписи, прибегнув к укороченному слову:

— Р и к а т у р а.

То есть, там, где есть рисунок и подпись — «карикатура». А если рисунок без подписи:

— Р и к а т у р а.

Играет зонтиком. Японский зонтик складывается, обматывается ленточкой и закрепляется кнопкой. После этого его можно засовывать в футляр. Алешка поиграл кнопкой и внес предложение: одну кнопку, которая неподвижно закреплена, назвал «кнопкой». А вторую кнопку:

— Н а к н о п к о й.

И, действительно, очень точно назвал. Одна неподвижна, а вторая на нее надевается и защелкивается:

— Н а к н о п к а.

Точно также он разобрался со словом «поклон». Когда человек наклоняет голову вперед, это:

— Поклон.

Алешка наклонил голову вперед.

А когда человек откидывает голову назад… Алешка выпрямился и откинул голову назад:

— Это  в ы п о к л о н.

Придумал страну Бакуйско-Жигулевскую. Говорит:

— В Бакуйско-Жигулевске бывают морозы. А бывают еще зимой  заморозы. Это когда  обычные морозы заканчиваются и начинаются жуткие  з а мо р о з ы.

Заметив, что родители начинают обращать внимание на его слова, стал придумывать специально:

— Д р ы н д и з я к а.

— Что это такое?

— Дрын… палка… железная.

— Почему  — железная?

— Дрын и железяка… зяка. Получается  д р ы н д и з я к а. Понятно?

У Алешки еще много слов, но эта книга не только про него, но и про других детей.

Они дерзко творят новые слова, исходя из законов формообразования родной речи. И обнаруживают бессилие лишь в случаях, когда требуется воспроизвести или придумать какое-нибудь иностранное слово…

Верочка Вышковьяк.

— Ты знаешь, Вера, как называют повара на корабле?

— Кок.

— Правильно. А кухню?

— Кокковая. Нет! Кокон.

Законы русского языка не позволяют ребенку вспомнить или придумать что-нибудь похожее на «камбуз».

Зато как легко у них все получается, когда дети находятся в стихии родного языка. Моя жена Наташа Кирпотина подслушала разговор двух мальчиков в песочнице:

— Ты — Саша.

— Нет.

— Ты — Саша.

— Я говорю: ты — Саша.

— Нет.

Рассердившись:

— Ты —  н е т к а.  Вот ты кто.

— А ты  —  д а т  к а.

То есть, человек, который всегда говорит «да», когда утверждает что-то. В одном маленьком разговоре два мгновенно придуманных слова:  н е т к а  и  д а т к а.

Мы уже упоминали, что трехлетний малыш употребляет в своей речи больше тысячи слов. Используя одни слова в значении других и придумывая свои собственные, ребенок расширяет смысловой запас вдвое, втрое.

Алена, 4 года.

Надевает комбинезон:

— Никак не пойму, где здесь  р у к а в,  а  где  н о г а в.

Алена Яковлева, 3 года:

— Мама, дай мне трусики с  короткими рукавчиками.

Две тенденции… Одна девочка считает, поскольку слово «рукав» образуется от руки, то такой же рукав на ноге будет  н о г а в.

А другая девочка и то, что надевается на ноги, готова называть не штанинами, а  р у к а в ч и к а м и.

Идет процесс освоения форм родного языка по образцу и подобию.

Скажем, существует понятие — «штаны». Наш знакомец Алешка объединил в одном слове пижамную куртку и штаны:

— Мальчик надел  п и ж а м ц ы  и лег спать.

Юра Шумаков, 5 лет:

— Мамочка, купи мне пальто, чтобы карманы на нем были с  к ры ш к а м и.

Кажется, у портных это называется накладными карманами. Лично я не могу припомнить правильное название для таких карманов. А пятилетний мальчик легко вышел из положения:

— Карманы  с  к р ы  ш к а м и.

Сережа Новоселов, 3,5 года.

Собирается гулять с мамой. Она ему объясняет:

— Погуляем, зайдем на почту, получим посылку от дедушки.

Когда подошли к почте, Сережа, увидев вывеску, закричал:

— А вот и наша  п о л у ч а л о в к а.

Юля Шапиро:

— Ой, меня укусила какая-то  л е –
т у ш к а.

Слова «почта» и «комар» легко заменены своими, вполне понятными родителям. Переводчика здесь не требуется.

Миша Нестеров, 4 года

Мама и бабушка обсуждали конфуз — «стрелку» на колготках.

Стали собираться на прогулку. Оглядывая маму, мальчик воскликнул:

— Мама, у тебя  п е р е с т р е л к а  на чулке.

Очевидно, еще одна нитка спустилась и две стрелки потребовали уточняющего слова  п е р е с т р е  л к а.

Володя Русанов:

— Дедушка! Иди к нам играть в футбол. Будешь  п о д в о р о т н и к ом.

Наташа Сидорова, 4 года.

Мама вытащила из духовки противень с пирожками. Стала пирожки складывать на тарелку. И когда закопченный противень оказался пустым, Наташа воскликнула:

— Мамочка, какая черненькая  п и р о –
г а т н и ц а.

Очень много дети образуют собственные глаголы с самыми неожиданными значениями…

Сережа, 5 лет.

Папа отругал его и спрашивает:

— Ну, что молчишь?

— С т ы д е ю.

За завтраком Лена отказалась от булочки с маслом. Мама спрашивает:

— Ты почему не кушаешь?

— Я  т о н е ю.

Гриша Заградский, 4 года:

— Мама, — сообщает он, — цены  п о б о л ь ш е в е л и.

Таня, 2 года.

Слушает вечером кваканье лягушек. Объясняет маме:

— Лягушки  у к в а к и в а ю т  своих ребятишек спать.

— Лора, кто тебе разрешил туда идти?

— Никто. Я сама  р а з р е ш и л а с ь.

Лена Иващенко, 4 года.

Мама надела халат, запахнулась. Лена прокомментировала:

— Мама  з а х а л а т и л а с ь.

Саша Бобровский, 2 года 3 месяца.

Мама надела ему кепку на голову. Саша:

— Ты чего мне  н а ш л я п и л а?

Кирилл Агейкин, 5 лет

— Кирилл, где наша бабушка?

— Да вышла ведро  в ы м у с о р и-
в а т ь.

Он же  — зимой в Серебряном бору:

— Смотри-ка! Воды нет. Она вся  з а –
л е д и л а с ь.

Над домом пролетел вертолет, очень низко. Алешка (все тот же Алешка) вбежал в комнату с балкона. Испугался. Потом объясняет:

— Я испугался, слышу «бах-бах-бах» — в е т р о л е т   в е р т у с и т с я.

Иногда сквозь детскую речь, как на рентгене, видны шутки взрослых…

Олежка, 5 лет. Рассказывает:

— К папе приезжал хирург, принес литр «Кремлевки». У папы —

р а д и к у л и т р.

Ребенок — иностранец в стране взрослых, но с определенного момента он не только запоминатель, но и творец слов.

Мальчик не запомнил слово «конькобежец». Не тратя ни минуты на припоминание, Саша говорит:

— Я буду  к о н к е и с т о м.

Очень часто малышу легче придумать свое слово, чем искать общеупотребительное.

Способность придумывать слова сохраняется на всю жизнь. Деревенская старуха, мать знаменитой крестьянской певицы Надежды Плевицкой, в первый же свой приезд в Москву назвала автомобиль так:

— Х р а п у н о к

Пожилой крестьянин, работающий один в поле, начинал разговаривать с лошадью. Он ее называл странной кличкой:

— Но а Но.

Это редкий случай, когда кличка состоит из двух междометий и предлога. Утомившись на пахоте, крестьянин говорил:

— Но а Но, бросим, брат, пахать, давай покалякаем.

Я учился в Литературном институте в Москве. Приехал на каникулы в Воронеж. Мороз тридцатиградусный, а на мне японская курточка, подбитая ветром, и военная французская кепка с козырьком, модная в то время «деголлевка».

— Ну, как вам внук? — спросили восхищенные моим столичным видом соседи. Моя деревенская бабушка поглядела критически:

— Не ндравится он мне. Какой-то
е л а м о ч е к  надел на голову.

— А почему  — е л а м о ч е к ?

— Не знаю.

— А все-таки   — почему?

— Потому что не ндравится, — ответила бабушка. — И все.

Я даже в словарь Даля заглянул. И не нашел там этого слова. Оно было мгновенно изобретено при одном взгляде на меня. Несерьезное что-то на голове  — е л а м о ч е к.

 Продолжение следует

Эдуард ПАШНЕВ