Психологические эксперименты, которые проявили худшие стороны человечества

Мы привыкли считать себя разу­мными, самостоятельными людь­ми, которые не расположены к не­объяснимым проявлениям жесто­кости или безразличия. На самом деле это совсем не так — в опре­деленных обстоятельствах homo sapiens удивительно легко расста­ются со своей «человечностью».

(1951) Эксперимент АША

Исследование было направлено на изучение конформизма в группах. Студентов-добровольцев приглашали якобы на проверку зрения. Испытуе­мый находился в группе с семью акте­рами, чьи результаты не учитывались при подведении итогов. Молодым лю­дям показывали карточку, на которой была изображена вертикальная линия. Потом им показывали другую карточку, где было изображено уже три линии — участникам предлагалось определить, какая из них соответствует по размеру линии с первой карточки. Мнения ис­пытуемого спрашивали в самую по­следнюю очередь.

Подобная процедура проводилась 18 раз. В первые два захода подговорен­ные участники называли правильные ответы, что было несложно, поскольку совпадение линий на всех карточках было очевидным. Но затем они начи­нали единогласно придерживаться заведомо неверного варианта. Иногда одному или двум актерам в группе ука­зывали 12 раз выбирать правильные варианты. Но, несмотря на это, испы­туемые испытывали крайний диском­форт от того, что их мнение не совпа­дало с мнением большинства.

В итоге 75% студентов хотя бы один раз не были готовы выступить против мнения большинства — они указыва­ли на ложный вариант, несмотря на очевидное визуальное несоответствие линий. 37% всех ответов оказались ложными, и только один испытуемый из контрольной группы в тридцать пять человек допустил одну ошибку. При этом, если участники группы рас­ходились во мнениях или же когда не­зависимых испытуемых в группе было двое, вероятность совершения ошиб­ки снижалась в четыре раза.

Что это говорит о нас?

Люди сильно зависят от мнения груп­пы, в которой находятся. Даже если оно противоречит здравому смыслу или нашим убеждениям, это не значит, что мы сможем ему противостоять. Пока существует хотя бы призрачная угроза осуждения со стороны окру­жающих, нам бывает намного легче заглушить свой внутренний голос, чем отстаивать свою позицию.

(1951) Эксперимент с Добрым Самаритянином

Притча о добром самаритянине рас­сказывает о том, как путник безвоз­мездно помог на дороге израненному и ограбленному человеку, мимо кото­рого проходили все остальные. Психо­логи Дэниеэл Бастон и Джон Дарли ре­шили проверить, как сильно подобные нравственные императивы влияют на поведение человека в стрессовой си­туации.

Одной группе студентов семинарии рассказали притчу о добром самари­тянине и затем просили прочитать проповедь о том, что они услышали в другом здании кампуса. Второй груп­пе было поручено подготовить речь о различных возможностях для устрой­ства на работу. При этом некоторых из испытуемых просили особенно торо­питься на пути к аудитории. По дороге из одного здания в другое студенты встречали на пустой аллее лежавшего на земле человека, который выглядел так, словно он нуждался в помощи.

Выяснилось, что студенты, готовившие на пути речь о добром самаритянине, реагировали на подобную экстренную ситуацию так же, как и вторая группа испытуемых — на их решение влияло исключительно ограничение времени. Только 10% семинаристов, которых попросили прийти в аудиторию как можно скорее, оказали незнакомцупомощь — даже если незадолго до этого они услышали лекцию о том, как это важно помогать ближнему в тяже­лой ситуации.

Что это говорит о нас?

Мы можем с удивительной легкостью отказываться от религии или любых других этических императивов, когда нам это выгодно. Люди склонны оправ­дывать свое безразличие словами «это меня не касается», «я все равно ничем не смогу помочь» или «здесь справятся без меня». Чаще всего это происходит не во время катастроф или кризисных ситуаций, а в ходе обыденной жизни.

Мы привыкли считать себя разу­мными, самостоятельными людь­ми, которые не расположены к не­объяснимым проявлениям жесто­кости или безразличия. На самом деле это совсем не так — в опре­деленных обстоятельствах homo sapiens удивительно легко расста­ются со своей «человечностью».

(1968) Эксперимент безразличного свидетеля

В 1964 году преступное нападение на женщину, которое повторилось дваж­ды в течение получаса, закончилось ее смертью на пути в больницу. Свиде­телями преступления стало более де­сятка человек (в своей сенсационной публикации журнал Time ошибочно указывал на 38 человек), и тем не ме­нее никто не удосужился отнестись к происшествию с должным вниманием. По мотивам этих событий Джон Дарли и Биб Латейн решили провести свой собственный психологический экспе­римент.

Они пригласили добровольцев поуча­ствовать в дискуссии. Уповая на то, что обсуждаться будут крайне деликатные вопросы, согласившимся участникам предлагалось общаться удаленно — при помощи переговорных устройств. Во время разговора один из собесед­ников симулировал эпилептический припадок, который можно было яв­ственно распознать по звукам из спи­керов. Когда разговор проходил один на один, 85% испытуемых живо реа­гировали на случившиеся и пытались оказать пострадавшему помощь. Но в ситуации, когда участник эксперимен­та полагал, что кроме него в разгово­ре участвует еще 4 человека, только у 31% находились силы, чтобы сделать попытку как-то повлиять на ситуацию. Все остальные считали, что этим дол­жен заниматься кто-то другой.

Что это говорит о нас?

Если вы думаете, что большое число людей вокруг обеспечивает вашу без­опасность, — это совсем не так. Тол­па может быть безразлична к чужой беде, особенно когда в трудную ситуа­цию попадают люди из маргинальных групп. Пока рядом есть кто-то еще, мы с радостью перекладываем на него от­ветственность за происходящие.

(1971) Стэнфордский тюремный эксперимент

Военно-морской флот США хотел луч­ше понять природу конфликтов в его исправительных учреждениях, поэто­му ведомство согласилось оплатить эксперимент поведенческого пси­холога Филиппа Зимбардо. Ученый оборудовал подвал Стэндфордского университета как тюрьму и пригласил мужчин-добровольцев, чтобы те при­мерили на себя роли охранников и за­ключенных — все они были студента­ми колледжей.

Участники должны были пройти тест на здоровье и психическую устойчи­вость, после чего по жребию были разделены на две группы по 12 чело­век — надсмотрщики и заключенные. Охранники носили форму из военного магазина, которая копировала настоя­щую форму тюремных надсмотрщиков. Также им были выданы деревянные ду­бинки и зеркальные солнцезащитные очки, за которыми не было видно глаз. Заключенным предоставили неудоб­ные одежды без нижнего белья и рези­новые шлепанцы. Их называли только по номерам, которые были пришиты к форме. Также они не могли снимать с лодыжек маленькие цепочки, которые должны были постоянно напоминать им об их заключении. В начале экспе­римента заключенных отпустили до­мой. Оттуда их якобы арестовывала полиция штата, которая содействовала проведению эксперимента. Они про­ходили процедуру снятия отпечатков пальцев, фотографирования и зачиты­вания прав. После чего их раздевали догола, осматривали и присваивали номера.

В отличие от заключенных, охранники работали посменно, но многие из них в ходе эксперимента с удовольствием выходили на работу сверхурочно. Все испытуемые получали $15 в день ($85 долларов c учетом инфляции при пе­ресчете для 2012 года). Сам Зимбардо выступил как главный управляющий тюрьмы. Эксперимент должен был продлиться 4 недели. Перед охран­никами ставилась одна-единственная задача — обход тюрьмы, который они могли проводить так, как сами того захотят, но без применения силы к за­ключенным.

Уже на второй день узники устроили бунт, во время которого они забарри­кадировали вход в камеру при помощи кроватей и дразнили надзирателей. Те в ответ применили для успокоения волнений огнетушители. Вскоре они уже заставляли своих подопечных

спать обнаженными на голом бетоне, а возможность воспользоваться ду­шем стала для узников привилегией. В тюрьме начала распространяться ужасная антисанитария — заключен­ным отказывали в посещении туалета за пределами камеры, а ведра, кото­рые они использовали для облегчения нужды, запрещали убирать в качестве наказания.

Садистские наклонности проявил каж­дый третий охранник — над арестанта­ми издевались, некоторых заставляли мыть сливные бочки голыми руками. Двое из них были настолько мораль­но травмированы, что их пришлось исключить из эксперимента. Один из новых участников, пришедший на сме­ну выбывшим, был настолько шокиро­ван увиденным, что вскоре объявил голодовку. В отместку его поместили в тесный чулан — одиночную камеру. Другим заключенным предоставили выбор: отказаться от одеял или оста­вить смутьяна в одиночке на всю ночь. Своим комфортом согласился пожерт­вовать только один человек. За рабо­той тюрьмы следило около 50 наблю­дателей, но только девушка Зимбардо, которая пришла провести несколько интервью с участниками эксперимен­та, возмутилась происходящим. Тюрь­ма в Стэмфорде была закрыта спустя шесть дней после того, как туда запу­стили людей. Многие охранники выка­зывали сожаление о том, что экспери­мент закончился раньше времени.

Что это говорит о нас?

Люди очень быстро принимают на­вязываемые им социальные роли и настолько сильно увлекаются соб­ственной властью, что грань дозво­ленного по отношению к другим сти­рается у них стремительно быстро. Участники Стэнфордского экспери­мента не были садистами, они были самыми обычными людьми. Как и, воз­можно, многие нацистские солдаты или надсмотрщики-истязатели в тюрь­ме Абу-Грейб. Высшее образование и крепкое психическое здоровье не помешало испытуемым применить на­силие к тем людям, над которыми они имели власть.

Мы привыкли считать себя разу­мными, самостоятельными людь­ми, которые не расположены к не­объяснимым проявлениям жесто­кости или безразличия. На самом деле это совсем не так — в опре­деленных обстоятельствах homo sapiens удивительно легко расста­ются со своей «человечностью».

(1961) эксперимент Мильграма

Во время Нюрнбергского процесса многие осужденные нацисты оправды­вали свои действия тем, что они просто выполняли чужие приказы. Воинская дисциплина не позволяла им ослу­шаться, даже если сами указания им не нравились. Заинтересованный этими обстоятельствами Йельский психолог Стэнли Мильграм решил проверить, как далеко могут зайти люди в причи­нении вреда другим, если это входит в их служебные обязанности.

Участников эксперимента набрали за небольшое вознаграждение среди до­бровольцев, ни один из которых не вы­зывал опасений у экспериментаторов. В самом начале между испытуемым и специально подготовленным актером якобы разыгрывались роли «ученика» и «учителя», причем испытуемому всег­да доставалась вторая роль. После это­го актера-«ученика» демонстративно привязывали к креслу с электродами, а «учителю» давали ознакомительный разряд тока в 45 В и отводили в другую комнату. Там его усаживали за генера­тором, где были расположены 30 пере­ключателей от 15 до 450 В с шагом в 15 В. Под контролем экспериментатора

—  человека в белом халате, который все время находился в комнате, — «учитель» должен был проверять за­поминание «учеником» множества пар ассоциаций, которые были зачитаны ему заранее. За каждую ошибку тот по­лучал наказание в виде разряда тока. С каждой новой ошибкой разряд увели­чивался. Группы переключателей были подписаны. Завершающая подпись со­общала следующее: «Опасно: трудно переносимый удар». Последние два переключателя находились вне групп, были графически обособлены и поме­чены маркером «X X X». «Ученик» отве­чал при помощи четырех кнопок, его ответ обозначался на световом табло перед учителем. «Учителя» и его подо­печного разделяла глухая стена.

Если «учитель» колебался при назна­чении наказания, экспериментатор, чья настойчивость увеличивалась по мере увеличения сомнений, с помо­щью специально заготовленных фраз убеждал его продолжать. При этом он ни в коем случае не мог угрожать «учителю». По достижении 300 вольт из комнаты «ученика» были слышны явственные удары в стенку, после это­го «ученик» прекращал отвечать на во­просы. Молчание в течение 10 секунд трактовалось экспериментатором как неправильный ответ, и он просил уве­личивать мощность удара. На следую­щем разряде в 315 вольт еще более на­ стойчивые удары повторялись, после чего «ученик» прекращал реагировать на вопросы. Чуть позже, в другом ва­рианте эксперимента комнаты не были так же сильно звукоизолированны, а «ученик» заранее предупреждал, что у него проблемы с сердцем и дважды

—   на разрядах в 150 и 300 вольт жало­вался на плохое самочувствие. В по­следнем случае он отказывался про­должать свое участие в эксперименте и начинал громко вскрикивать из-за стены, когда ему назначались новые удары. После 350 В он прекращал по­давать признаки жизни, продолжая получать разряды тока. Эксперимент считался законченным, когда «учи­тель» трижды применял максимально возможное наказание.

65% всех испытуемых дошли до по­следнего переключателя и не оста­навливались, пока их не просил об этом экспериментатор. Лишь 12,5% отказывались продолжать сразу после того, как жертва первый раз стучала в стену — все остальные продолжили нажимать на кнопку даже после того, как из-за стены переставали посту­пать ответы. Позже этот эксперимент проводился еще много раз — в дру­гих странах и обстоятельствах, с воз­награждением или без, с мужскими и женскими группами — если базовые основные условия оставались неиз­менными, не меньше 60% испытуемых доходило до конца шкалы — несмотря на собственный стресс и дискомфорт.

Что это говорит о нас?

Даже будучи сильно подавленными, вопреки всем прогнозам экспертов, подавляющее большинство испы­туемых было готово проводить через незнакомого человека смертельные удары током только из-за того, что рядом находился человек в белом ха­лате, который говорил им это делать. Большинство людей удивительно лег­ко идет на поводу у авторитетов, даже если это влечет за собой разрушитель­ные или трагичные последствия.

Светлана Шевлякова

Источник: www.nibler.ru