Либералы, либертарианцы и бананы

То есть вы не сможете, как сейчас, прийти в салон и быстро выйти из него со свежей надписью «Не забуду мать родную» на бицепсе или с воровской звездой на плече. Столичный наркомздрав требует, чтобы вы прождали 24 часа и лишь потом себя изуродовали. Как будто вы покупаете не наколку, а оружие.

Как и во всем, в этом правиле есть рациональное зерно. Вдруг человек спьяну попросит, чтобы ему накололи на лбу Обаму. Он, конечно, может пить и дальше. Но рано или поздно он протрезвеет и ужаснется. Так что это не самое дурное правило.

Но вот как прокомментировала его «Вашингтон пост»: «Правила по боди-арту являются последним нововведением городских властей, которым иногда нелегко примирить свои либеральные воззрения со своей страстью все регулировать».

Газета, очевидно, путает либерализм с либертарианством, основанном на принципе «живи и жить давай другим». Она комично усматривает противоречие между либеральными взглядами и тягой к регулированию чужой жизни.

Это заблуждение основано в США на том, что либералы либерально относятся к однополым бракам и абортам. В остальном нынешний американский либерализм – это как раз страсть к запретительству и регламентированию все более широкого круга вещей.

Либералы этого не осознают. Они иногда жалуются на очередное политкорректное нововведение в одной из наших цитаделей либерализма – в Нью-Йорке, Сиэттле, Вашингтоне или Лос-Анджелесе – и вздыхают: «И чего еще им взбредет в голову?».

Кому «им»?

«Они» – это вы, господа.

Как пишет публицист Джеффри Голдберг, чьими мыслями я здесь беспардонно пользуюсь, консерваторы имеют такое же влияние на происходящее в этих городах, как рыцари Мальтийского ордена. В Вашингтоне, например, зарегистрированных демократов в 9 (девять) раз больше, чем республиканцев. В Манхэттене (я никак не привыкну писать по-советски «на Манхэттене») – в 6 рез больше.

У сегодняшего либерализма одна и та же генетика, что и у либертарианства. У истоков обоих стоят Джон Стюарт Милль и Джон Локк. И имена у них родные: ну, Либерте, Либерти, Либерия.

Либераче, в конце концов.

Но генетические связи не следует преувеличивать. У человека, например, половина общих генов с бананом. Но он все равно банан, а человек – царь зверей.

Чем на практике отличается либерализм от либертарианства? Вот чем.

Кто еще будет тиранить мальчуганов за то, что они импровизируют оружие из палочек или собственных пальцев? Кто рвется контролировать ваш термостат, забрать ваше оружие, ваши сигареты, ваши трансжиры?

Кто требует переименовать футбольную команду «Краснокожие»? Кто рвется регулировать воздух, которым вы дышите? Вашу еду? Напитки, которые вы пьете? Либертарианцы?

Консерваторы? Их запретительный период давно позади, за исключением однополых браков, которые они действительно не одобряют (как не одобрял их еще недавно Обама), да абортов, которые они давно не пытаются вообще запретить, а лишь не хотят, чтобы те финансировались минфином.

Кто вводит в колледжах списки запрещенных слов и проталкивает законы о так называемых «преступлениях ненависти»?

Кто срывает криками выступления оппонентов ортодоксии в вузах?

Кто навязал стране закон об обамакере, который не прочел ни один член принявшего его демократического большинства и который был с самого начала непопулярен в народе?

Короче, генетика у нас с либералами, может, и одна, но мы отличаемся от них так же сильно, как от бананов.

Владимир КОЗЛОВСКИЙ