Про Ивана-дурака и миф об антисемитизме

Issue #749

За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба — на земле,
Жил старик в одном селе.
У старинушки три сына.
Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак.

Петр Ершов. «Конек-горбунок»

Похождения Ивана-дурака
Иов Шамир, вне сомнения, мастер. Его новая картина «Клевета» («Defamation») берет зрителя за руку (если не сказать — за шкирку) и в течение полутора часов, не отвлекаясь и не теряя ни одной минуты попусту, ведет этого зрителя к цели, заранее намеченной режиссером.
Вот зачин. Автор фильма — молодой человек, выросший в Израиле, постоянно слышит три слова: «Холокост», «нацисты», «антисемитизм». Но что такое антисемитизм? Он никогда сам его не испытывал. Нужно в этом разобраться.
Затем пролог: автор едет в такси и разговаривает с водителем (повествование в фильме ведется от первого лица, так что автор становится рассказчиком). Дело происходит где-то вне Израиля. «Знаете, о чем я снимаю фильм? — спрашивает автор таксиста. — Об антисемитизме». — «Что это значит?» — задает вопрос водитель. «Антисемитизм — это когда ненавидят евреев», — объясняет режиссер. «Как это может быть, парень? — реагирует таксист, по облику иранец. — Евреи контролируют мир».
Это первый пролог.

Второй, не менее символический пролог режиссер снимает в Иерусалиме. Он приходит к своей бабушке. Ей за девяносто. Ее семья приехала в Палестину из России аж в XIX веке. «Я делаю фильм об антисемитизме», — говорит внук. «Ты до сих пор не знаешь, что это такое?» — «Я пытаюсь понять». И бабушка объясняет, что антисемиты живут там, за границами Израиля. Откуда они берутся? Евреи все жулики (crooks), рассказывает бабушка, они любят деньги, но не хотят работать. «Как же они живут, не работая?» — спрашивает внук. Бабушка объясняет: занимаются ростовщичеством, винокурением или виноторговлей. Евреи знают этот «monkey business». «Но почему все они, спасаясь от антисемитизма, не приезжают сюда, в Израиль?» — продолжает допытываться внук. «Здесь надо работать, а я же тебе говорю: работать они не хотят», — отвечает бабушка.

Короче говоря, налицо все элементы сказки: наивный Иван-дурак (который, понятно, в итоге окажется умнее всех) отправляется в странствие на поиски правды и получает благословение мудрого старейшины.
Далекие страны, в которые любознательность приводит Иванушку, — Америка, Польша, Украина и Россия.
Сначала Америка. Там, в Нью-Йорке, живет могучий дракон по имени ADL (Антидиффамационная лига), который персонифицирован в облике Эйба Фоксмана. Ловкий Иван втирается в доверие к злодею и узнает, что: а) бюджет ADL зашкаливает за 70 миллионов в год, б) ADL называет себя самым крупным в мире борцом с антисемитизмом, в) занимается ADL ерундой, однако морочит людям голову, чтобы набить себе цену и убедить сильных мира сего, будто с ADL обязательно нужно считаться.

А что же у этой ADL в картотеке? Кому-то не дали выходной в еврейский праздник. Некто заметил на чьей-то интернетовской странице нечто оскорбительное для евреев. Какая-то женщина услышала, как полицейский, разговаривая по мобильнику, сказал кому-то про «еврейское дерьмо». Как разобрались с не получившей выходного дня учительницей и владельцем интернетовской страницы, нам не сообщают. Полицейский же извинился, и жалобщица ответила, что у нее больше нет претензий. Единственное, на что пытливый Иван-дурак решил обратить внимание, — происшествие в Бруклине. На Краун Хайтс хулиганы принялись швырять камни в автобус, принадлежащий ешиве. В автобусе были маленькие дети. Два булыгана залетели в салон, слава Б-гу, ни в кого не попали, а приземлились в проходе. Здесь, в районе Краун Хайтс, в августе 1991 года случился знаменитый еврейский погром, во время которого зарезали студента Янкеля Розенбаума.

Вот он, пример антисемитизма, решает Иван-дурак. Сейчас я все узнаю. Со своим вопросом он обращается к черным подросткам, кучкующимся на каком-то углу. Такой вопрос мог бы задать Петька Василию Ивановичу.

«Представьте себе, — говорит Иван-дурак, — вот идет по улице еврей, и тут же идет черный парень. Если у вас возникла нужда кого-то ограбить, на кого из них вы нападете — на еврея или на черного? Все убеждены, что на еврея, поскольку еврей — легкая добыча. Это правда?»
Нет, нет, нет, отвечают подростки. Зачем на еврея? Адвокаты и судьи будут на стороне еврея. За еврея больше дадут. Мы нападем на черного. Потому что евреи — они везде, они в каждом казенном офисе самые первые. Если вам нужно что-то от властей, вы сразу узнаете, что евреи неизменно получают все раньше других — они знают ходы и выходы. И вообще, заявляет один самый умный и разбитной, почитайте книжку «Протоколы сионских мудрецов». Евреи правят миром. Это не антисемитизм, это правда.

После такой встречи какой-нибудь умник действительно заговорил бы про антисемитизм — и подыграл бы тем самым пресловутому Эйбу Фоксману, — но проницательный Иван на то и дурак, чтобы заявить: «Этот разговор заставил меня понять: там, где соседствуют разные этнические группы, всегда существуют трения, которые легко могут разжечь пламя».
То есть перед нами просто случай взаимного непонимания. Видимо, Янкель Розенбаум просто не понял своих убийц, а они — его.

Исследовав вопрос, Иван-дурак убеждается (в чем с самого начала он и был убежден) — ADL вешает людям на уши лапшу про антисемитизм, сама же живет припеваючи на 70 миллионов, разъезжает по миру и встречается с министрами и президентами как равный с равными. Законспирированный Иван допущен до важных переговоров и лично убеждается, что ADL , то есть Фоксман, просто набивает себе цену.
Но и это еще не все. Потихоньку-потихоньку герой-рассказчик пытается объяснить нам, что Фоксман не просто жулик, наслаждающийся свой значимостью и ежегодными семьюдесятью миллионами, а самый настоящий политический гангстер. Именно это недвусмысленно заявляет Иов Шамир, подкладывая под хронику пребывания Фоксмана в Риме музыкальную тему «Крестного отца».

Прямым текстом это говорит с экрана Норман Финкельштейн, бывший профессор университета Де Пол, автор книги «Индустрия Холокоста»: «Холокост», «антисемитизм», «нацисты» — это слова и понятия, которые используются для маскировки агрессивной и антигуманной политики Израиля. Нам предлагают пакет: когдатошние страдания евреев и нынешняя оккупация Палестины. Подчеркивая одно, мы должны оправдать другое. «Эйба Фоксмана, — говорит Финкельштейн с экрана, — я не сравниваю с Гитлером: это было бы оскорблением для Гитлера».

Примерно то же, хотя и более сдержанно, говорит Джон Маршеймер, написавший вместе со Стефаном Волтом книгу «Израильское лобби». Основная мысль этой книги: так называемое «израильское лобби» в Америке действует и против настоящих американских интересов, и против истинных интересов Израиля. Наш герой-рассказчик, путешественник в чужие края, на всякий случай задает Джону Маршеймеру вопрос: «А не антисемит ли вы?» И удовлетворенно кивает, получив ответ: «Ни в коем случае». Видимо, умный Иван-дурак полагал, что профессор Чикагского университета прямо так и закричит в камеру: «Бей жидов — спасай Америку!»

Еще одно откровение ждет нашего Ивана на Украине. Потерявший бдительность Фоксман везет с собой Иванушку в Киев, где наивный злодей и его камарилья, расчувствовавшись перед мемориалом Бабьего Яра, прямым текстом говорят, что в их понимании Израиль — потенциальное убежище для всех евреев. И если опять кто-то попытается загнать евреев под пулеметы — есть место на земле, где они смогут спастись.

Какое открытие! Иов Шамир подталкивает нас к сложной математической задаче, типа: два плюс два. И хочет, чтобы мы сами нашли ответ. Бабушка же сказала внучку, что евреи провоцируют антисемитизм своим жульничеством. Так вот, если когда ADL и всякие там «израильские лобби» достанут аборигенов до печенок, жуликам-евреям будет куда бежать. В Израиль.

Но добросовестный Иван-дурак и на этом не успокаивается, а едет в Москву. Там, пишут газеты, произошло событие. Человек ворвался в синагогу и принялся пырять людей ножом. Происшествие было зафиксировано установленными в синагоге камерами. «И, — повествует Иван-дурак, — я решил спросить у прихожан: чувствуют ли они себя в безопасности».
Антисемитизм? «Неправда, — отвечает бойкий человек лет за пятьдесят, — этого нету. Ну нету. Ну нету, понимаете. Нет его. Потом, понимаете, многие евреи сами виноваты. Вот представьте, вот он работает на заводе. И он плохо работает, и его не двигают по службе, не продвигают. Карьеры нет. А он говорит: это потому, что я еврей. Я говорю: но я же тоже еврей, а я главный технолог завода. Как же тебя-то антисемитизм притесняет, а меня-то нет?»

Видите, как Иван правильно все понял! И вот московский «главный технолог» подтвердил. Во-первых, никакого антисемитизма нет. Нету. Ну нет его. А во-вторых, — как и говорила бабушка, — евреи сами виноваты.
Окончательно точки над «и» ставит разговор Иова Шамира с Ури Авнери, возглавляющим левую израильскую организацию Гу-Шалом. Иван-дурак задает наивные вопросы, а его израильский коллега на них умно отвечает. Правда, здесь — наверное, случайно — создается даже впечатление, что вопросы-то не такие уж наивные и наш Иванушка задает их, чтобы получить известный обоим собеседникам ответ.
«– Для нас, израильтян, это ведь хорошо, что кто-то лоббирует наши интересы, правда?

– Первым делом мы должны спросить кто такие «мы» в данном случае. Лобби помогает израильским правым — от Ольмерта и правее. Их любимец — Биби Нетанияху и даже те, кто правее Нетанияху, правые экстремисты.

– Но ведь у них хорошие намерения — бороться с антисемитизмом. У них правильная задача, не так ли?
– Я больше не уверен. Я не знаю, кто помогает кому. Помогают ли они нам или мы помогаем им. Определяем ли мы их политику или они определяют нашу. Никто из них не борется с антисемитизмом. Они борются с теми, кто критикует Израиль. Это две совершенно разные вещи. В Америке нет никакого антисемитизма. Это миф. Нет его. Если бы в Америке был какой-нибудь антисемитизм, лобби не вело бы себя так. Феномен антисемитизма существует только в израильских средствах массовой информации. Где, интересно, можно увидеть антисемитизм? Нет его. Никогда евреи в Америке не жили лучше, чем сегодня.
– Правда? Вы хотите сказать, что антисемитизм — израильская выдумка? Еврейская выдумка?

– Антисемитизм? Сегодняшний антисемитизм? В конечном счете — да. Все страшатся антисемитизма из-за того, что произошло раньше. Евреи напуганы. Но в Америке евреи сильны и влиятельны. Они просто боятся своей собственной тени. Каждую минуту под каждым деревом прячется антисемитизм! Брехня. Ничего подобного нет. Есть такие, кто настроен против арабов, или против мусульман, или против черных. Против кого угодно. Антисемитизм? Вам понадобится увеличительное стекло, чтобы обнаружить его. И есть люди, которые ходят с увеличительным стеклом, точно Шерлок Холмс, чтобы его обнаружить».

Надо было обладать проницательностью и незаурядной ловкостью, чтобы разобраться в коварном заговоре американского «израильского лобби» и израильских правых, Нетанияху и компании. Американские правые используют миф об антисемитизме в своих политических целях, израильские — в своих. Вот как, а все думали — Иван-то простой дурак!

Однако и даже это не конец. Иван копает еще глубже.
Параллельно рассказу о приключениях Ивана-дурака во вражеском стане Иов Шамир разрабатывает еще один сюжет. Речь идет о подготовке кадров.
То есть — о детях.
Их пугают. Их отзывчивые души пытаются заразить ядом ненависти. Им стараются внушить, что, поскольку их дедов и прадедов сожгли в Освенциме и расстреляли в Бабьем Яру, им теперь позволено убивать тех, на кого укажет Нетанияху и прочие кровожадные правые.
Детям показывают фильмы про Холокост. Детей ведут в музей. Детей поощряют совершить паломничество в лагеря смерти Майданек и Освенцим. «Когда я был старшеклассником, — звучит, сопровождая изображение, голос Иова Шамира, — таких паломников было меньше пятисот человек в год. Сегодня каждый год их по тридцать тысяч».

Шамир вместе со своей камерой сопровождает группу, отправляющуюся в Польшу. И мы узнаем, что детей настраивают, будто в Польше есть антисемитизм. Что им показывают бараки и газовые камеры, коллекции зубных щеток и волос, что детей планомерно и безжалостно доводят до истерического состояния, пока они не произнесут: мы готовы убивать. «Кого вы хотите убивать? — с наигранным сочувствием спрашивает Иов Шамир. — Тех, кто обижал евреев, уже нет на свете».
Вопрос риторический. Иов Шамир спрашивает детей, но обращается он к нам, сидящим в зрительном зале. Он полагает, что к этому времени зрители уже знают ответ. Детей оболванивают Холокостом, чтобы, когда придет их черед, отправить их разрушать «арабские мирные хаты» и убивать арабов.
Таким образом, в соответствии со сказочной традицией, именно Иван-дурак добирается до самой сути.

Про миф об антисемитизме
Еще раз хочу повторить: картина сделана мастерски. Режиссер обосновывает свою точку зрения, используя все возможные средства. Это нормально и естественно. Нормально и естественно, когда автор выкладывает перед зрителем факты и делает свои выводы, какими бы неожиданными эти выводы не были. Проблема возникает тогда, когда автор подтасовывает факты, сознательно их искажает и манипулирует ими.

Россия, Украина, Польша, Америка. Давайте посмотрим на факты.
Если Шамир хоть немного интересовался обстоятельствами жизни советских евреев, он должен был слышать о деле врачей, о безродных космополитах, о советском государственном антисемитизме, ну и, понятно, о борьбе с сионизмом, об Антисионистском комитете (1983–1994), основной задачей которого было доказывать Западу, как хорошо живется советским евреям. Представители этого комитета и, в частности, его председатель генерал-полковник Давид Драгунский, устраивали пресс-конференции, издавали книжки и путешествовали по заграницам, рассказывая о прелестях советской жизни.
До самой своей смерти в 1992 году генерал-полковник продолжал бороться с сионизмом, возмущаясь передачей помещения Антисионистского комитета Еврейскому культурно-просветительскому обществу. Недаром в почетном карауле у гроба Давида Драгунского среди прочих достойных граждан красовался бывший председатель КГБ генерал Чебриков.

Драгунский родился в городе Новозыбкове Брянской области, где проживало около пяти тысяч евреев. В январе 1942 года 3 тысячи из них, те кто не успел эвакуироваться, были расстреляны в лесу Корховка. И среди них — отец, мать и две сестры Давида Драгунского. (И среди них — дед и бабушка автора этой статьи.)

Евреи Новозыбкова были уничтожены, а большое двухэтажное здание синагоги сохранилось. И после войны было передано под нужды городской администрации, каковая администрация, переименовавшись в новом стиле, занимает это здание и по сию пору. Евреям же разрешили построить небольшой молельный дом. Ну очень натурально, что генерал-полковник рассказывал заграницам, как хорошо и вольно живется советским гражданам, евреям в частности и всем остальным вообще.

Когда Драгунского, прибывавшего во главе советской делегации во всякие Брюссели, спрашивали про антисемитизм, он, словно рубя шашкой (хотя был он, кажется, танкистом), по-военному отвечал, что ничего такого в СССР не наблюдается. Но в перестроечные годы, чутко, по-партийному, реагируя на изменение атмосферы, сказал корреспонденту «Аргументов и фактов»: «Вы не хуже меня знаете, что проявления антисемитизма в последнее время в ряде случаев стали принимать организованные формы… Я считаю, что нельзя оставлять безнаказанным ни один факт проявления антисемитизма… Идеологическая работа по разоблачению антисемитизма, как и сионизма, должна быть взвешенной и продуманной…»
Если Иову Шамиру случилось прочесть хотя бы одну серьезную книгу про Советский Союз, он должен был знать, что таких драгунских в СССР (а нынче в России, где живы старые и наплодились новые) сотни тысяч. Не все генерал-полковники, есть и старшие технологи, есть и полковники, и лейтенанты, и рядовые. Но от высших чинов до самых нижних они прекрасно понимают, что можно и что нужно сейчас говорить.

Весной 2005 года группа из 20 депутатов Государственной думы, духовных наследников генерала Драгунского, присоединилась к письму пяти тысяч российских граждан, требовавших запретить в России иудаизм как террористическую религию. Владимир Путин, которому случилось оказаться в этот момент не дома, а за границей, заявил: «Совсем недавно канцлер Германии сказал, что ему стыдно за прошлое, но это прошлое, а мы должны стыдиться сегодняшнего дня». Депутатов пожурили за излишнее рвение, а председатель комитета Государственной думы по конституционному законодательству Владимир Пилигин остроумно назвал призыв «неуместным» и «несвоевременным». Но никто этих депутатов из Думы не отозвал, и дело кончилось разговорами.

27 мая 2002 года москвичка Татьяна Сапунова увидела на обочине Киевского шоссе плакат «Смерть жидам». Когда она вылезла из машины и попыталась выдернуть плакат из земли, прогремел взрыв. Молодая женщина получила многочисленные осколочные ранения. Особенно пострадали глаза. Вот как прокомментировал произошедшее полковник Николай Вагин, начальник милиции Ленинского района, на территории которого произошел взрыв: «Это спорный вопрос, является ли установка такого щита правонарушением. Я считаю, что с формальной точки зрения лозунг «Смерть жидам» не есть призыв к разжиганию межнациональной розни. «Жидами» у нас называют кого угодно» («Известия», 29 мая 2002 г.).
Дело получило международную огласку, Путин наградил Татьяну Сапунову орденом Мужества. Но и сам плакат со взрывчаткой, и реакция на него полковника милиции, которого никто, между прочим, с работы не прогнал, — все это весьма показательно.

13 июля 1999 года у входа в московскую синагогу директор Еврейского центра искусств Леопольд Калимовский получил 11 ножевых ранений.
20 апреля 2004 года, в день рождения Гитлера, какие-то энтузиасты подложили взрывчатку под стену другой московской синагоги.
Ну представим себе, что ничего этого Иов Шамир не знал. Газетам он не верит, все примеры антисемитизма, полагает он, высасывает из пальца под руководством Фоксмана пресловутая Антидиффамационная лига.

Не знал и не знал. Но про нападение на синагогу в январе 2006 года он знал. И как же он рассказал об этом в своем фильме? Ворвался человек с ножом и стал колоть прихожан. Мелко, на втором плане, Шамир показывает экран телевизора, который прокручивает кадры, снятые внутренней камерой синагоги. Какая-то еле различимая возня: человека скручивают, видимо, около двери. Шамир мог бы взять интервью у кого-нибудь из раненых, мог бы попросить охранников синагоги рассказать о случившемся. Но он не только этого не делает, он даже не сообщает зрителям, что ворвавшийся двадцатилетний Александр Копцов ранил здесь восемь человек.

Что вы, в Москве совершенно безопасно! Антисемитизма нет. А если что случается, евреи сами виноваты. Да, в кадре это говорит не Шамир, а «главный технолог», но, монтируя его монолог вслед за информацией о происшедшем, режиссер именно так дает оценку событию.
Как это назвать? Манипуляция? Фальсификация? Одурачивание зрителей? (Кстати, когда я спросил режиссера, посетившего Сан-Франциско, почему он не называет количество пострадавших, он ответил мне, что там, на втором плане, это звучит по-русски. Странный ответ. Если бы он хотел донести до зрителя такую информацию, он бы сказал об этом по-английски — тем более что Иов Шамир сам читает английский авторский текст. Еще более странным показался мне ответ режиссера, когда я взял «скринер» — диск, который выдают журналистам — и посмотрел весь эпизод на низкой скорости: ни одного слова о восьми раненых там нет и по-русски).

Это о ситуации в России. А вот Украина.
Демонстрируя монумент в Бабьем Яру, Шамир сообщает зрителям: «За два дня, 29 и 30 сентября 1941 года, здесь расстреляны 33 771 человек». Правда. Но далеко не вся правда. 1, 2, 8, 11 октября здесь расстреляны еще 17 тысяч евреев. А всего, по подсчетам украинских историков и демографов, с 1941 по 1943 год в Бабьем Яру уничтожено 200 тысяч человек, из них 150 тысяч евреев. Все это можно прочитать в любой современной книжке.

Говоря о Польше, Шамир показывает нам курьезный эпизод, как израильская девочка, не поняв, о чем говорят два старых поляка, принимается кричать об антисемитизме. Это и все, что мы узнаем о ситуации в Польше. Типа, детей накачали, вот они и ищут, по словам Ури Авнери, антисемитизм с лупой, как Шерлоки Холмсы.

Антисемитизм? Ничего подобного, говорит Шамир, просто людей запугивают.
Но Иов Шамир не может не знать, что до войны в Польше было 3,3 миллиона евреев, после войны осталось 380 тысяч. Прокатившаяся в 1967–1968 годах волна государственного антисемитизма смыла еврейское население почти под корень. Сегодня в Польше проживают 3–5 тысяч евреев. Но и это кое-кого не очень устраивает. В 1990 году во время предвыборной компании премьер-министра Польши Тадеуша Мазовецкого обвиняли в том, что он возглавляет не польское, а проеврейское правительство, что ближайшее его окружение — ветераны «Солидарности» Адам Михник и Бронислав Гермек — евреи, да и сам он, надо полагать, скрытый еврей. А Лех Валенса, выступая на съезде «Солидарности», заявил, что в борьбе с коммунистами он вынужден был сотрудничать «с интеллектуалами и евреями».

В июле 1989 года группу американских евреев избили на территории Освенцима, рядом с монастырем кармелиток, построенном здесь при поддержке примаса Польши кардинала Глемпа. Отвечая на требования евреев убрать монастырь с территории лагеря, Глемп заявил (выступление в Ченстохове 26 августа 1989 г.): «Ваша власть покоится на средствах массовой информации, которые всегда в вашем распоряжении во всех странах. Не используйте их для распространения антипольских чувств».

А история евреев города Едвабне? Неужели Иов Шамир не знал об этом?
10 июля 1941 года две тысячи евреев, все еврейское население городка, расположенного в 150 километрах от Варшавы, было истреблено. Сначала евреев убивали по одному, палками и камнями, затем вилами и топорами согнали полторы тысячи человек в овин и сожгли живьем.

В 1963 году здесь был установлен памятник погибшим от рук немецких захватчиков.
В 2000 году историк Ян Томаш Гросс опубликовал книгу «Соседи», которая раскрыла секрет известный и местным полякам, и немногим выжившим евреям — ни один немец не принимал участие в этом истреблении. Евреев убили поляки — приятели, товарищи и соседи. А имущество их и дома поделили между собой.
Вот реакция на книгу Гросса кардинала Юзефа Глемпа: «Мне остается непонятным, почему поляков постоянно оскорбляют, особенно в американской печати, и продолжают приписывать нам антисемитизм, якобы не такой, как в других странах. Еврейская сторона все время выдвигает на первый план свою неприязнь к полякам. Не очень понимаю, каковы ее истоки. В сравнении с Европой, у нас в Польше евреи жили сравнительно неплохо и чувствовали себя как дома. Мы задумываемся: не должны ли евреи признать свою вину перед поляками, особенно за сотрудничество с большевиками, за соучастие в депортациях, за отправку поляков в тюрьмы, за унижение многих своих сограждан… Я думаю, что президент Квасьневский не имеет формальных оснований просить прощения от имени народа…» («Наш дзенник», 15 мая 2001 г.)

Думаете, Шамир, снимая фильм об антисемитизме, не знал всего этого? Не читал книгу Гросса? Не смотрел фильм Агнешки Арнольд «Соседи»? Трудно поверить.
И, кстати, обратите внимание — кардинал Глемп говорит в точности то же самое, что пытается внушить своим зрителям Иов Шамир. Во-первых, никакого антисемитизма нет. Во-вторых, евреи сами виноваты.
В Америке очень похожие вещи проповедует многолетний пастор нашего нынешнего президента. Президент, правда, от этого пастора теперь открестился, но Иеремея Райт уверен, что они еще встретятся. Встретятся после того, как Обаму изберут на второй срок, и ему нечего будет опасаться. Потому что сейчас «они, евреи, не дают Бараку встретиться со мной», заявил недавно пастор Райт.
Но этого ничего, надо полагать, Иов Шамир не читал. Тем более что средства массовой информации, как сказал кардинал Глемп, контролируются евреями — значит, газетам верить нельзя.
Кто же поверит, что какой-то Джеймс Ван Брун ворвался в Вашингтоне в Музей Холокоста и застрелил охранника? Во-первых, никакого антисемитизма нет. Во-вторых, евреи сами виноваты. А в третьих, охранник был даже не еврей. Где же тут антисемитизм?
И вообще все это придумал Эйб Фоксман.
* * *
Говоря серьезно, я не думаю, что Иов Шамир наивен. И я не думаю, что он сознательно вводит своих зрителей в заблуждение (то есть сознательно лжет).
По-моему, тут дело в другом.
Он настолько ослеплен своей леворадикальной идеологией, что просто перестал отличать вымысел от правды.

Вот он и воюет. С врагами. С теми, кто не с ним, с теми, кто думает иначе. С теми, кто, с точки зрения Шамира, не хочет мира, кому для каких-то таинственных целей необходима война. Короче, с правыми. Они циники, злодеи, пособники американского империализма. Они враги.
Мы это проходили в школе: кто не с нами, тот против нас.
А в борьбе с врагами, как известно, все средства хороши.
Иов Шамир думает, что, прикинувшись Иванушкой-дурачком, он врагов перехитрил и всех их разоблачил. Он даже не замечает, что вжился в роль до такой степени, когда маска слилась с лицом. Он не замечает, что перехитрил и разоблачил он только одного человека. Самого себя.
Это очевидно каждому, у кого имеется собственная память. Вроде таких милых воспоминаний. «Это вы его отравили», — соседка тетя Клава мне, четырехлетнему. «Только евреи так могут думать», — профессор Ленинградского государственного университета, наставлявший нас по самому важному предмету «Теория и практика партийной советской печати» (имя профессора уже не помню). «Не люблю я вас, евреев», — командир 4-й роты 557 Военно-строительного отряда капитан Дьячук мне, рядовому того же отряда. И так далее, и так далее.
Это очевидно нам, но боюсь, что здешние молодые люди примут агитку Иова Шамира за чистую монету. От имени этой бойкой компании Шамира похвалил главный политический киноспекулянт Америки. Как царь хвалил смекалистого дурака:
Вот люблю дружка Ванюшу!
Взвеселил мою ты душу.
Или прозой: «Поразительно дерзкий и отважный фильм», — сказал Майкл Мур.
__________
Картина Иова Шамира «Defamation» была показана в Сан-Франциско, в Сан-Рафаэле и в Беркли в рамках 29-го Еврейского кинофестиваля. В ноябре этого года нью-йоркская компания First Run Features выпускает картину Шамира в общеамериканский прокат.