Крылья

Дольше всех этому решению противилась Франция, имеющая тянущиеся из далекого прошлого интересы в Ливане, так как ей не хотелось выталкивать «Хизбаллу» за пределы, так сказать, правового поля. Но пришлось. После прошлогоднего теракта в Болгарии, члена ЕС с 2007 года, в организации которого София обвинила ливанских радикалов, большинство экспертов согласились в том, что эта партия распространила террористическую деятельность и на территорию Евросоюза. Кроме того, Париж, заявляющий о поддержке сирийских повстанцев, был очень раздражен явным вмешательством ливанских шиитов в сирийские дела. Это перевесило все прочие соображения и позволило европейцам принять наконец-то консолидированное решение.

Все было бы хорошо, если бы не одно «но». Внимательный читатель наверняка обратил внимание на некий нюанс в сообщении Reuters. Это красивое словосочетание «боевое крыло», подобно древнему заклинанию, помогает отвести глаза от основной сущности и перевести внимание на нечто неважное. Оно сводит на нет политическое решение и переводит его в русло вязкой «дипломатии».

Вот Lenta.ru пишет: «Признание «Хизбаллы» террористической организацией будет означать замораживание ее счетов в европейских банках, запрет на поездки ее членов в страны Евросоюза, а также возможный арест ее лидеров, если они окажутся в Европе». Но где написано, что «Хизбалла» – террористическая организация? Нигде. Евросоюз высказался лишь по поводу ее «боевого крыла».

Берут конкретную террористическую группировку и ставят на ней мысленный эксперимент: отсекают у испытуемой одно крыло – «боевое», а оставшееся нарекают крылом «политическим». Несмотря на то, что результатов эксперимента не видит никто, кроме тех, кто его проводит, эксперимент объявляют успешным, а то, что получилось в его результате, называют стороной, с которой можно вести переговоры.

Несколько лет назад Великобритания заявляла о намерении возобновить диалог с «политическим крылом «Хизбаллы», что мотивировалось тем, что эта партия, мол, участвует «во внутриливанском диалоге и входит в правительство национального единства».

Подобное можно услышать и теперь. Мотивировка эта удивительна в своей нелепости. Здесь все наоборот. Вместо того, чтобы констатировать силовой метод вхождения представителей «Хизбаллы» в ливанское правительство, состоявшегося лишь после того, как боевики этой террористической организации ввергли страну в хаос, вместо того, чтобы признать, что «внутриливанский диалог» представлял собой не что иное, как сочетание ультиматумов «Хизбаллы» и примирительное бормотание предыдущего правительства, рассматривается лишь нынешнее, статическое состояние в Ливане без всякой связи с тем, как и в результате чего оно сложилось. Великолепно выглядит умиление тому, что правительство не простое, а «национального единства». Удивительно, но, как оказывается, ливанское правительство было удостоено подобного звания лишь после того, как оно приняло в свое лоно руководителей боевиков, которым до тех пор путь в него был закрыт.

В то же время, оставляя «Хизбалле» шанс на существование, Европа, может быть и неосознанно, показывает «кукиш в кармане» Америке. Ведь «большой Сатана» – главная мишень Ирана, а значит, и его ливанского сателлита. Свою главную цель Хасан Насралла обозначил следующим образом: «Мы считаем Америку врагом, потому что она хочет унизить наши правительства, наши режимы и наши народы. Это главный вор наших сокровищ, нашей нефти и наших ресурсов. Наш девиз — и мы не боимся повторять его из года в год — «Смерть Америке!».

Что вам напоминает этот лозунг? Да, нацистскую нелюбовь к западным демократиям. И это неудивительно.

В 1918 году, после победы стран Антанты в Первой мировой войне, территория автономного Горного Ливана и Бейрутского вилайета, входившего в состав Османской империи, была отдана под управление французского верховного комиссара. Через три года французская администрация создает так называемый «Великий Ливан», в котором к прежде существовавшим территориям добавились долина Бекаа, прибрежная полоса Средиземного моря и районы, прилегавшие к этому образованию на севере и на юге. Так появляется современная конфигурация государства Ливан.

Читатель наверняка обратил внимание на промелькнувшее выше прилагательное «великий» по отношению к Ливану. Это определение будет тревожить умы различных политиков региона вплоть до наших дней и приносить жителям Ливана множество неприятностей.

В 1940 году Германия разгромила Францию, на месте которой было создано коллаборационистское государство с правительством в Виши. В Ливане появляются немецкие и итальянские базы. К тому времени здесь уже существовали различные партии, симпатизировавшие идеям национал-социализма. Одной из них была партия, образованная в 1932 православным политиком Антуаном Сааде. Ее основной целью было создание «Великой Сирии», включающей в себя территории современных Сирии, Ливана, Кувейта, Ирака, Иордании и тогдашней Палестины. После того, как Ливан получил независимость, эта партия стала одной из крупнейших в стране.

В 1949 году Антуан Сааде предпринял попытку переворота, которая была подавлена. В 1958 году Ливан пережил острый политический кризис, связанный с попыткой левых и мусульманских сил (интересный альянс?) включить страну в Объединенную Арабскую Республику, куда входили Египет и Сирия.

И, наконец, в 1968 и 1969 годах в Ливане создаются многочисленные базы террористических группировок, подконтрольных Ясеру Арафату.

Во всех описанных событиях интересно упоминание не столько имен, связанных с арабским национализмом, сколько имени Антуана Сааде, расстрелянного после очередной попытки переворота. Его партия жива до сих пор и принимает активное участие в современной борьбе, развернувшейся в Ливане.

Симбиоз панарабизма, исламского джихадизма, идей итальянского фашизма, немецкого национал-социализма и советского интернационал-коммунизма привел к появлению на территории Ливана взрывоопасной смеси, которая периодически вспыхивает. И «Хизбалла» – лишь один из компонентов этой смеси. Даже в том случае, если иметь в виду лишь «политическое крыло».

Сергей ВОСКОВСКИЙ