Проект «Сталин»

 Шестидесятая годовщина со дня смерти Иосифа Джугашвили в очередной раз подняла волну публикаций на тему «Сталин и его роль в истории». Ничего нового: одни обличают, другие восхваляют. Это неудивительно. Удивительно другое. Есть и такие, кто, признавая отдельные недостатки, даже и весьма большие, тем не менее, проводят мысль, что таково, мол, было время, суровое, грозовое, что, не будь твердой руки, не жить бы стране родной, не цвести садам, не колоситься злакам, не летать советским людям в космос.

Оставим сослагательное наклонение авторам подобных штудий. Поговорим серьезно.

Начнем с объявляемой апологетами уникальности обсуждаемой личности. Даже многие критики, и те утверждают, что взятие под контроль огромной страны, управляемой весьма специфическим образом (партия нового типа, орден меченосцев, и так далее), невозможно было без наличия у претендента совершенно неординарных свойств. Здесь и редкостная воля в достижении цели, и недюжинный ум (даже и гениальность), и невиданный прежде всеобъемлющий научный подход, и много еще чего.

Однако никакой уникальности здесь нет. В истории подобное происходило многократно. И нет никакой возможности установить, было ли восхождение к абсолютной власти того или иного персонажа цепью случайностей или результатом заранее просчитанных безошибочных действий.

Что касается ума и гениальности, то и здесь мы видим прецеденты – для того, чтобы стать таковым, достаточно оказаться на вершине человеческой пирамиды, а там уж найдется кому петь дифирамбы и курить фимиам, охочих до этого много.

Объявление марксизма учением, все объясняющим, не имеет с наукой ничего общего. Одна из экономических теорий, на определенном этапе в рамках упрощенной модели давшая более или менее удовлетворительное толкование прошлого, возведенная в ранг универсальной «марксистко-ленинская наука» оказалась не только тупиковой ветвью, неверно прогнозировавшей развитие общества. Марксизм породил квазинаучное обоснование политической практики, стоившей человечеству огромных жертв.

Казалось бы, все это давно уже всем ясно. И, тем не менее, мы наблюдаем некий феномен: с прошествием времени культ Сталина не только не исчезает, но и показывает все признаки укрепления.

Феномен этот легко объясним.

Я говорю вовсе не о последних из могикан, не о членах КПРФ. Культ нужен, прежде всего, тем, кто, не имея под собой никакой другой идейной опоры, держится за него как за спасительную соломинку, связывающую их хоть с какой-то идеей, пусть и давно уже изжившей себя. Речь идет о той части российского общества, которая оказалась у государственного руля в результате развала СССР.

Трюк, собственно говоря, не новый. Даже Сталин не брезговал его применять. Ведь это он сделал из усопшего господина Ульянова икону-Ленина, которой освящал все колебания генеральной линии партии. Именно Сталин сделал так, что между Лениным и им как бы и не было никого. Так было и в двадцатые годы, так и в пятидесятые. Ленин и Сталин, а между ними – пусто. Ленин-основатель и Сталин-вершитель.

Смена красного флага на триколор привела к вынужденному отказу от коммунистического прошлого – слишком уж дискредитировал себя развитой социализм. Но как было бы здорово, думали, наверное, те, кто в результате этой смены поднялся на высшие позиции, если бы все произошло так, как, например, в Китае. Знамя прежнее, лозунги тоже. А все же – собственность, финансы, и все это не тайком, не под одеялом, а на виду у всех прочих. И народ по-прежнему сплочен.

Но не вышло. А без знамени и лозунгов получилось плоховато. Не нашлось у новых людей ничего, во что поверил бы народ. И не было того, что было при Сталине. Не было страха. И сплотить не получилось.

Ну, так пусть, было решено, Сталин останется хоть в каком-то качестве. Что сейчас вызывает уважение? Эффективный менеджмент. Пусть он и будет эффективным менеджером. Современно, креативно, да еще и апеллирует к пока не совсем угасшим воспоминаниями людей старшего поколения.

Правда, опять между нынешней властью и тем, на кого она указует в качестве примера, образовался протык. Но это, как мы видели, уже было. Ничего. Сойдет.

Прибавьте к этому реверансы в адрес народа-стоика, народа-победителя, присовокупите всенародный характер отмечания знаменательных дат, учтите при этом возможности телевидения, ставшего в России важнейшим из искусств, и вы поймете, в чем состоит успех проекта под кодовым названием «Сталин». Только и всего.

Сергей Восковский