Прекрасный возраст

Потом он вырос и стал несносным мальчишкой, достоинствами которого оставались крепкий сон и хороший аппетит. Затем он поступил в институт, поселился в общежитии, стал намного меньше спать и значительно больше пить. О его похождениях я узнавал лишь из обрывков случайно услышанных разговоров и, когда дядя впервые появился у нас дома, я начал с интересом его рассматривать.

– Сколько тебе лет? – спросил он.

– Пять, – ответил я.

– Какой прекрасный возраст, – сказал он.

– Что же в нём прекрасного? – подумал я. – Мне приходится выполнять любое требование родителей. Я должен есть кашу с молоком, которую терпеть не могу, и идти в койку, когда у меня сна ни в одном глазу. Только я один в нашей семье всё и должен, а остальные её члены лишь развлекаются. Спровадив меня, они вместе с гостями усаживаются вокруг стола и начинают пировать, но в их меню не входят ни каша, ни молоко. Немудрено, что у них развязываются языки и они обсуждают вещи, которые явно не предназначены для моих ушей. На прошлой неделе, например, они говорили о чём-то очень интересном. Я напрягался изо всех сил, но разобрать ничего не мог. От обиды я заплакал и потребовал, чтобы меня посадили за общий стол, а оказавшись рядом со взрослыми, сказал, что хочу есть. Обычно, чтобы накормить меня, мама прибегала к крайним мерам. Она зажимала мне нос и, когда я открывал рот для вдоха, всовывала в меня кашу с молоком. Потом, правда, я это выплёвывал, но в тот вечер, для того, чтобы послушать разговоры гостей, я глотал всё подряд. За своё любопытство я заплатил жестокой болью в животе и трёхлитровой клизмой, но мои мучения были вознаграждены, и я узнал много нового.

Примерно такие мысли бродили в моей маленькой голове, однако выразить их словами я не мог. Дядя, однако, почувствовал, что я с ним не согласен, и сказал:

– Ты просто ещё не понимаешь, у тебя действительно прекрасный возраст. Живи и радуйся.

– Не хочу радоваться, – возразил я, – хочу, как ты, жить в общаге и ходить по б…

Он захохотал, хлопнул меня по плечу и сказал:

– Не спеши, всё у тебя будет.

Я поверил ему и стал ждать, но время тянулось ужасно медленно, и в моей жизни не происходило никаких достойных внимания событий. Родители продолжали воспитывать меня в строгости и аскетизме. Дядя же, по контрасту, жил полной жизнью. Он окончил институт, устроился в какую-то наладочную контору и очень часто ездил в командировки. Однажды в Новосибирске он подрался и попал за решётку. Сам он утверждал, что защищал девушку, к которой приставал какой-то хулиган, но, поскольку пострадавшим оказался сын мэра, суд признал дядю виновным, и несколько лет я его не видел. Потом он женился и осел в Новосибирске. Встречались мы с ним редко, но каждый раз я с удовольствием слушал его рассказы. Они нравились мне ещё и потому, что сам я рос тихим и послушным и всегда завидовал его лихости.

Иногда он спрашивал, сколько мне лет, и, вне зависимости от ответа, говорил, что это прекрасный возраст. Я же энергично ему возражал. У нас это стало своего рода игрой.

В очередной раз мы встретились лет через десять. В то время я болезненно переживал очередную любовь. Она хоть и не была первой, но, так же, как и все предыдущие, оставалась платонической. Именно это было главным источником моих страданий и, когда при встрече дядя по традиции полюбопытствовал, сколько мне лет, я язвительно ответил:

– Сколько бы ни было, это прекрасный возраст.

– Конечно, – согласился он и, внимательно посмотрев на меня, спросил: – Что случилось?

Я рассказал о своих страданиях, надеясь, что он научит меня, как вести себя с женщинами, а он вместо этого хлопнул меня по плечу и сказал:

– А ты женись, тогда кончатся твои мучения.

Я обиделся и ничего ему не ответил.

Потом из послушного мальчика я сделался застенчивым и влюбчивым юношей. Увлечения следовали одно за другим, а взаимностью мне так никто и не отвечал. И только в 20 лет прекратилась цепь моих любовных неудач. Моя избранница великодушно согласилась выйти за меня замуж. Я был на седьмом небе от счастья, а родители, познакомившись с ней, хотели выгнать меня из дома. Даже всегда флегматичный отец заявил, что, если мне так уж приспичило, я могу привести ЭТУ и жить с ней, не расписываясь. Но ЭТА соглашалась переехать к нам только после того, как у неё появится штамп в паспорте. Родители не могли найти себе места, и однажды ночью я слышал, как мама жаловалась отцу, что я неопытный олух и меня окрутила какая-то шлюха.

– Декольте у неё до пупка, – говорила мама, – а показывать нечего. Грудь – второй сорт, рожа страшная, фигура как у Бабы Яги. Ей бы надо принять мусульманство, одеться в мешок и закрыться паранджой, а она своё уродство напоказ выставляет. Если бы наш лопух сравнил её с другими, он и сам бы в этом убедился, но в Советском Союзе даже борделей нет. Проклятая страна!…

– Да уж, – немедленно согласился отец, – бордели могли бы и разрешить.

Несмотря на недовольство родителей, я твёрдо стоял на своём и ни с кем не хотел сравнивать свою избранницу. Мы подали документы в загс, и я с нетерпением ждал свадьбы. Родители отказались принимать участие в торжестве и демонстративно укатили в отпуск.

В тот же день ко мне пришла невеста, а буквально через час после неё неожиданно заявился и дядя. Он начал встречу с традиционного вопроса и, не дослушав ответ, сказал, какой у меня прекрасный возраст и как мне должно быть хорошо.

– Знал бы ты, что со мной вытворяют предки, ты бы так не говорил, – возразил я.

– Что же они, злодеи, вытворяют?

И я всё ему рассказал. Он выслушал меня, одобрил моё решение и заявил, что, когда дело касается любви, нельзя никого слушать и надо действовать по велению сердца. Он, например, из-за своей жены сначала угодил в тюрьму, а потом переехал в Новосибирск. Теперь у него пятилетний сын, и они прекрасно живут вдали от столицы. Затем он с сожалением добавил, что не сможет присутствовать на моей свадьбе, но обязательно купит мне подарок.

Потом он исчез и появился часа через два с бутылкой шампанского и кожаной обложкой для паспорта, на которой были изображены серп и молот.

– Здесь ты будешь хранить самый главный документ, – сказал он, размахивая серпом и молотом, – давай его сюда, примерим.

Я принёс паспорт, мы вложили его в кожаную обложку и распили шампанское. После этого дядя ещё раз поздравил меня и уехал. Его поддержка резко улучшила моё настроение, и я находился в эйфории до самой свадьбы. Только в загсе я обнаружил, что под серпом и молотом лежала аккуратно свёрнутая бумажка, на которой рукой дяди было написано:

«Заявлять о потере паспорта бесполезно. Когда я ходил за свадебным подарком, я обо всём предупредил начальника паспортного стола. Самый главный документ ты получишь через полгода, когда я вернусь из экспедиции, а пока проверь свои чувства».

В то время не было интернета и в конце предложения ещё никто не ставил смайликов, но я ясно представлял себе ехидно улыбающуюся физиономию дяди.

Невеста решила, что я всё это подстроил, и порвала со мной всякие отношения. Я впал в депрессию и целую неделю не мог прийти в себя, а потом поехал в Новосибирск, чтобы сказать своему родственнику всё, что о нём думаю.

Но я не мог соперничать с ним ни в споре, ни в кулачном бою, ни по части выпивки, поэтому на следующее утро проснулся со страшной головной болью. С трудом открыв глаза, я увидел мальчика, который был очень похож на дядю и смотрел на меня с нескрываемым интересом.

– Сколько тебе лет? – спросил я.

– Пять, – ответил он.

– Какой замечательный возраст, – пробормотал я, – ни с кем тебе не надо выяснять отношений, живи и радуйся.

– А я не хочу радоваться, – серьёзно ответил он, – я хочу, как ты, найти какую-нибудь б… и жениться.

 

Уважаемые читатели!

Вы можете заказать у В. Владмели его книги:

1. «11 сентября и другие рассказы», подзаголовок которой «сцены провинциальной жизни русской эмиграции в Америке» точно выражает её содержание.

2. Роман «В Старом Свете» о жизни и приключениях молодого человека в Советском Союзе.

Цена каждой книги – $10 с пересылкой. Адрес автора: v_vladmeli@hotmail.com 

Владимир ВЛАДМЕЛИ