Зинаида Павловна

Моей первой учительнице было далеко до «седых прядок». Ей было неполных 18 лет. Семилетка, три года педучилища, и вот она уже Зинаида Павловна – « преподавательница начальных классов образцовой женской школы N 528 г. Москва». И ещё глава семьи. Её отец, как и многие, в 1945-м не вернулся с фронта. У неё на иждивении четырехлетняя сестра и мать-инвалид. О Зинаиде Павловне в «Школьном вальсе»: «Ты юность наша вечная, простая и сердечная, учительница первая моя». Курносая, губошлёпая девчонка. Дамская причёска, темно-синий двубортный пиджак, высокие каблуки только подчёркивали её детскость. Нам, сорока первоклашкам, это понравилось, мы тоже любим напяливать мамины платья и туфли. Родителей она возмутила:» Совсем ребёнок, её саму учить надо». На первом нашем уроке она нарисовала во всю доску круг. В нем два круга поменьше – глаза  и маленький рот, потом два больших полукруга- уши. Нас это тоже порадовало: рисует совсем как мы. Затем она пояснила рисунок: мы должны все видеть, все слышать и молчать, соблюдать дисциплину. Я тут же приняла к сведению. Тянув руку с ответом, молчала, но похлопывала учительницу по животу, чтобы привлечь к себе внимание, благо та стояла рядом. Она смутилась, потом робко заметила: «Нельзя бить по животу». И тут мы поняли, что учительница у нас хорошая.

Начинались первоклассные будни. Среди урока одна вдруг берет портфель и направляется к двери: « Хочу домой, к маме». Другая не успела дойти до двери. Только поднялась с последней парты, как через весь класс потекла лужа. Мы бросились пускать кораблики, а «потерпевшая» плакала. Во время перемены, играя в прятки, кто-то спрятался в стенной шкаф и не мог выбраться – заело дверь. Однако, несмотря на все неурядицы, наш класс скоро стал достопримечательностью. Наша женская школа называлась образцовой, возможно, из-за такой неповторимой особенности, как избыток уюта. Кабинет директора Марии Васильевны был воплощением мечты домохозяйки, а не «руководящего работника». Весь в вышитых и вязаных салфетках на столе, подоконниках, полках и креслах. Длинная ажурная дорожка пересекала спинку дивана, заваленного расшитыми подушками. Атласные шторы с золотой бахромой, ковёр. Цветы восковые в вазах и живые в горшках. А сама Мария Васильевна из-за единой алебастровой белизны лица, седины и блузы напоминала скульптурный бюст, гармонично вписываясь в интерьер. Домовитость школьному буфету придавали фикусы, тюлевые занавески, белоснежные скатерти. На столах желанное угощение – завтрак ( бесплатный). Бублик, посыпанный маком, две шоколадные ириски и стакан сладкого чая – незабываемое наслаждение! Новым очагом уюта стал наш класс 1-й В. Зинаида Павловна самозабвенно занялась украшательством, привлекая нас. Каждый обязан был принести цветок в горшке. Окна покрылись цветами. Вьющимися, свисающими, цветущими. Впечатляло ноу-хау Зинаиды Павловны: на парте стопка учебников и тетрадей накрывалось белой вышитой салфеткой. Её приносили из дома, выбирая «покрасивее». Сами мы все как одна с большими белыми бантами. У многих ещё не отрасли косы, тогда в ход шли челки, хвостики. «Она как в куклы играет»,- говорили родители и учителя с умильной улыбкой.

А мы играли в школу. Дома я вывесила баннер: «Учица, учица и учица. Ленен «. Собирались одноклассницы с самодельными тетрадками. Я вела урок, подражая Зинаиде Павловне. Куталась в мамин платок и, прикрыв рот, жевала. О нашей игре узнали родители. И однажды Зинаида Павловна спросила: «Ты как изображаешь меня, злой»? «Нет, нет , доброй!» – ответ был искренним. Ведь она была лучше всех учительниц первых классов.

Заслуженная учительница с сорокалетним стажем вела 1-й класс «А». Она вызывала почтение, не более того. Её полной противоположностью была учительница 1-ого «Б». Та кричала на всех сразу и громко отчитывала поодиночке. Белокурая красавица, на которую смотреть было жутко: такие угрожающе-злые глаза. Её боялись все первоклассницы, а «бэшек» жалели. Из-за её крикливого голоса я, не желая того, услышала как она наставляла Зинаиду Павловну: «Надо всех мужчин ставить на колени. Я их всех ставлю!». Дедушка рассказывал, что «в старые времена» школьников наказывали, ставя коленями на горох. За что же наказывала она?

Наша Зинаида Павловна была несравнима ни с кем из учительниц. Она была подружка, старшая сестра. Когда мою тетрадь по чистописанию, номинированную на выставку, залила чернилами соседка по парте, Зинаида Павловна расплакалась. И как горячо радовалась, когда чернильное пятно не помешало тетради красоваться на выставке. А когда я, долго проболев, все-таки написала годовой районный диктант на «отлично», она поцеловала меня. Мы были свободны с ней до развязности. Как я, семилетняя, могла заявить учительнице «У вас красивые ножки» только потому, что так говорят, и мне это казалось смешным? Бедная Зинаида Ивановна отнеслась к сказанному  всерьёз и потом застенчиво спрашивала у меня «А ты понимаешь в ножках?». Мы у неё были первые ученики (и по успеваемости тоже), она у нас первая учительница – такое вот счастливое совпадение. Она училась вместе с нами, набираясь опыта. И одновременно с нами училась на вечернем факультете педвуза. Мы ещё не успели окончить школу, как она стала учителем истории в старших классах, счастливой женой и матерью трехлетнего сына. До недавних пор мы встречаясь с нею, всегда восхищались её моложавостью.

Она учила нас, играя. Можно сказать, по системе Станиславского, так как, не ведая этого, следовала знаменитому девизу гения : «Проще, легче, веселее.»

Оксана КОЧЕТОВА

Дэнвилл