Восстание у Бабьего Яра

Даже в самой безнадежной ситуации нашлись те, кто оказал сопротивление нацистам и их пособникам

Феликс РАХЛИН

Как теперь «доподлинно известно», никакого Бабьего Яра «не было вообще». То есть само урочище, овраг длиной в два с половиной километра и до 50 метров глубиной, на одной из окраин украинской столицы существовал, но после войны был постепенно ликвидирован. Однако чтобы там кого-то тысячами, десятками тысяч лишали жизни – это все выдумки, еврейские штучки. «Они» (то есть мы, евреи) выдумали во имя своей еврейской выгоды всю историю с нацистским планом «окончательного решения» «ихнего» (нашего, еврейского) вопроса.

Это «ихняя» (наша, еврейская) ложь – шесть миллионов загубленных нацизмом мирных еврейских жизней, задушенных газом в концлагерных камерах, в машинах-душегубках или посеченных пулеметными очередями, выстрелами в затылок людям, стоящим над расстрельными ямами. «На самом деле» (прочел я на одном из интернет-сайтов) немецкие оккупанты, да, собрали, скажем, в том же Киеве евреев на сборном пункте, группами раздевали их догола, собрали с каждого дань в виде имевшихся при них драгоценностей, а потом… снова приказали одеться, погрузили в эшелоны, вывезли за город… да и мирно отпустили.

Зяма, Ицик, Софочка Исааковна, Беньямин Маркович, Циля Наумовна и миллионы других моих соплеменников, что же вы так плохо искали ваших покойных – маму, папу, дядю, тетю, сына, дочку, брата и сестру: все «на самом деле» целы и невредимы! Гитлер, Геринг, Геббельс, Гиммлер – они же были гуманными людьми, они и не думали забить ваших близких, как скотину на бойне… Ведь и в песенке русской о тех годах поется: «Все еще живы, все еще живы…»

Уважаемый современник, читая такое – не веришь своим глазам: при жизни поколения, в ушах которого еще не умолкли предсмертные стоны погибших, гром падающих бомб, грохот фронтовой канонады и треск пулеметных очередей, люди, не знающие ни чести, ни совести, пытаются внушить окровавленному, израненному, искалеченному миру: НИЧЕГО НЕ БЫЛО, ЭТО ВСЕ – ЕВРЕЙСКИЕ РОССКАЗНИ!

Но если так, если не было ни расстрельных ям, ни удушающих камер Освенцима и Майданека, ни изготовления мыла из людей, ни кожевенных предприятий для выработки орнаментированных человеческих шкур на абажуры и коврики, – почему же в пятидесятые годы старожилы Израиля и даже репатрианты из Марокко или Туниса встречали прибывающих из Европы ашкеназов презрительными криками: «Мыло! Мыло!»

Год 1990-й. В поликлинике больничной кассы меня, нового тогда репатрианта, расспрашивал марокканский еврей, прибывший в этот же город лет на тридцать раньше: «Почему толпа евреев в Киеве послушно шла на расстрел, как идет на бойню стадо баранов?»

А в самом деле: почему?

Вот как описал это трагическое шествие через весь город один из свидетелей – бывший в те дни двенадцатилетним подростком автор романа «Бабий Яр» Анатолий Кузнецов, – очевидец событий:

«Они выходили еще затемно, чтобы оказаться пораньше у поезда и занять места. С ревущими детьми, со стариками и больными, плача и переругиваясь, выползло на улицу еврейское население огородного колхоза. Перехваченные веревками узлы, ободранные фанерные чемоданы, заплатанные кошелки, ящички с плотницкими инструментами… Старухи несли, перекинув через шею, как гигантские ожерелья, венки луку – запас провизии на дорогу…

Понимаете, когда все нормально, всевозможные калеки, больные, старики сидят дома, и их не видно. Но здесь должны были выйти все – и они вышли.

Меня потрясло, как много на свете больных и несчастных людей.

Кроме того, еще одно обстоятельство. Здоровых мужчин мобилизовали в армию, остались одни инвалиды. Кто мог эвакуироваться, у кого были деньги, кто мог уехать с предприятием или используя блат, те уезжали».

Спрашивается: КТО мог сопротивляться оккупантам и их прислужникам – полицаям? Калеки? Старики? Дети? Больные? Здоровых мужчин в этой толпе почти не было. А если были, то…

В этой толпе шел, например, молодой еще и вполне здоровый мастер завода № 225 по обработке металлов, житель Киева Зяма Абрамович Трубаков, еврей, сын и внук евреев. Жена его, украинка Аня, тяжело болела, перенесла сложную операцию, эвакуироваться без нее и малышки дочки он не мог, а с ними вместе – не получилось. Он остался, как и многие, надеясь на то, что немцы – культурный народ, он помнил немецкую оккупацию 1918 года, помнил других, прежних немцев, не растленных гитлеровско-геббельсовской расистской, юдофобской пропагандистской машиной. А теперь расклеенный по городу приказ немецкого оккупационного командования гласил: собраться там-то и там-то всем жидам, и притом под страхом расстрела тех, кто не подчинится, – и он вышел на улицу, пристроился к толпе и пошел навстречу неизвестности.

Скажу сразу: я назвал сейчас имя человека, которому посчастливится в итоге, побывав все-таки в Бабьем Яру, сохранить свою жизнь. Попав туда, он был принужден участвовать в организованном палачами уничтожении останков десятков тысяч расстрелянных там людей, а затем стал участником ВОССТАНИЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ, организованного на этом месте концлагеря смерти, – и ему посчастливится вырваться навстречу шквальному огню пулемета на волю, спастись – и не быть задетым даже краешком пули! Трубаков стал одним из буквально считанных оставшихся в живых жертв Яра, свидетелей, благодаря которым нам известна подлинная картина тех уникальных событий, кто рассказал о них автору романа-документа «Бабий Яр» Анатолию Кузнецову. А потом он, Трубаков, и сам стал автором книги «Тайна Бабьего Яра» – она вышла в Израиле на русском языке под редакцией журналиста Цви Раза (Григория Розовского) в издательстве «Кругозор» в 1997 г. Зяма (Захар), репатриант из Киева, жил в Ришон ле-Ционе с 1990 г. и скончался в 1998 году в 86-летнем возрасте.

Увы, расправы гитлеровцев с толпами мирного, беззащитного еврейского населения, как со стадами гонимого на бойню скота, действительно имели место. Но возможными их сделало то, что это были беззащитные, мирные люди, да притом и не ожидавшие таких небывало зверских расправ, сбитые с толку заведомо лживой информацией. Надо еще учитывать: на территории СССР все виды еврейской общинной жизни, включая и религиозные, синагогальные объединения, и – особенно! – сионистские организации, пребывали под строжайшим запретом, а назначаемые немцами «юденраты» строго контролировались и использовались только как инструмент дезинформации. Некому было возглавить малейшую инициативу, направленную против оккупантов.

Однако там, где находились люди, способные организовать и вести сопротивление, оно возникало и оставило впечатляющие следы.

Восстание последних узников Бабьего Яра, происшедшее буквально в последний день существования там созданного немцами концлагеря, описано как в книге Кузнецова (по свидетельствам выживших его участников, среди которых был и З. Трубаков), так и в мемуарной книге самого Трубакова. Но почему-то если и упоминают это восстание в пересказе истории Бабьего Яра, то бегло и невыразительно.

Мне хочется сосредоточить внимание нынешних читателей на этом событии, чтобы развеять, опровергнуть заблуждение многих, будто евреи не сопротивлялись палачам. Для этого объединяю, в своем пересказе, описания, данные в обеих книгах о Яре. Мне важно опровергнуть распространенное заблуждение, будто евреи галута не умели за себя постоять.

Итак, Зяма Трубаков шел в толпе евреев к месту казни, как и все, не предвидя ее. Но по мере приближения к концу маршрута услышал звук пулеметных очередей, вовремя выбрался из толпы и поспешил назад – домой. Внешность у него не была типично семитской, фамилия звучала по-русски. Паспорт он уничтожил, а в профсоюзном билете, где графы о национальности нет, его жена искусно переправила чисто еврейское имя «Зяма» на «Захар». Наивные! Им и в голову не пришло, что это слово – из иврита, и что в грамматике оно обозначает мужской род существительных. Но ведь этого не знали и окружающие!

Хуже – с отчеством. Однако имена Абрам, Сара, Исаак и другие есть и в православных святцах! Так что какое-то время свежеиспеченный Захар даже ездил на велосипеде по селам менять для семьи вещи на продукты питания. Между тем познакомился с человеком, вербовавшим в партизаны. Но гестапо этого партизана схватило, и под зверскими пытками он выдал адреса завербованных. Захара арестовали, но – не как еврея, что пока сохранило ему жизнь.

Из тюрьмы он попал, вместе с другими арестованными, в Сырецкий концлагерь, устроенный неподалеку от Бабьего Яра. Это был «филиал ада», лагерем руководил штурмбанфюрер СС Пауль фон Радомский – зоологический садист, расстреливавший заключенных за малейшую провинность. Все же Захар, разбрасывая по дороге на работы записочки с домашним адресом, сумел дать знать жене о том, где находится, и она исхитрялась приносить и передавать ему кой-какие харчи.

Но летом 1943 г. советские войска стали неумолимо приближаться к Киеву, и с 18 августа немцы развернули в Бабьем Яру специальные работы по уничтожению следов своих зверских массовых расстрелов. Из примерно двух тысяч узников Сырецкого лагеря отобрали 330 самых выносливых и крепких, заковали в ножные кандалы, свезли в Яр надгробные плиты с окрестных кладбищ и приказали сложить из них, а также из рельсов, печи для массового сжигания трупов, зарытых в могильниках Яра. Для определения мест раскопок был вызван «инженер по расстрелам», офицер Топайде, распоряжавшийся здесь убийством еврейского населения в конце сентября 1941 г., а, по-видимому, и позже.

Членов отобранной команды разделили по функциям: ЗЕМЛЕКОПЫ вскрывали могилы, КРЮЧНИКИ при помощи специально изготовленных приспособлений-захватов извлекали из смрадных могил трупы расстрелянных, ГОЛЬДЗУХЕРЫ (золотоискатели) осматривали одежду на убитых с целью найти золотые и драгоценные украшения, а также клещами выдирали из ртов золотые коронки – все это в пользу рейха, ГАРДЕРОБЩИКИ собирали, с той же целью, всю годную, еще не истлевшую одежду, СТРОИТЕЛИ укладывали печи, а также помещали в них трупы – штабелями до четырех метров высотою, – выходило до 2000 тел в каждой печи (потом именно от выживших в восстании узнали общий счет жертв  – конечно, приблизительный). КОЧЕГАРЫ разводили огонь снизу и факелами поджигали сверху облитые нефтью штабеля тел. Сожженную золу и обгорелые кости извлекали из печи и передавали ТРАМБОВЩИКАМ, измельчающим кости, а золу просеивали через сита, чтобы собрать несгоревшее золото…  Наконец, ОГОРОДНИКИ разносили золу и рассыпали по окрестным огородам.

Время теперь рассказать хотя бы о некоторых из людей, которым выпала такая жуткая доля. В Сырецкий лагерь свозили военнопленных, захваченных партизан, а также людей, подозреваемых в самых различных нарушениях оккупационного режима. В том числе тех, в ком сомневались – евреи они или нет. Например, инженер-строитель Владимир Давыдов, призванный в армию и вернувшийся в Киев из окружения, был доставлен в гестапо своим поступившим в полицию одноклассником только за то, что лицом ПОХОЖ НА ЕВРЕЯ. Но были и попавшие в плен действительные евреи, каким-то образом свое еврейство сумевшие скрыть. Например, Яков Штейн из Буковины, хорошо владевший немецким, на выданной ему немцами справке сумел Stein переправить на Steyuk и стал «украинцем Стеюком». Как исхитрились сохранить себе жизнь Семен Берлянд, Константин Бродский, Яков Капер, Давид Будник и еще несколько человек – мы не знаем, но именно эти были в числе выживших участников интернационального восстания заключенных, происшедшего в последний день существования лагеря.

Похоронная команда в составе 327 узников, собранных в одной землянке, на решетчатую дверь которой навешивался снаружи замыкаемый на ночь амбарный замок, прекрасно знала, что обречена: для них оставили последнюю, не разобранную печь, понятно было, что немцы им жизнь не сохранят.

Организатором и душой восстания стал пленный советский командир Федор Ершов. В замысел он посвятил ограниченный круг лиц, которым доверял.

Обстановка подсказывала лишь один выход из ситуации: подготовить все необходимое для того, чтобы в решительный момент сбить с ног оковы, через единственную дверь вырваться наружу, навстречу огню пулемета, нацеленного с вышки часового на выход из землянки, и всем вместе наброситься на охрану. Чем, однако, открыть замок? Сбить его изнутри невозможно, надо найти ключ и в темноте, просунув руки через решетку, отомкнуть… Но где же отыскать ключ?

Кому-то в голову пришел выход: искать подходящий среди тех ключей, которые гольдзухеры находили в карманах первых жертв Яра, – тех евреев, которые, уходя из дому, надеялись туда вернуться и брали с собою ключи от квартиры и от сараев, кладовок. И – о чудо! – такой ключ нашел Яша Капер. Клещи (снимать цепи с ног) выдали «по должности» (для снятия коронок с зубов мертвецов) Захару Трубакову. Словом, все было готово к штурму.

Накануне 29 сентября (как раз перед двухлетней годовщиной первого дня массовых расстрелов мирного еврейского населения в Яру) в беседе по-немецки с Яковом Стеюком один из надзирателей выболтал тайну: «Морген – капут» («Утром вас прикончат»). На ночь произошло небывалое: голодающим узникам принесли в землянку два бака вареной картошки – тоже своеобразный сигнал, что завтра – конец… Руководство восстания решило: «Сегодня!»

Но пришлось принять особую меру предосторожности: среди заключенных один, Никон Куценко, был бывший полицай; увидав последние приготовления, он мог сорвать все дело. Ликвидировать его поручили Борису Ярославскому. «Ребята, я в жизни кошки не убил, курицу не зарезал», – взмолился Борис. Но выхода не было: именно он был соседом провокатора по нарам,  ему и вручили оружие – молоток. Часа в два Владислав Кукля просунул руку в просвет решетки, сделав первый из двух поворотов ключа – замок громко щелкнул в ночи. Охрана всполошилась… Но в землянке было тихо, и конвоиры успокоились.

Дождавшись смены охранников, Кукля бесшумно сделал ключом второй поворот – замок открылся.

– Будите всех. Расковываться, вооружаться! – скомандовал Ершов. Раздался в глубине землянки удар, стон, еще удар  – это Ярославский убил Никона.

Но поднявшаяся возня (стамесками, ножами, ножницами, клещами узники сбивали с себя оковы) стала слышна охране. Немцы кинулись к дверям: «В чем дело?» За всех по-немецки ответил находчивый Стеюк: «Да тут драка за вашу картошку!» Ответ ужасно насмешил охранников: утром этих русских свиней расстреляют, а они тут подрались из-за жратвы!

Между тем замок был снят, дверь тихо раскрылась…

– Дави, ребята! – крикнул Ершов. Накануне он признался Давыдову, что в свое освобождение не верит:

– Ну, что ж, мне сорок лет, я свое пожил. А вот молодежь увидит свободу. Вот ты, например!

Теперь Ершов подал последнюю команду:

– Дави, ребята!

И, как было условлено: с гиканьем, свистом, визгом, криками «ура!» неожиданно для охранников, преодолевая подъем в несколько ступенек от двери землянки до уровня земли, вырывались на волю смертники. Какое-то мгновение охрана не реагировала, но собаки немедленно бросились на беглецов. Те мужественно отбивались от злобных животных, наваливались на охранников, сбивали их с ног, душили…

Застрочил пулемет – и захлебнулся на время: вокруг шла рукопашная, и в темноте трудно было стрелявшему разобраться, где свой, где чужой. По тревоге была поднята вся охрана лагеря. Большинство из восставших полегло в неравном бою. Погибли Федор Ершов, Борис Ярославский… Однако считанным удалось вырваться за лагерную зону и уцелеть.

Поистине, таких людей, как Захар Трубаков, правильно называют заговоренными. Выбежав на волю, он держался рядом с товарищами по неволе: Жорой Баженовым и своим двоюродным братом – Кивой Кричевским. Грянула автоматная очередь, оба друга были убиты, упал и Захар… Но, как оказалось, пуля его даже не задела.

Людям из трупной команды спрятаться на воле было практически невозможно: кроме того, что они много недель и месяцев не мылись, страшно обросли и обтрепались, от каждого еще и разило отвратительным смрадом гниющих тел. Но всех, кто уцелел, спрятали от погони и спасли им жизнь простые люди, киевляне.

Вот список, в алфавитном порядке, успешно вырвавшихся из концлагеря в Бабьем Яру узников – участников восстания 29 сентября 1943 года, составленный Захаром Трубаковым и приводимый в его книге «Тайна Бабьего Яра». Даже по одним фамилиям (хотя они – не всегда показатель) можно судить о том, что среди вырвавшихся на волю есть и русские, и евреи, и украинцы… Многие из них стали потом свидетелями на процессах над военными преступниками, проходивших и в СССР, и за рубежом.

Берлянд Семен

Бродский Константин

Будник Давид (Даниил)*

Вилкис Филипп

Давыдов Владимир

Долинер Леонид

Кадомский Леонид

Капер Яков

Котляр Владимир

Кукля Владимир**

Островский Леонид

Стеюк Яков

Трубаков Захар,

Хараш Леонид

 

По книгам А. Кузнецова «Бабий Яр» и З. Трубакова «Тайна Бабьего Яра» пересказал Феликс РАХЛИН

 

* В книге А. Кузнецова Будник назван Давидом, в книге З. Трубакова – Даниилом.

 

** У А. Кузнецова тот же Кукля носит имя Владислав.

 

Журнал «Исрагео» (Израиль), информационный партнер газеты «Кстати»

Восстание у Бабьего Яра