Триумфальный концерт в Сан-Хосе

Я почти готов присоединиться к их мнению, но меня остановило одно обстоятельство: подавляющее большинство любителей музыки в концертных залах воспринимает исполнение Лифшица громогласными овациями, а ведь география его коцертов очень велика: Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород…-практически все областные центры России, все музыкальные центры Европы, многие залы Соединённых Штатов, Гонконг, Южная Африка…

Что же пленяет слушателей в исполнении  Лифшица? Прежде всего, безукоризненная техника, которая позволяет ему осуществлять любые интерпретационные идеи; глубокое проникновение в «душу» исполняемых произведений; отменный вкус и глубокая и всесторонняя образованность. Добавлю ешё  одержимость  и незаурядную работоспособность. В Америке он выступает часто, причём неизменно «заскакивая» в Сан-Хосе, миллионный город, не отличающийся особой любовью к музыке: город даже не сумел удержать свой симфонический оркестр. А привлекает Лифшица не отсутствие оркестра, а присутствие в Сан-Хосе его родителей, тоже музыкантов. Туда же наезжает и его младший брат, виолончелист.

Недавно состоялся сольный концерт Константина Лифшица  в Сан-Хосе в очень приятном зале Le Petit Trianon Theatre, c хорошей акустикой и отличным «Стейнвеем». Программа была в некотором смысле рискованная: ни одного произведения, рассчитанного на овацию, а сплошь – сюиты, фуги и прелюдии. Первое отделение началось с исполнения Английской сюиты №5 ми минор Иоганна Себастьяна Баха, сочинённой примерно в 1715 году и состоящей из шести частей: Прелюдия, Аллеманда, Курант, Сарабанда, Паспье и Жига. Лифшиц исполнил  эту сюиту на одном дыхании, но и очень необычно.

Уже первый аккорд  поверг слушателей в смятение: такого форте слушать ранее не приходилось, сейчас рухнет «Стейнвей», а вместе с ним и потолок зала! Но рояль и потолок выстояли, а вскоре и публика сумела прийти в себя. Читатель может задать вопрос: а зачем нужно было так колотить по инструменту? И тут начинается первая загадка: пианист не колотил по роялю, я видел всю клавиатуру и руки Лифшица. Никакой бомбардировки инструмента не было, руки и пальцы исполнителя были почти недвижимы и могли стать наглядным пособием для любого руководства по фортепианному исполнительству. А беспрецедентная мощь звучания какими-то неведомыми путями передавалась инструменту непосредственно из головы и сердца пианиста. Вся шкала звучания соответственно подвинулась.

Каждая часть сюиты обрела своё неповторимое лицо, менялись темпы, характер, но оставалась чёткость исполнения и завершённость каждой фразы. И никаких попыток украсить исполнение эмоциональными различиями частей: Лифшиц знает, что в 1715 году, в эпоху классицизма, эмоциональность исполнительства ещё не успела завоевать свои позиции.

В первом же отделении были исполнены 15 вариаций и фуга ми бемоль мажор Людвига ван Бетховена.  Эти вариации, несмотря на достаточно простую заданную тему, представляют поразительное разнообразие и даже разностильность вариаций, причём одни и те же вариации часто звучат у исполнителей совершенно по-разному. Чему тут удивляться, ведь это Бетховен. И тут вас тоже поражает мощь звучания и совершенство техники пианиста, но сейчас общее впечатление  ещё усиливается за счёт ярко выраженной эмоциональности исполнения.

В исполнении  Лифшица спокойная, песенная вариация вдруг сменяется «бурей и натиском», везде подчёркивается самобытность и различие вариаций и приёмов.

И,  как правило, – колористическое разнообразие, вспышки контрастов, отчётливость звукоизвлечения  и блестящий темперамент при исполнении технически сложных частей и деталей.. И всё это удивительно сочетается с изяществом лирических эпизодов. За всем этим стоят мысль и безукоризненная техника пианиста.

Во втором отделении были  исполнены 10 прелюдий, ор. 23, Сергея Рахманинова. Романтичность Первой прелюдии и буря  Второй. Невольно возникает вопрос: сколько мы имеем разных Лифшицов, исполняющих эти прелюдии?

Последующие прелюдии демонстрируют законность этого вопроса. Сдержанность Третьей, лирическая  песня Четвёртой, бурная, взволнованная  Пятая, одна из самых популярных, и необычная и очень интересная Шестая и т.д. Всё заканчивается романтически взволнованным многоголосием Десятой.

А где же тот ужасный недостаток пианизма Константина Лифшица, который привёл московских дам в негодование? Оказывается, его талантливость и стремление к аналитическому исследованию исполняемых произведений и, как следствие, необычность его интерпретаций являются огромным достоинством пианиста и вызывают особый интерес любителей музыки к его творчеству.

В настоящее время Константин Лифшиц  – один из самых интересных музыкантов своего поколения. Хотелось бы услышать его в большом, солидном зале, таком, как, например, Дэвис Симфони Холл .

Несколько дополнительных сведений о пианисте. Родился в 1976 году в Харькове, окончил Российскую Академию музыки имени Гнесиных (класс Т.А. Зеликман и профессора В.М.Троппа). В 1990 году стал стипендиатом программы «Новые имена» Российского фонда культуры. В 1995 году поступил в аспирантуру Лондонской Королевской академии музыки. Закончил Берлинский университет искусств по специальности дирижирование. Как пианист выступает с лучшими оркестрами мира и со многими выдающимися дирижёрами. Его партнёрами в камерных ансамблях были Г.Кремер, Б.Давидович, Миша Майский, М.Венгеров, М.Ростропович и другие.

К.Лифшиц записал более двух десятков компакт-дисков. В последнее время он не только солирует, но и дирижирует.

Х. АНАТОЛЬЕВ