Потерявши – плачем, или О пене на губах ангела

Дело в том, что буквально пару дней назад, узнав о смерти автора «Двадцати дней без войны» и других шедевров, я по случайно обнаруженной в сети ссылке попал на фрагменты телепередачи с участием Германа-старшего. В ходе этой передачи классик российского кино сказал, что с киностудии «Ленфильм» его выгоняли, да не один раз, а трижды. После выхода очередного снятого им фильма.

Это очень «по–нашему» получается. По советско-российски. Вознести человека до небес, а потом с размаху хрясь его о грешную землю. Или, наоборот, выгонять, пинать, топтать, а после смерти восхвалять и называть что-то его именами.

Герман, правда, обрел официальное признание еще при жизни. Два его фильма были удостоены Государственной премии. Но предшествовало этому их долгое-долгое лежание на полках. И гонения на режиссера.

Очень трудную жизнь прожил великий режиссер Алексей Герман-старший.

В той же передаче он сказал, что его гонителей удивляло одно обстоятельство. Писем он никаких не писал, не диссидентствовал, не выходил на демонстрации, то есть с виду казался «своим». А посмотришь его фильм – и видно, до какой же степени он «не наш».

Не желал мастер тратить время на что-либо другое, кроме своего творчества, зато уж в нем-то он выкладывался сполна. Впрочем, разгадка его отрешенности от внешних проявлений оппозиционности может крыться не в этом. А в том, о чем написал другой недавно, буквально за несколько дней до Германа, ушедший из жизни выдающийся человек – публицист и философ Григорий Померанц: «В 1970 году, вдумываясь, почему Достоевский мало кого убедил своими “Бесами”, я сформулировал догмат полемики: «Дьявол начинается с пены на губах ангела… Всё рассыпается в прах, и люди, и системы, но вечен дух ненависти в борьбе за правое дело, и потому зло на земле не имеет конца».

В полемике 70-х годов я упорно, в мучительной борьбе с собой, смахивал с губ эту пену и сформулировал второй догмат: «Стиль полемики важнее предмета полемики. Предметы меняются, а стиль создает цивилизацию».

Я к тому, что, возможно, глубокая внутренняя интеллигентность Германа была причиной нежелания вести полемику с власть предержащими в таком стиле, когда даже на губах ангела может выступить пена и дух ненависти перечеркнет (обесценит) то, за что Мастер боролся. Может быть, он почерпнул эту мудрость в работах Померанца, а возможно, пришел к ней сам. Но, в любом случае, он не опускался до крика. Он создавал Искусство. Не обличал, а просто погружал зрителя в пространство невыносимого существования, а зритель уж сам делал выводы.

Чувствую себя очень неловко: я не специалист в сфере кино, а вот взялся рассуждать о Германе и его творчестве… Но я лишь высказываю свою точку зрения. И – прощаюсь с одним из моих самых любимых кинорежиссеров.

Максим Сиблов