Последнее средство Аббаса

Как ни прискорбно это признавать всем тем, кто хотел бы соблюсти этикет политкорректности и не отойти, в то же время, слишком далеко от объективности, антисемитизм большинства носителей этого, так сказать, мировоззрения, имеет религиозные корни.

Христианство, вышедшее из иудаизма, повело себя вполне в традициях развития вечной проблемы отцов и детей. Как, впрочем, в свое время и сам иудаизм по отношению к предшествовавшим ему культам многобожия. На констатации этого факта можно было бы и успокоиться, если бы не вопрос: как быть с тем, что практика антисемитизма продолжает уносить жизни наших с вами, уважаемые читатели, современников.

В рассуждениях о том, является ли воинствующая по отношению к евреям риторика основополагающих текстов христианства антисемитской или антииудаистской, сломано перьев не меньше, чем в обсуждении любого другого спекулятивного вопроса. Ну, кто старое, как говорится, помянет… После Второй мировой войны начались подвижки. В 1959 году папа Иоанн XXIII распорядился, чтобы из читаемой в Страстную пятницу молитвы были исключены некоторые определения – например «коварные» – применительно к евреям). Перед своей смертью он также составил покаянную молитву, в которой говорилось: «Мы сознаем теперь, что многие века были слепы, что не видели красоты избранного Тобой народа, не узнавали в нем наших братьев. Мы понимаем, что клеймо Каина стоит на наших лбах. На протяжении веков наш брат Авель лежал в крови, которую мы проливали, источал слезы, которые мы вызывали, забывая о Твоей любви. Прости нас за то, что мы проклинали евреев. Прости нас за то, что мы второй раз распяли Тебя в их лице. Мы не ведали, что творили».

При следующем папе – Павле VI – появился документ, снимавший с евреев обвинение в коллективной ответственности за смерть Иисуса. Хотя «еврейские власти и те, кто следовали за ними, требовали смерти Христа», – было сказано в нем, – в Страстях Христовых нельзя видеть вину всех евреев без исключения – как живших в те времена, так и живущих сегодня, ибо, «хотя Церковь – это новый народ Божий, евреев нельзя представлять отвергнутыми или проклятыми». И далее: «Церковь, осуждающая все гонения на каких бы то ни было людей, памятуя об общем с иудеями наследии, и движимая не политическими соображениями, но духовной любовью по Евангелию, сожалеет о ненависти, о гонениях и всех проявлениях антисемитизма, которые когда бы то ни было и кем бы то ни было направлялись против евреев».

Ислам, возникший почти на семь столетий позже христианства, несмотря на громадные заимствования из двух предшествовавшимх ему монотеистических религий, не избежал соблазна отрицания. Причем, в весьма жесткой форме: «Апостол Аллаха сказал: «И не настанет тот час, пока вы не сразитесь с евреями и камень, за которым укроется еврей, скажет: «O мусульманин! Здесь скрываетсяся еврей, убей его!» (Хадис Бухари, том 4, книга 52, номер 177, рассказано Абу Хурайрой).

Конечно, можно сказать, что все это было в прошлом, да уже быльем поросло. Поросло. В некоторых документах католической церкви. В некоторых практических делах, как, например, в переименовании испанской деревушки, звавшейся сотни лет «Крепость Смерть евреев» в «Крепость холма евреев». Но вот в исламе так ничего и не сдвинулось, и сегодня ХАМАС («Исламское движение сопротивления») и «Хизбалла» («партия Аллаха») считают своей целью уничтожение еврейского государства.

Могут сказать, что антиизраильский курс этих группировок не связан с антисемитизмом, а является реакцией на сионизм. И не только могут, но и говорят. Причем давно и много. Но, если проследить, как менялось обоснование вредоносности евреев, выяснится много интересного.

Сионизм и социализм – близнецы и братья в борьбе с российской монархией. Были таковыми до поры до времени. Но уже большевики объявили, что, как и для христиан, для них «несть иудей, ни эллин», у пролетария нет родины, а Палестина – дом родной не для евреев, а для еврейских капиталистов, которые эксплуатируют всех, кого ни попадя. Для построения земшарного царства труда сионисты были помехой, а с их вождями боролись как и со всеми другими уклонами. Вплоть до высшей меры социальной защиты.

Советские евреи в большинстве своем приняли правила игры. Тем более, что на горизонте появилось движение, для которого евреи, вне зависимости от религиозной и партийной принадлежности, являлись врагами номер один. Нацисты много не рассуждали, они просто объявили евреев неполноценной нацией, подлежащей уничтожению.

Послевоенное переустройство мира позволило евреям создать свое государство. Реакция на это арабского мира имела яркую националистическую окраску, истоки которой прослеживались со времен турецкого владычества, но вскоре, после серии поражений, нанесенных арабским странам Израилем, эту окраску пришлось спешно менять. На помощь пришел Советский Союз, увидевший в Израиле форпост американского империализма на Ближнем Востоке, где и сам хотел бы закрепиться. Теперь с Израилем боролись те же арабы, но уже под лозунгами модного в то время национального освобождения.

Когда же и эта идейная подпорка не выдержала испытания, на вооружение взяли идеи джихада. Радикальный ислам объявил Иерусалим весьма значимым для мусульман городом, а мечеть Аль-Акса – исламской святыней. Все, что мы сейчас здесь видим, кажется взятым из времен Мухаммеда.

Потому что все больше политиков вместо реальной работы для привлечения голосов избирателей предпочитают при помощи популистских акций привлекать на свою сторону выходцев из мусульманских стран. При этом они не стесняются эксплуатировать предрассудки их предков.

Когда сегодня Махмуд Аббас говорит, что евреи угрожают Аль-Аксе, он лжет. Когда он заявляет, что евреи оскверняют исламскую святыню, он лжет. Он лжет все время. Он делает это не только потому, что лгать легче, чем что-то решать и претворять, так сказать, в жизнь, но и по причине того, что апелляция к религиозному сознанию является последним средством, к которому обращаются, когда все остальные способы не дают результата.

Сергей ВОСКОВСКИЙ