Новый Ближний Восток или Халифат?

Если предоставить свободно решать свою судьбу буддистам, они выберут нечто, основанное на буддизме. То же можно сказать о мусульманах. Об иудеях. И лишь христиане выбиваются из этого ряда. Их поразило поветрие мультикультуризма, явления, вызванного гипертрофированным чувством ложной вины. Вины за что? Трудно сказать. Здесь и вина белого человека, и вина богатого севера перед бедным югом (или, в другой терминологии – запада перед востоком). Разумеется, все это следовало бы взять в кавычки, но тогда наш текст будет ими пестреть, поэтому договоримся о том, что читатель сам поймет, где они имелись в виду.

Результатом этого процесса стал фактический отказ европейцев (под ними подразумеваются и американцы, да и жители других частей света европейского происхождения) от того, без чего ни один этнос не может выжить как таковой, – от исторической памяти.

Окончательное отречение Европы от своей основы закрепила конституция Евросоюза, предложенные в коей упоминания о христианских корнях культуры народов Европы были в финальном варианте отвергнуты.

Перечисленное нами неоднозначно. Ведь то, что кажется нам утратой, можно было бы объяснить стремлением к сближению с другими культурами. Беда в том, что культуры, с которыми предполагается сближаться, совсем этого не желают. И мы видим то, что видим – болезненный процесс добровольного самоограничения со стороны одних, и безудержное стремление подчинить, подмять под себя все, что отличается, что непонятно или непривычно – со стороны других. Мы видим конфликт.

У тех, кто оказался непосредственно затронут этим конфликтом, выбор невелик. Большинство просто закрывают на все глаза и пытаются жить так, как будто ничего не происходит. Из других получаются норвежские стрелки. Их психика, по-видимому, не справляется с действительностью, и происходит срыв. Третьи же, считая, что процесс объективен и необратим, начинают по мере своих сил способствовать его реализации.

К этим третьим мы отнесем практически весь западный истэблишмент последних десятилетий, тех, кто решил нести демократию туда, где о ней не имеют никакого представления: в исламский мир. Так, видимо, думают они, будут максимально сглажены углы при грядущем в скором времени единении множества культур в единое целостное пространство, в котором они и расцветут на радость народам.

Их бы устами да мед пить. Действительность оказалась проще и, в то же время, намного сложнее. Сближение оказалось односторонним, уступки европейцев никоим образом не подвигли других претендентов на единение к восприятию европейской культуры. Более того, робкие пожелания европейцев – хотя бы внешне соблюдать подобие уважения к местным народам и их нравам – вызывают у пришельцев приступы ничем не мотивированного гнева, и тогда мы видим бунты, подобные тем, что прокатились несколько лет назад по Франции, оставляя за собой разбитые окна и сожженные автомобили.

Чем это объяснить? Объяснили тем, что гости прибывают в Европу из стран с архаичным укладом жизни, с неразвитыми общественными и политическими отношениями. Надо им помочь, надо принести им демократию.

Демократизация мусульманских стран отбросила их на несколько десятилетий назад. Рухнули режимы, пусть и не демократичные, но предохранявшие от еще более одиозных порядков. Вместо демократии в европейском понимании утвердилась власть толпы, когда любые решения принимаются захватом центральных площадей, насилием и погромами. Место умеренного ислама, регулирующего, в основном, бытовые стороны жизни, занял ислам эксцентричный, радикальный, тоталитарный, стремящийся поставить под контроль абсолютно все аспекты функционирования государства и общества. И, как следствие последнего, на повестку дня стал вопрос объединения мусульманских стран в халифат, что, в общем-то, и предписано этим вероучением.

В идее халифата, конечно, нет ничего нового. Однако впервые за время, прошедшее с момента распада Османской империи, этой действующей модели халифата, пытливые умы исламских деятелей настолько близко подошли к возможности очередной попытки запустить подобный проект. Все одно к одному. Арабские революции сметают светские режимы, которые, к тому же, за десятилетия своего существования стали четко национальными, несмотря на принадлежность к арабскому миру. Два претендента на главенство над всем исламским миром – старый, Иран, и новый, Турция. А над всем этим, как фон – нарастание мусульманского присутствия в европейских странах. Чтоб, значит, не забывались.

И вот, пока политологи гадают и прикидывают, пока политики высчитывают варианты, ища повыгоднее, вот в это самое время, как изображение на фотопластинке, появляющееся в процессе проявления, на политической арене медленно-медленно зажигается свет и зрители начинают сначала едва-едва, а затем все увереннее различать контуры Нового Ближнего Востока. Это совсем не то, что имели в виду американские президенты. Это не совокупность демократических стран, живущих в мире как между собой, так и с соседями, нет, это Халифат, то, за что кладут свои, а, главным образом, чужие жизни бойцы «Аль-Каеды» и других радикальных исламских движений.

Надо признать, что ставка на прививку европейской демократии к неевропейским способам правления оказалась ошибочной. Что экспорт демократии привел к результатам, противоположным тем, что ожидались. Что алгоритма исправления ситуации пока нет и неизвестно, как скоро он появится. И что не надо закрывать глаза на имеющуюся проблему, пытаясь заговорить ее в политкорректных терминах.

Сергей ВОСКОВСКИЙ