Немного о Ван Гоге..

Два года назад в Лондоне, у входа в Национальную картинную галерею я увидел плакат с оттиском картины Ван Гога «Башмаки» и надписью: «Поздравляем, леди и джентльмены, мы приобрели это произведение Ван Гога всего за три миллиона долларов!». Это было искренней радостью коллекционеров музея живописи, потому что картины великого голландского постимпрессиониста, наряду с картинами эпохальных классиков, стоят теперь огромных денег. Между тем, равнодушная судьба, и нам это хорошо известно, распоряжается человеком порою трагически парадоксально: нищим, полуголодным, душевнобольным и абсолютно подавленным человеком,  тридцатисемилетний Винсент Ван Гог оборвал свою несчастную жизнь выстрелом в сердце. В упор.

Этот роковой выстрел, прозвучавший в поле (которое так любил художник!) под небольшим французским городком Овер-сюр-Уаз 29 июля 1890 года, вот уже сто восемнадцать лет звучит в ушах просвещенного человечества как акт нелепой смерти великого художника. Но это – сегодня, а тогда, в конце девятнадцатого века, Ван Гог был непризнанным гением, дерзким выскочкой, ниспровергателем канонов живописи, и общество относилось к нему с опаской или полным безразличием. Впрочем, творчество этого художника действительно стоит особняком от работ современных ему «спокойных» мастеров кисти, в том числе импрессионистов, получавших и широкое признание, и большие деньги еще при своей жизни.

Винсент Ван Гог так и не был понят большинством теоретиков и мастеров живописи различных школ и течений, считавших его «неудачливым маляром» или того хуже – «душевнобольным марателем холстов». Но Ван Гог упорно, если не сказать – фанатично, искал свой путь, и нашел его, как мы знаем. Однако при жизни этот изможденный рыжий молодой человек с горящими какой-то суровой одержимостью глазами так и не узнал ни славы, ни успеха на многочисленных выставках, ни восторгов публики и газетных рецензий, ни вполне заслуженного богатства. У него не было даже своей семьи и друзей, хотя друзьями он считал всех, кто его окружал. Была только «жизнь в красках», только живопись, только труд – огромный, фанатичный, наполненный любовью к необыкновенной красоте природы и столь же необыкновенной красоте человеческих лиц.

Помните, мы говорили о причудливых зигзагах человеческой судьбы? Так вот, у Ван Гога поначалу она складывалась легко и удачно, так, как если бы он был обыкновенным человеком. Он родился и вырос в семье пастора, закончил семинарию и отправился в Лондон к дяде, продавцу картин, у которого стал служить приказчиком. Все шло хорошо, и Винсент даже купил себе цилиндр. Но видя, как лихо продаются картины бездарей, он сам захотел рисовать, причем это желание быстро превратилось в неудержимую страсть. С «обыкновенной, легкой жизнью» все было кончено.

В 27 лет Ван Гог решает стать профессиональным художником. Но прежде чем взяться за кисть, он перепробовал много других занятий, пытаясь найти себя на духовном поприще и быть полезным простым людям.

Отец, многодетный голландский пастор, хотел, конечно, видеть сына священником, но свободной натуре Винсента претила «словесная служба». Он работал учителем в детском пансионе, затем миссионером в самых нищих кварталах Лондона, затем, переехав в шахтерский городок Боринаж на севере Франции,  надел тяжелые башмаки углекопа и стал топтать ими землю вместе со своими новыми друзьями, героями его будущих картин. Эти самые «Башмаки» и приобрела недавно Лондонская национальная галерея.

Вскоре Винсент посылает брату Тео в Париж свою первую большую работу «Едоки картофеля» с изображением шахтеров, поедающих картофель при тусклом свете закопченной лампы. Изысканная парижская публика осталась к картине равнодушна. Ван Гог пережил этот удар, как и последующие, и продолжал создавать портреты своих друзей – ткачей, шахтеров, крестьян, и сделал первые шаги в изображении природы и натюрмортов в своем неповторимом стиле («Закат солнца», множество рисунков). Остро чувствуя нехватку академических знаний, в 1885 году Винсент едет в Антверпен, где посещает Академию художеств, музеи и сеансы рисования модели. Он изучает творчество Рубенса, который во многом стал одним из учителей молодого художника. Через год он переезжает в Париж и живет у Тео, который нежно любит брата и всячески помогает ему. В одном из парижских салонов Тео устраивает выставку картин Винсента и двух его друзей – художников Жюля Бернара и мало тогда еще известного Анри Тулуз-Лотрека. Почти ничего не продалось, но к этому времени у Ван Гога появляются великолепные импрессионистские полотна «Бульвар Клиши», «Цветы в голубой вазе», а за ними – в парижской «светлой манере» – два натюрморта и «Автопортрет».

Винсент начинает интенсивные эксперименты в поиске цвета.

В его картинах появляются невиданные сочетания цветовых контрастов и линий, как будто художник извлекает из неба, земли и солнца скрытые от других созвучия красок и их оттенков.

Ван Гог объяснял своему другу Полю Гогену «Красные виноградники в Арле»: «Красный, как красное вино, виноградник. Серое небо. Потому фиолетовая земля. А издали красный виноградник видится желтым…». Под влиянием творчества великого Ренуара Ван Гог создает свои потрясающие, насыщенные цветом картины «Букет роз» и «Деревья в цвету». Черно-белые и серо-черные тона прежних картин постепенно уходят. Казалось, уходят и неудачи, и щемящее чувство одиночества. Но нет – тоска по Голландии, точнее, по голландскому искусству, неясные декларации в попытках создать группу единомышленников, яростная одержимость и взрывчатость в общении, скорее отталкивали, чем притягивали к нему людей – немногочисленные друзья отходили от этого «фанатика с возбужденной кистью». Но Винсент еще верит в успех. Он рисует знаменитую серию натюрмортов с подсолнухами, пишет портреты близких ему людей, с надеждой смотрит на одну из лучших своих работ «Женщины, стирающие белье», висящую на стене комнаты его домика в Арле. Редкие гости, приезжавшие к Ван Гогу, были очарованы его светлыми, жизнеутверждающими пейзажами.

Очарованы – и не более того. За все годы работы в живописи, у Ван Гога купили только одну (!) картину за смешную сумму в 400 франков. У него не было друзей – короткая и пылкая дружба с Полем Гогеном закончилась трагически: в один из приездов Гогена в Арль, поссорившись, Винсент погнался за Полем с бритвой, но не догнал, и в припадке ярости отрезал себе мочку уха, подарив ее случайной подружке, –  у него не было любимой женщины, не было единомышленников. Безысходность, сознание собственной ненужности довели его в конце концов до тяжелейшей депрессии. Ван Гог заболел. Истоки этой болезни, впрочем, до сих пор не ясны. Фрейд лишь приводил Ван Гога как «ярчайший пример сублимирования нереализованного человеческого инстинкта в творчество», но мне кажется, что глубокое противоречие в самом мастере, когда Ван Гог-человек нуждался в нормальной жизни, а Ван Гог-художник отчаянно сопротивлялся этому, и было причиной его болезни. Однако факт есть факт. Винсент  периодически попадал в психиатрическую лечебницу, а когда выходил из нее, вновь брался за мольберт и кисти и продолжал писать. Он создал в последние полтора года жизни несколько автопортретов, несколько пейзажей и бытовых сюжетов в болезненно напряженных цветовых тонах, а также своих знаменитых «Жнецов» – желто-фиолетовый пейзаж, залитый лучами кроваво-красного солнца…

Последнюю картину он писал уже в палате психиатрической клиники. Это был его потрясающий, почти магический постимпрессионистский шедевр «Мужчина с трубкой».

Ван Гог перестал работать только за два часа до того трагического выстрела в себя, в поле, в Овере. Спустя несколько дней он тихо скончался на руках у брата Тео. Через шесть месяцев умер Тео. Братьев похоронили рядом на кладбище городка Овер-сюр-Уаз.

За свою короткую творческую жизнь Ван Гог написал более 800 картин и около тысячи рисунков, чего ни до него, ни после история живописи не знала. Все это огромное наследие оставлено им Франции и Голландии, но сейчас многие его работы разбросаны в частных коллекциях по всему миру.

В Амстердаме, в музее Ван Гога – самое большое, естественно, собрание картин художника. В полном потрясении рассматривая эти картины, я понял, что знаком с творчеством Ван Гога отрывочно и односторонне. На самом деле это грандиозное искусство гениального мастера, которое не может вызвать никаких других чувств, кроме восхищения. Его полотна принадлежат вечности.

Анатолий СИГАЛОВ