Мать?

В середине девяностых по делам своей компании мне в течение месяца пришлось дважды слетать в Южно-Сахалинск. Подписав, наконец, необходимые бумаги с ОАО «Волард,» я возвращался в Санкт-Петербург в приподнятом настроении. Находясь под впечатлением достигнутого соглашения, не сразу заметил, какая очаровательная девушка сидела рядом со мной в самолёте.

Тем временем стюардесса предложила напитки. Заказав бутылку шампанского, я попросил свою соседку составить компанию, чтобы отметить радостное событие – ​рождение контракта, открывающего широкие перспективы для развития бизнеса. Вытащив из пакета, вручённого мне провожающими, шоколадку «Алёнка,» положил её перед девушкой. Она загадочно улыбнулась, взяла шоколадку и сказала:

– Тогда давайте познакомимся. Меня зовут Алёнка. Правда, так обращаются близкие мне люди, а вообще-то я Алёна.

– Владимир, – ​представился я.

– Да нет! Владимир – ​чересчур бесцеремонно. Не хочу пренебрегать правилами этикета. Мне неловко вас так называть

– Тогда называйте Владимир Ильич.

– Ой, как интересно. Вы, наверное, испытываете стеснение, когда представляетесь.

– Если честно, было время, когда я гордился, что являюсь двойным тёзкой вождя. Помню, впервые почувствовал неловкость, когда ездил к другу в гости в Америку в 1989 году. Я тогда не знал, что у американцев не принято обращаться по имени- отчеству. Там существует first name (имя) и last name (фамилия). Благодаря этому незнанию, я и попал в довольно щекотливую ситуацию.

Перед отъездом в Америку один мой приятель рассказал, что в Нью-Йорке существует организация, которая выдаёт бесплатно русскоязычную литературу, считавшуюся ранее запрещённой. Дал мне адрес и номер телефона.

Ввоз в СССР литературы такого характера был уже официально разрешён. Я помню, как М. С. Горбачёв в одном из своих выступлений сказал: ввозите любую литературу, которая не призывает к войне или свержению существующего строя насильственным путём. Поэтому, находясь в Нью-Йорке, я спокойно набрал номер телефона и представился:

– Здравствуйте. С вами говорит Владимир Ильич из Ленинграда.

На другом конце провода раздался гомерический хохот. Я почувствовал, как женщина, разговаривавшая со мною, видимо, прикрывая рукой трубку, кому-то рассказывала, кто ей звонит. Затем, уже отсмеявшись, вежливо произнесла:

– Слушаю вас внимательно.

Я сообщил о цели звонка и в ответ услышал:

– Хоть вы и Владимир Ильич, да ещё из Ленинграда, но так уж и быть, приезжайте и выберите любую литературу, которая вам понравится.

Вот так я получил первый урок насмешки над именем Ленина.

– А книги-то получили?

– О, это отдельная история. Их-то я выбрал больше десятка. Но все книги у меня отобрали в Москве при прохождении таможенного коонтроля.

Спорить с ними я не стал, а приехав в Ленинград, позвонил в «Известия» Корякину (не помню его имени и отчества). Вёл он в то время рубрику «Письма не для печати,» где довольно смело критиковал различные чиновничьи своеволия. Когда я рассказал о случившемся, он тут же дал координаты, куда и к кому обратиться; сказал, чтобы я, если этот человек не поможет, вновь позвонил в «Известия,» и тогда появится заметка в газете.

– Кто вам дал этот телефон? – ​спросил властный голос, когда на другой день я обратился с жалобой по поводу незаконно изъятой литературы. Услышав фамилию Корякина, чиновник сразу изменил тон и попросил перечислить наименования конфискованных книг. Я готов был к такому вопросу и прочитал ему весь список. Записав его, он попросил два дня, чтобы разобраться в ситуации.

Когда в назначенный срок я вновь побеспокоил его звонком, он долго извинялся за своего сотрудника. Сказал, что некоторые таможенники никак не могут перестроиться, работают по старинке и допускают такие грубые нарушения. Понимая, что я нахожусь в Ленинграде, предложил направить доверенное лицо, проживающее в Москве, и получить все книги, кроме одной. «Золотой немецкий ключ большевиков» (автор Сергей Мельгунов) он возвращать отказался, объяснив это тем, что в книге содержатся откровенные нападки на В. И. Ленина. Так я одержал свою первую маленькую победу над произволом таможенной службы.

Пригубив шампанское, Алёна рассказала немного о себе.

– Родилась я в Венгрии. Отец – ​военный. Служил там в группе советских войск в звании капитана. Когда мне исполнилось три года, папу перевели в Германию с повышением, где он прослужил без малого восемь лет. За эти годы я научилась свободно общаться на немецком и английском языках. Неплохо понимала и мадьярский. Дети ведь легко усваивают иностранные языки. К тому же, видимо, у меня есть какая-то предрасположенность к ним. Я это поняла, когда обучалась в институте иностранных языков. Вернулся в Союз отец в звании полковника, получив направление в Академию Генерального штаба. А уже через месяц после прибытия в Южно-Cахалинск ушёл из семьи.

Отца я боготворила. Любила его безумно, во всём и всегда слушалась беспрекословно, настолько он был для меня авторитетом. Услышав, как я рыдаю, сказал мне, одиннадцатилетней девчушке:

– Алёнушка, я понимаю твои страдания, но мы с мамой так решили, и уже ничего изменить нельзя. К сожалению, в жизни бывает и так. Когда подрастёшь, возможно, поймёшь меня, и обида пройдёт. Ты знаешь, как я люблю тебя, и всегда буду для тебя отцом, буду помогать во всём, и ты не почувствуешь себя брошенным ребёнком.

Но он успокаивал не столько меня, сколько, пожалуй, себя, понимая, что это не так.

С того дня моя жизнь как бы разделилась на две части. Первая – ​когда я была с отцом, и вторая – ​когда взрослела и ощущала полное внутреннее одиночество. После развода отца сразу же уволили из армии. С мыслями об Академии пришлось расстаться навсегда. И он, сняв погоны, в одном своём военном мундире, сел в самолёт и укатил на постоянное место жительства к родной сестре в Ленинград.

Все последующие годы я остро переживала его отсутствие. Конечно, он помогал нам материально, живо интересовался моими школьными делами, приглашал приезжать к нему на каникулы. И я охотно отвечала на его письма, хотя в душе обвиняла отца в развале семьи. В те годы я твёрдо решила никогда не давать ни малейшего повода своему будущему мужу, чтобы он от меня когда-нибудь ушёл.

Правду о причине ухода отца из семьи я узнала лишь спустя пару лет. К маме пришла её сестра, и они, решив, что меня нет дома, довольно откровенно беседовали на кухне. Тётя Оля отчитывала мать за то, что та своими постоянными изменами довела отца до того, что он пожертвовал всем, и даже военной карьерой, ради того, чтобы расстаться с нею.

В этот момент я посмотрела на поступок отца совершенно другими глазами, и отец стал дорог мне ещё более, чем когда был с нами. Я старалась все каникулы, а в дальнейшем и отпуска, быть с ним рядом. У нас восстановились добрые доверительные отношения. В то же время, пятнадцатилетней девчонкой познав на себе, что такое безотцовщина, я лишний раз поняла, насколько тяжёлое это испытание для детей. Слава богу, что у меня их нет, – ​почти беззвучно заключила она.

Когда я услышал последнюю фразу, понял, что произнесла она её от отчаяния за свою личную жизнь, и почувствовал необъяснимую жалость к этой одинокой женщине.

– Вы, видимо, недавно похоронили мужа? – ​робко спросил я.

– Почему вы так решили? – ​удивилась Алёна.

– Видите ли, обручальное кольцо на левой руке носят либо разведённые женщины, либо вдовы. Судя по тому, что вы мне рассказали о своей жизни, муж вас оставить не мог. Вы бы такого не допустили. Ведь так?

Немного помолчав, Алёна продолжила:

– Не знаю, почему я вам всё о себе рассказываю. Ведь вы для меня совершенно чужой человек. И в то же время первый, помимо моей подруги, перед кем я так оголяю душу. Не подумайте, что подействовало шампанское. Видимо, мне просто необходимо выговориться. Извините меня за это.

Да, я действительно пару недель назад похоронила своего мужа. Вернее, он жив и здоров. Но для меня он умер. Случилось это в прошлом месяце. Я уехала утром не работу, и уже в дороге вспомнила, что забыла дома один важный документ. Вернулась и застала мужа в койке моей мамочки, причём в такой момент, что они даже не заметили моего присутствия. Это двойное предательство настолько подействовало на меня, что я, не прерывая их любовных утех, прошла в свою комнату и оставила им записку: «Будьте счастливы. Обо мне не беспокойтесь. Свою жизнь я сумею построить заново».

Не знаю, заметили они меня, когда выходила из квартиры, или нет, но я старалась им не мешать. В тот же день подала на развод. Позвонила отцу, и он велел немедленно всё бросить и лететь к нему.

Судья, к которой мы явились на предварительное слушание, поначалу хотела дать нам месяц на обдумывание. Но, когда я сказала, что никогда, ни при каких обстоятельствах не вернусь к этому подонку, посмотрела вопросительно на мужа, ожидая каких-либо объяснений. А он стоял, как оплёванный, не проронив ни слова. Судья взяла ручку, подписала необходимые бумаги и объявила наш брак расторгнутым.

Когда я подала заявление об увольнении, на работе все были крайне удивлены. Не прошло и двух месяцев, как меня взяли в компанию «Визард Системс,» а я уже объявила об уходе. Мне даже не сразу поверили, потому что попасть на эту должность было чрезвычайно сложно. Из доброго десятка претендентов выбрали меня, и всё потому, что я знаю несколько иностранных языков.

Вот теперь вам известно обо мне всё. Скажите, пожалуйста, как человек со стороны, могла ли я поступить иначе в этой непростой обстановке?

– Алёна! Вы напрасно задаёте мне этот вопрос. Безусловно, ваше поведение – ​это поступок сильного человека. И я убеждён, что вам никогда не придётся пожалеть об этом. Вы молодая, красивая, уверенная в себе женщина, наверняка найдёте своё настоящее счастье. Поверьте, я не успокаиваю вас, а, как и сказал, убеждён в этом. По прибытии в Санкт-Петербург вам понадобится несколько дней, чтобы прийти в себя, оглядеться, побыть рядом с отцом. А затем возникнет вопрос и о трудоустройстве. Вот вам моя визитная карточка. В связи с тем договором, который я заключил с ОАО «Волард» в Южно-Сахалинске, у нас появится несколько вакантных должностей, и, если вы пройдёте собеседование, то наш дружный коллектив пополнится ещё одним ценным работником.

Прибыв в аэропорт Пулково, я поручил своему водителю, Анатолию, сначала доставить к дому Алёну на проспект Стачек и лишь потом отвезти меня.

На другой день, ближе к полудню, я собрал в офисе коллектив сотрудников и рассказал им о результатах командировки. Когда предложил задавать вопросы, то один из моих заместителей, Николай Толстой, неожиданно спросил:

– Владимир Ильич, тут поговаривают, что вы привезли с собою «мисс Южно- Сахалинск», некую Алёну. Расскажите нам о ней. Не сомневайтесь, наш дружный коллектив не подведёт вас и ничего не расскажет Татьяне Ивановне.

Раздался общий смех.

– Да, Николай. Анатолий прав, – ​взглянув на своего водителя, произнес я. – ​Действительно, Алёна очень красивая. Кстати, вы все скоро сами в этом сумеете убедиться. Она будет проходить интервью на одну из вновь открывающихся вакансий, и имеет все шансы войти в наш коллектив. Знает четыре иностранных языка. А нам, как вы понимаете, такой человек скоро будет крайне необходим.

Ровно через неделю Алёна влилась в коллектив, а спустя полгода вышла замуж за Николая Толстого. Сейчас в этой дружной семье растут два мальчика: Лев Николаевич и Алексей Николаевич Толстые. Они погодки. Старшему, Лёве, уже четыре года. Будучи с женой у них в гостях на праздновании Нового 2009 года, я спросил Алёну, поддерживает ли она связи с Южно–Сахалинском.

– Да, конечно, – ​ответила она. – ​Иногда даже пару раз в неделю беседую по скайпу со своей подругой. Но вы, вероятно, имеет в виду другое общение? Нет, не поддерживаю. Можете меня осуждать, но мать вместе с бывшим мужем я похоронила в своём сердце шесть лет назад.

Владимир ЗАСЛАВСКИЙ