Кратковременное соглашение

Тот, кто хочет, может ознакомиться с текстом соглашения в интернете. Мы здесь этого делать не будем, прежде всего, потому, что документ этот прямо называется временным, рассчитанным на полгода. Интересно другое – как мир дошел до жизни такой, что одно-единственное государство может диктовать свою волю мировому сообществу.

Если пошарить в сети, то можно найти вот что. Еще пять лет назад на заседании руководства МАГАТЭ ее тогдашний председатель Мухамад аль-Барадеи с необычной для него резкостью заявил о том, что, по его мнению, Иран тайно разрабатывает ядерную бомбу. Обсуждение иранского вопроса в комиссии было посвящено появлению сведений, согласно которым Иран, вероятно, пытался создать бомбу, но несколько лет назад отказался от этой идеи. Вот почему категоричное высказывание Аль-Барадеи, касающееся отнюдь не прошлого, вызвало во всем мире большой интерес.

Как оказалось, эти сведения были основаны на выводах разведслужб десяти государств, которые гласили, что Иран интересовался способами создания ядерной бомбы и методами модификации имеющихся у этой страны ракет для того, чтобы они могли нести ядерные боеголовки. Если говорить конкретно, то в МАГАТЭ посчитали, что у Тегерана имеется документация, описывающая процесс создания ядерного оружия, включая технологию, позволяющую получать урановые полусферы, масса каждой из которых меньше критической и которые при сближении запускают цепную реакцию, иными словами, инициируют атомный взрыв. Иран не отрицал существования таких документов, но утверждал, что они были датированы 1987 годом.

Странное заявление. Что изменилось с тех пор? Законы физики остались прежними.

Непонятно и другое – диссонанс между высказыванием Аль-Барадеи и мнением тогдашнего премьер-министра России, которое он высказал во время своего визита во Францию. В интервью, данном газете Le Monde, Владимир Путин заявил: «Я не думаю, что иранцы стремятся к созданию атомной бомбы. У нас нет для этого никаких оснований так думать».

При всей категоричности этого суждения оно не убеждало уже и тогда, тем более что и сам премьер признавал наличие у международного сообщества вопросов к иранскому руководству. В то же время он подтвердил, что к Ирану раньше были определенные претензии в связи с тем, что не все программы Ирана предъявлены МАГАТЭ: «С этим мы должны окончательно разобраться, но в целом Иран открыл свои ядерные программы, и, повторяю еще раз, с формальной юридической точки зрения к нему нет претензий».

Но, если у России не было к Ирану ни вопросов, ни претензий, они были у других государств, которые, по мнению премьера, беспокоились лишь потому, что Иран находится, как он выразился, в очень сложном, взрывоопасном регионе. У Владимира Путина, однако, был наготове рецепт для успокоения беспокойных: «Мы просим наших иранских партнеров иметь это в виду, не раздражать ни соседей, ни мировое сообщество, а предпринять такие шаги, которые бы убедили международное сообщество в том, что никаких тайных помыслов у иранского руководства нет». Сам он был настолько уверен в своих иранских партнерах, что на вопрос корреспондента газеты о том, что предпримет российское руководство, если оно получит сведения о том, что Иран действительно создал атомную бомбу, ответил совершенно замечательной фразой: «Сослагательного наклонения политика не терпит. Когда получим, тогда будем думать, что с этим делать».

Но самое главное – это то, что Путин как бы и не видел возможности применения Ираном ядерного оружия на Ближнем Востоке: «В интересах кого можно применить ядерное оружие? В интересах Палестины, что ли? Но тогда палестинцы прекратят свое существование. Мы знаем, что такое трагедия Чернобыля: ветер подует не в ту сторону – и все. Ради кого это тогда делается?».

В этом с российским премьер-министром согласиться было никак нельзя. Не только Ирану абсолютно безразлична судьба палестинцев, но, похоже, и самим палестинцам. По крайней мере, они готовы, кажется, погибнуть сами, если вместе с ними погибнет и Израиль. И это не мои домыслы. Такое предположение подтверждают теракты-самоубийства, практикуемые арабами.

Мне очень хотелось бы ошибиться, но я боюсь, что соглашение с Ираном будет скорее не «временным», а кратковременным, так как Тегеран обязательно найдет повод его нарушить.

Более подробно об иранской ядерной программе и связанных с ней проблемах – на стр. 11

Сергей ВОCКОВСКИЙ