Иерусалим и его статус

Люди солидного возраста могут припомнить «Старика Хоттабыча», в котором несознательный волшебник отправляет советского пионера в эту страну, находящуюся, по его сведениям, на самом краю земного диска.

У бывших жителей солнечного Ташкента, учившихся в старших классах в 1966 году, в памяти наверняка осталось имя Шастри, которое носил премьер Индии, прибывший в Узбекистан для примирения с Пакистаном и умерший здесь. Школьников снимали с занятий, и они стояли вдоль городских улиц, обозначая представителей советского народа, встречающих высоких гостей. Они же провожали орудийный лафет с гробом индийского политика, когда его везли в аэропорт.

Индийские фильмы. И всё, наверное.

Поэтому русскоязычных репатриантов в Израиле на днях мог заинтересовать заголовок статьи на одном из сайтов, который гласил: «Арабов тревожит молчание Индии по поводу Иерусалима».

Заявление Трампа о том, что Иерусалим – столица Израиля, вызвало критику со стороны не привыкших называть вещи своими именами во всем мире. Включая и союзников США. Слишком это удобная позиция – десятилетиями говорить о мире и ничего не делать для его достижения. Достаточно было одному человеку, пусть и лидеру крупнейшей и могущественнейшей страны, начать говорить то, что есть, а не то, что говорить принято, как руководители остальных государств ощутили дискомфорт. Что делают в таком случае обыкновенные люди? Они продолжают вести себя так, как если бы ничего не случилось. И в то же время бочком-бочком перегруппировываются, оставляя смельчака если и не в одиночестве, то на определенной дистанции, подчеркивая этим свое несогласие с ним.

И вдруг – неожиданность. Индия не только не осудила Трампа, но и заявила о том, что она старается придерживаться в международных отношениях последовательной позиции и избегать зависимости от «каких-либо третьих сторон». Та самая страна, которая еще не так, по историческим меркам, давно, каких-то несколько десятилетий назад, весьма высоко оценивала свое участие в коллективах и не гнушалась разделять мнения, принятые в них.

Так, в период, когда Индия возглавляла движение так называемого неприсоединения, не было, пожалуй, у Палестинской автономии более ярого сторонника. Теперь же для того, чтобы получить конкретный ответ на конкретный вопрос об отношении к статусу Иерусалима, арабским послам пришлось встречаться с индийским министром иностранных дел и лично рассказывать ему о том, до чего договорились на саммите Лиги арабских государств. И что же? Министр сказал, что правительство Индии не разрабатывало никаких планов в отношении Иерусалима. И, надо полагать, не будет разрабатывать.

Почему?

Для того чтобы понять это, следует рассмотреть динамику международных отношений, начиная с девяностых годов прошлого века. Эти годы характерны тем, что существовавшая с первых послевоенных лет блоковая система была демонтирована. Исчезновение Варшавского договора оставило «движение неприсоединения» в положении цыплят без клушки. Наверное, были и такие, кто всерьез считал, что «неприсоединившиеся» государства равно дистанцируются от двух главных сил – НАТО и уже упомянутого договора. На практике было не так, и никто не станет утверждать, что определенные участники названного «движения» так или иначе не использовались для действий, ныне именуемых прокси-войнами. Достаточно вспомнить арабо-израильские войны, многократное вооружение арабских армий и базы, существовавшие в Восточной Европе, где героические федаины отдыхали и залечивали раны.

Распад коммунистического блока произвел на «неприсоединившиеся» государства разное действие. Одни почувствовали себя покинутыми и обманутыми. Другие тоже поняли, что без обмана не обошлось, но оказалось, что обман исчез вместе с Варшавским договором, и они почувствовали облегчение. Стало ясно, что причина постоянной напряженности на Ближнем Востоке заключалась вовсе не в существовании еврейского государства, а в искусственном замораживании арабо-израильского конфликта. Что это выгодно многим, в том числе определенным кругам, не исключая и леволиберальную, так сказать, тусовку, набиравшую силу во всем мире.

Что было делать Индии в такой ситуации? Не сразу и не вдруг здесь пришли к выводу, что Израиль ничему не помеха. Зато стало предельно ясно, что терроризм, с которым борется у себя Индия, и тот, что ведет борьбу против Израиля, имеет общие корни. Это политический ислам.

Здесь надо вернуться к «движению неприсоединения». В эпоху противостояния НАТО – Варшавский договор движение, по крайней мере, официально, декларировало непримиримость к блоковой идеологии, к каждой из сторон этой оппозиции. Когда у НАТО не стало блока-соперника, «движение», как и любая система, достигшая стадии гомеостаза, то есть начавшая стремиться преодолеть влияние внешней среды, вместо того чтобы тихо скончаться, пересмотрела свои цели и задачи. Констатировав конец оппозиции «Запад – Восток», «движение» в целях продолжения своего существования провозгласило, что балансирование между блоками уже неактуально. Актуально же объединение юга. Против кого? С этим до сих пор не определились. Но очевидно, что как прежде «неприсоединившиеся» стремились найти что-то под крылом Варшавского договора, так теперь они испытывают тяготение к леволиберальным социалистам, и те, похоже, отвечают им взаимностью.

У кого больше всех претензий к Западу или к Северу, не в названии суть? У мусульманских государств. Причины цивилизационного фиаско, которое терпит исламский мир, слишком разнообразны и сложны, чтобы обсуждать их здесь. Но, похоже, одной из реакций на это фиаско со стороны политического ислама стало то, что мы видим: перемещение громадных людских масс с условного юга на условный северо-запад. И еще похоже, что левые принимают в этом процессе посильное участие. В той мере, в которой они полезны исламу.

Индия не относится ни к Югу, ни к Западу. И она не может считаться мишенью описанного процесса. Но у нее есть проблемы, с которыми современное индийское государство родилось. Это индо-пакистанский конфликт. Суть его не в территориальных спорах, как считается, а в том, что Индия, при всех трудностях и помехах, движется по западному пути.

И на этом пути индийцам не до отвлеченных от насущных потребностей забот об исламском характере Аль-Кудса или отражении сионистских атак на Аль-Аксу.

Именно в этом все дело, а не в том, что, как иной раз можно услышать, в Индии практически нет евреев. В Малайзии тоже практически их нет, но посмотрите на армию этой страны. Она уже готова с островов, разбросанных между Индокитайским полуостровом и Индонезией, выступить в поход на защиту исламских ценностей, якобы поругаемых сионистами, и только и ждет, чтобы кто-то дал команду. Конечно, не все способны докатиться до такой степени одержимости, чтобы игнорировать географическое расположение своей страны и объекта братской помощи. Поэтому Индии, очевидно, нет смысла опасаться доблестных малазийских газиев, но рядом – Пакистан, а в Индии около пятнадцати процентов населения исповедуют ислам, и пакистанские руководители не оставляют их своим вниманием.

Не все, однако, в арабском мире в растерянности разводят руками, не обнаружив ожидаемой реакции со стороны Индии на объявление Трампом Иерусалима столицей Израиля. Примечательны высказывания одного из исследователей Саудовской Аравии. Этот исследователь, Абдулхамед Хаким, считает, что решение Трампа полезно тем, что оно «вызовет позитивный шок в окружавшей переговоры застоявшейся воде. Чтобы можно было добиться успеха в мирных переговорах, мы как арабы должны прийти к пониманию другой стороны и понять их требования». Оно заставит арабов «признать и осознать, что Иерусалим является для евреев религиозным символом, настолько же святым, как Мекка и Медина – для мусульман». И, наконец, Абдулхамед Хаким считает, что арабам «пора избавиться от наследия египетского экс-президента Гамаля Абделя Насера и политического ислама суннитского и шиитского толка, служившего исключительно интересам культуры евреененавистничества и отрицания исторических прав евреев на Ближнем Востоке».

Золотые, как говорится, слова. Если с этим исследователем ничего не случится в процессе саудовских междоусобиц, если они приведут не к хаосу, а к подобию политической модернизации, если, если, если… Но какая разница, что там у них будет: Иерусалим существует тысячи лет, и все это время его статус для евреев неизменен.

Сергей ВОСКОВСКИЙ