Два концерта выдающегося английского оркестра

Share this post

Два концерта выдающегося английского оркестра

Недавно в Дэвис-Холле состоялись концерты Лондонского Филармонического Оркестра под руководством Владимира Юровского, представителя третьего поколения знаменитых рооссийских дирижёров. В двух концертах были исполнены две различные программы. Солировал в обеих замечательный французский пианист Жан-Эффлам Бавоузе. Обе программы были выстроены по одной и той же схеме. Первый концерт первой программы начался с исполнения симфонической поэмы Дворжака «Полуденная […]

Share This Article

Недавно в Дэвис-Холле состоялись концерты Лондонского Филармонического Оркестра под руководством Владимира Юровского, представителя третьего поколения знаменитых рооссийских дирижёров. В двух концертах были исполнены две различные программы. Солировал в обеих замечательный французский пианист Жан-Эффлам Бавоузе.

Обе программы были выстроены по одной и той же схеме.

Первый концерт первой программы начался с исполнения симфонической поэмы Дворжака «Полуденная ведьма», Оp 108. Краткое содержание этой поэмы: мать предупреждает сына, что, если он не будет вести себя хорошо, она вызовет Полуденную Ведьму, которая заберёт его. Он продолжает «плохо вести» себя, и Ведьма, отвратительное существо, появляется ровно в полдень, хватает мальчика, а мать начинает гоняться за Ведьмой и теряет сознание. Отец возвращается домой и застаёт жену без сознания с мёртвым сыном в её руках. Мать случайно задушила сына, защищая его от Ведьмы. Музыка Дворжака строго следует за событиями поэмы. Например, гобой и кларнет описывают баловство ребёнка, оркестр выразительно изображает мерзкую Ведьму и т.п. Это хорошее введение в программу концерта, которое вызывает уважение публики к оркестру и дирижёру.

Затем был исполнен Третий концерт Прокофьева для фортепиано с оркестром. Первое исполнение этого сверхтрудного произведения состоялось в 1921 году в Чикаго. Солировал автор, который прибыл в США из Европы специально для участия в качестве солиста в премьере этого сочинения. Позднее, на парижской премьере этого концерта в 1922 году присутствовали Равель, Онеггер, Пуленк и другие французские музыканты.

Личные качества композитора не могли не сказаться на характере этого концерта: остроумие, искренность, отзывчивость, порой резкость, но часто – спокойствие и уверенность в себе. Не исключено, что солист Бавоузе тоже обладает такими качествами. Об этом свидетельствуют выразительность, продемонстрированная им и оркестром, колючесть высказывания, некоторая упругость исполнения, блистательная демонстрация технических возможностей как оркестра, так и солиста, и незаурядный темперамент.

Жан-Эффлам Бавоузе

Вторая часть концерта начинается с исполнения пяти вариаций темы танцевального характера, исполняемой флейтой и кларнетом, к которым подключается фортепиано, а затем, очень бурно, и весь оркестр. Вторая часть-образец скерцозности и колкой оркестровки. Затем следуют несколько капризные смены ритма, а дальше – утончённость некоего высказывания и, в заключение, – возвращение к начальной теме, сопровождаемой танцующими аккордами фортепиано. В финале – напористая энергия не знающего преград движения с резкими отрывистыми всплесками, прерываемая роскошной песенной темой и юмористическими вторжениями. Всё это создавало впечатление могучего напора и виртуозного блеска. И здесь особенно ярко продемонстрировали свои возможности как оркестр, так и пианист. Технические возможности солиста, кажущиеся порой просто фантастическими, буквально заставляли зал задерживать дыхание.

Во втором отделении концерта исполнялась Шестая, Патетическая, симфония Чайковского, его предсмертная симфония. Первое её исполнение состоялось в Санкт-Петербурге в Большом зале Филармонии 28 октября 1893 года. Дирижировал автор. А примерно через десять дней его не стало. По официальной версии, он умер от холеры. Это был единственный случай заболевания холерой в Санкт-Петербурге. Вспомним, холера является эпидемическим заболеванием и не может поразить только одного человека.Таким образом, эта версия не подтверждается, и остаётся единственная – самоубийство великого композитора. Далее я не стану продолжать эту тему.

Владимир Юровский

Присутствовавшая в зале публика, несомненно, знала Шестую симфонию, начиная от первых звуков фагота и кончая трагедийным финалом. Оркестр под руководством дирижёра играл превосходно, а Владимир Юровский продемонстрировал глубокое понимание этого великого произведения. Пожалуй, разве что можно было ещё в большей мере подчеркнуть трагедийность последней части.

Не менее интересной была программа второго дня. Началась она с исполнения Хорала финского композитора, пятидесятишестилетнего Магнуса Линдберга. Он один из многих финских, скандинавских и балтийских композиторов, талант которых созрел в течение последних десятилетий и которые получили признание далеко за пределами своих стран. Одним из таких выдающихся музыкантов является хорошо знакомый нам композитор и дирижёр Эса-Пекка Салонен. Линдберг тоже обладает своим, неповторимым, лицом и своими музыкальными пристрастиями. Его Хорал индивидуален и не похож на другие аналогичные произведения. Линдберг часто использует образность, навеянную природой. Как говорит музыковед Томас Мэй, «музыка Линдберга напоминает движущуюся воду, покрывающую скалу, а затем открывающую её».

Следующим номером стала рахманиновская «Рапсодия на тему Паганини» в исполнении Бавоузе и оркестра. Это был подлинный блеск и бравура. Здесь было чем блеснуть и дирижёру, и пианисту, и оркестру, и оркестрантам-солистам. Это было исполнение, которое понравилось бы не только Рахманинову, но и Паганини. Всё было воплощением изящества, точных акцентов и идеального звучания инструментов.

Во втором отделении была сыграна Восьмая симфония Шостаковича, гениальное сочинение, чрезвычайно редко исполнявшееся в Советском Союзе (о его судьбе в нынешней России, к сожалению, ничего не знаю). Произведение было создано в 1943 году, в разгар войны, и было впервые исполнено в Москве 4 ноября того же года Симфоническим оркестром СССР под управлением Мравинского.

Симфония необычна, преобладают напряжённость и суровый колорит. Первая часть в исполнении оркестра продолжалась около получаса, остальные четыре части заняли почти столько же времени. Плач о погибших в первой части, ощущение надвигающейся катастрофы – во второй, страшное, неумолимое движение – в третьей, скорбный характер четвёртой части, но в пятой части – некое просветление, как будто забрезжила какая-то надежда, в измученной душе человека воцаряется тишина.

Конечно, как обычно, возможны и другие восприятия и трактовки этой музыки, но суть неизбежно останется той же. Оркестр исполнил эту симфонию с большим пониманием и воодушевлением.

Я думаю, здесь сыграло значительную роль участие и руководство Владимира Юровского. Мы познакомились с ним, когда он приехал в Сан-Франциско с Российским Национальным оркестром. Похоже, его мастерство и профессионализм значительно повысились с того времени.

Мы были знакомы и с пианистом Жан-Эффлам Бавоузе: он выступал у нас вместе с дирижёром Василием Петренко, и оба проявили себя превосходно. В этот раз Бавоузе понравился не всем, но я воспринимаю это как недоразумение. Кстати, он прекрасно исполнил бисы.

Очень приятно было слушать столько русской музыки в таком отменном исполнении.

Х. АНАТОЛЬЕВ

Сан-Франциско

Share This Article

Независимая журналистика – один из гарантов вашей свободы.
Поддержите независимое издание - газету «Кстати».
Чек можно прислать на Kstati по адресу 851 35th Ave., San Francisco, CA 94121 или оплатить через PayPal.
Благодарим вас.

Independent journalism protects your freedom. Support independent journalism by supporting Kstati. Checks can be sent to: 851 35th Ave., San Francisco, CA 94121.
Or, you can donate via Paypal.
Please consider clicking the button below and making a recurring donation.
Thank you.

Translate »