День рождения Мари
История маленькой девочки из большого Страсбура Мари Тенненбаум, как и я, родилась 3 апреля. Но только за сорок один год до меня – в 1934 году. Минута в минуту с ней в том же родильном отделении древнего госпиталя появилась на свет Софи Райхер. И в тот же день новенькие мамочки – Анна и Эльза – […]
История маленькой девочки из большого Страсбура
Мари Тенненбаум, как и я, родилась 3 апреля. Но только за сорок один год до меня – в 1934 году. Минута в минуту с ней в том же родильном отделении древнего госпиталя появилась на свет Софи Райхер. И в тот же день новенькие мамочки – Анна и Эльза – познакомились друг с другом, а спустя сутки решили, что ни они, ни их дочки больше никогда не будут расставаться.
Папаши тоже пришлись по душе друг другу – школьный учитель Мишель (дед его упорно называл Моше) и хозяин винного погребка Эжен быстро нашли общий язык. Дружба их была крепкой настолько, что они отмечали вместе и католические, и иудейские праздники. Не то чтобы молодые люди были особо религиозны, но им доставляло удовольствие знакомить друг друга с особенностями своих народов.
– Какая разница – французы, немцы, голландцы, евреи – все мы эльзасцы! – любил повторять Эжен, каждую третью субботу каждого месяца наливавший посетителям-евреям по бокалу кошерного вина «за счет заведения». – Эта земля так много повидала крови, что теперь красным на ней должно остаться только вино.
Благодаря Мишелю Эльза и Эжен приохотились к фаршированной рыбе, которую отменно делала мама учителя.
– Мадам Тенненбаум, – не раз повторял Райхер, – я бы очень хотел включить ваш гефилте фиш в меню моего погребка.
– Ах, что вы, мсье Райхер, – всплеснув руками, отвечала пышнотелая Рахель. – Вот если бы моя мама не болела, то это был бы фиш – всем фишам фиш!
Мари и Софи – обе голубоглазые блондинки – воспринимались окружающими как сестренки. В какой-то мере это так и было, только по вечерам они расставались, чтобы утром снова встретиться то в доме Райхеров, то в квартире Тенненбаумов.
День рождения Мари и Софи отмечали вместе, и мама Мишеля с удовольствием принимала помощь матери Эльзы.
Девочки называли родителей друг друга мамами и папами – мама Эльза, мама Анна, папа Мишель, папа Эжен.
* * *
3 апреля 1939 года был последним днем, когда вместе собрались все родственники Райхеров и Тенненбаумов, чтобы поздравить своих принцесс. Спустя пять месяцев после этого правительство Франции, напуганное началом Второй мировой войны, эвакуировало население Страсбура. И, хотя главы семейств просили направить их в один город, чиновники не вняли их мольбе. Так что в 1940 году «двухсемейное» торжество прошло раздельно – Райхеры праздновали в Лионе, а Тенненбаумы в Арле.
Вскоре, когда немцы вошли в город и вернули ему старое название Штрассбург, а затем победным маршем прошли по Франции, местные жители потихоньку начали возвращаться в свои дома.
Райхеры с нетерпением ждали, когда вернутся их лучшие друзья. Софи не отставала от родителей, спрашивая, где же Мари. Но Тенненбаумы не спешили. Отец Мишеля, Соломон, с 1936 года возглавлявший в еврейской общине города прием беженцев из Германии, прекрасно был осведомлен об отношении нацистов к евреям. И настаивал на том, что нужно держаться как можно дальше от оккупированной зоны, а лучше всего уехать из Франции. Домочадцы, конечно, прислушивались к мудрому Соломону, но Мари так рыдала и просилась домой, что сердце ее родителей не выдержало. Молодые решили вернуться ненадолго в Страсбур, попрощаться с друзьями, а лишь потом отправиться в путь. Благо, что до швейцарского Базеля, где у Соломона были надежные связи и куда он смог переправить остальную семью, совсем недалеко.
Город выглядел точно так же, как до войны. Только на улицах было много германских солдат, а в принадлежавших евреям магазинах и парикмахерских сменились хозяева и вывески.
Встретив коллегу, Мишель узнал, что из школы уволили троих учителей-евреев, но больше никаких репрессий иудеев не коснулись. Ну что ж, значит, не все так плохо.
Райхеры процветали – посетителей в погребке было больше обычного, господам офицерам пришлись по душе эльзасские вина.
Друзей встретили радостно, устроили в честь них вечеринку. И с сочувствием восприняли решение Тенненбаумов временно уехать в Швейцарию. Софи уговорила гостей, чтобы Мари осталась ночевать у них.
Назавтра в квартиру Мишеля и Анны явились двое полицейских, с которыми они были знакомы еще до войны, и записали их имена в толстенную книгу. Анна удивилась, почему муж на вопрос, где их дочь, ответил, что осталась у родителей в Провансе. Сообщать, что на самом деле Тенненбаумы-старшие уже ждут их в Базеле, он благоразумно не стал.
– Думаю, что нам пора уезжать, – после ухода полицейских сказал он. – Попроси Эльзу, чтобы Мари пожила у них несколько дней, которые нам понадобятся на сборы, а потом заберем ее и поедем в Мюлуз. Отец дал мне адрес человека, который переправит нас через границу.
Когда вещи уже были собраны, Мишель договорился со знакомым водителем грузовичка, чтобы тот доставил семью в Мюлуз, под немецкой властью ставший Мюльхаузом. Выехать решили на рассвете, предупредив Райхеров, что по дороге заедут за Мари.
Но ни на рассвете, ни позже Тенненбаумы не появились. А вечером того же дня Эжен узнал, что за ними ночью пришли и увезли в неизвестном направлении…
Недоумевающей Мари Райхеры сказали, что ее родители временно уехали к бабушке и дедушке, и теперь она будет жить вместе со своей сестричкой Софи. Конечно, без мамы с папой было скучно, но в большом доме Райхеров так хорошо и весело, что можно было и подождать. Куда они денутся, рано или поздно придут и заберут в свою тесную квартиру на третьем этаже!
Год спустя Мари уже и не спрашивала, где ее родители. Мама Эльза и папа Эжен с нежностью относились к приемной дочери, хотя и не спешили регистрировать ее как таковую – кто знает, может при регистрации кто-то из чиновников докопается до истины и отберет у них еврейского ребенка.
* * *
В январе 1944 года в Страсбур приехал брат Эльзы, Фридрих. Контуженный на Восточном фронте, он был зол на весь мир и беспробудно пил, почти не выходя из своей комнаты на втором этаже. Софи и Мари удивлялись – почему милый дядя Фридди стал таким нехорошим, и при его появлении умолкали и старались спрятаться.
Однажды, воспользовавшись тем, что с утра Фридрих был трезв, Эльза решила поговорить с ним о Мари – чтобы он случайно не проболтался, что она на самом деле не сестренка Софи.
– Да, конечно, – пробормотал Фридрих. – Никому ни слова.
На день рождения девочек были приглашены все родственники, жившие в Страсбуре и окрестностях. Это же был их первый юбилей – десять лет!
Узнав, что среди приглашенных будет и его бывшая жена, с которой у Эльзы сохранились замечательные отношения, Фридрих взбеленился. Да, конечно, она мать их сыновей, с которыми так дружат девочки, но почему он должен видеть эту стерву, бросившую его ради какого-то аптекаря из Кольмара?
Утром 3 апреля 1944 года Фридрих был трезв, гладко выбрит и с иголочки одет. Спустившись в гостиную, он не без удовольствия отметил, что его сестра занялась мытьем головы Софи, и Мари осталась одна.
– Мари, я хочу тебе сделать такой подарок, который ты никогда не забудешь, – ласково сказал Фридрих. – Но это будет наш с тобой большой секрет. Пошли со мной.
– Куда, дядя Фридди? – обрадовалась такому предложению Мари. – Что вы мне хотите подарить?
– Скоро узнаешь!
Доверчиво вложив свою ладошку в шершавую длань бывшего солдата вермахта, Мари вышла вместе с ним из дома. Чтобы уже больше никогда туда не вернуться…
Дежурный офицер в комендатуре очень удивился, узнав, что перед ним – еврейская девочка. Но Фридрих так четко назвал все данные ее родителей и поведал ее историю, что сомнений не оставалось.
– Вы истинный патриот! – сказал офицер.
– Хайль Гитлер! – ответил Фридрих, про себя подумав, что более сладкой мести он бы и не смог придумать.
По дороге домой он заглянул в погребок зятя и прихватил с собой пару бутылок вина. Так что вскоре он был мертвецки пьян.
Райхеры сбились с ног в поисках Мари. Лишь ближе к полудню одна из соседок сказала: да, Мари куда-то шла с Фридрихом. Задавать вопросы брату было бесполезно, и Эльза, отлупив его по щекам, вышла на улицу, расспрашивая продавцов ближайших лавок, не видели ли они мужчину в военной форме без знаков отличия и девочку в голубом платье.
– Я видел, – вспомнил зеленщик. – Они шли вон туда, – и показал рукой в сторону комендатуры.
Понимая, что Фридрих не просто так повел туда Мари, Эльза побежала домой, чтобы сообщить эту страшную весть мужу и решить, как им вызволить девочку. Но дома уже все было перевернуто вверх дном, окровавленный Эжен лежал на полу, Софи в ужасе забилась в угол, а по дорогим коврам расхаживали гестаповцы…
* * *
23 ноября 1944 года Страсбур был освобождён войсками генерала Жака-Филиппа Леклерка. Среди освобожденных из тюрьмы были и супруги Райхер, которые сразу же отправились на поиски Софи. К счастью, она нашла приют у матери Эльзы.
26 ноября в реке Иль неподалеку от очаровательного квартала, который и при нацистах продолжали называть Маленькой Францией, был обнаружен труп Фридриха. Свел ли он счеты с жизнью, случайно ли упал в реку, был ли кем-то убит – так и осталось неизвестным.
Райхерам не удалось выяснить, какова была судьба Мари, которую дядя Фридди отвел в ее десятый день рождения в нацистскую комендатуру: перед сдачей города все бумаги были уничтожены. Но представить, что случилось с еврейской девочкой, было не так уж сложно.
* * *
Прошли годы. Софи стала красивой девушкой и в 1955 году вышла замуж за дальнего родственника генерала Леклерка – Луи де Отклока. В 1956 году она родила дочь, которой дала имя своей подруги-сестренки.
Спустя четверть века выпускница Сорбонны, начинающий психолог Мари де Отклок, вышла замуж за своего более опытного коллегу Шарля Отона. В 1982 году у них родилась дочь, которую по просьбе бабушки Софи тоже назвали Мари.
В 2008 году Мари Отон познакомилась с молодым швейцарским хирургом Марком Тенненбаумом. Спустя короткое время он сделал ей предложение руки и сердца, и Мари ответила согласием.
Отправившись в Страсбур, чтобы пригласить прабабушку Эльзу и бабушку Софи на свадьбу, будущие молодожены удивились реакции пожилых женщин на фамилию жениха, особенно – в сочетании с его швейцарским гражданством.
Чудом сохранившийся семейный фотоальбом и рассказ Марка о его родне расставили все точки над «i» – его отец был младшим братом Мишеля Тенненбаума.
Детей молодые решили завести как можно позже – недосуг, надо заниматься карьерой. Но в один прекрасный день осознали, что быть молодыми родителями не так уж плохо.
3 апреля 2013 года у них родилась девочка.
Можете не сомневаться, что ее назвали Мари.
И вот Мари Тенненбаум исполнился год.
Прабабушка Софи утверждает, что девочка очень похожа на ее подружку-сестричку. Может быть, пока еще рано судить, насколько велико сходство.
Но как хочется, чтобы Мари Тенненбаум XXI века была счастлива!
Онлайн-журнал «Исрагео» – isrageo.com, информационный партнер «Кстати»
Лилиана БЛУШТЕЙН